Симулякры

Одно из главных преимуществ демократии – это способность обсуждать содержательные вопросы. Говорят, что в спорах рождается истина. Но чтобы в спорах рождалась истина, надо обсуждать нетривиальные вещи.

Надо обсуждать, например, почему небо голубое. Тогда можно выяснить много всего про рефракцию, атмосферу и длину волн. А если спорить о том, голубое небо или оранжевое, то даже если в результате спора выяснится, что небо-таки голубое, победит не истина. Победит банальность.

 

В мире случился глобальный кризис. Что надо для выхода из кризиса – спасти умирающие предприятия дополнительными кредитами или действовать по принципу «толкни падающего»? Это самый важный вопрос. Ответ на него неочевиден. В том смысле, что с легкостью можно представить себе совершенно неангажированных людей, которые дают разные ответы.

Какой вопрос обсуждают в России? «Кто это нам подстроил?» Ну ясен пень – пиндосы.

Другой вопрос. Демократические страны имеют наиболее высокий ВВП на душу населения в мире. Это не вопрос убеждений. Это вопрос статистики. В то же время авторитарные режимы – от Чили до Китая – нередко демонстрировали необычайно высокие темпы развития, имея свободную экономику и несвободное общество. Вопрос – при каких условиях политическая несвобода совместима с экономической свободой? Ответ неочевиден. 

А что обсуждают в России? «Есть ли у России свой особый путь?» Брать взятки и рубить головы – это наш особый путь. Как-то трудно представить себе, чтобы Гордон Браун оттяпал голову собственной жене и сказал, что это — их английский особый путь: мол, король Генрих вообще двух жен казнил. Это не особый путь: мало ли кто и когда в историческом прошлом с дерева не слез.

Одна из основных информационных проблем авторитарных режимов – обсуждение реальных вопросов заменено обсуждением мифов. «Кто подстроил нам кризис?» «Есть ли у России особый путь?» Проблема в том, что обсуждение мифов не меняет действительность в лучшую сторону. Хотя оно способно менять ее в худшую.

Посмотрите на вопросы, которые обсуждаются в США во время избирательной кампании. Это вопросы о том, как будет выглядеть будущее общество. Как относиться к сексуальным меньшинствам? Повышать или понижать налоги? Что делать с абортами? Что делать с мигрантами?

В российском обществе этих проблем не обсуждают вообще. Налоги неинтересны избирателю, который не является налогоплательшиком. Зато ему интересны льготы.

Аборты и сексуальные меньшинства глубоко неинтересны избирателю: ему не до теоретических основ общества, ему был бы кефир в магазине.

Проблема мигрантов огромна, но она загнана на уровень подсознания. Ее не обсуждают как реальную проблему. При ее обсуждении срываются в крик. «Что делать с мигрантами?» Типичный ответ либерала: «Как вы смеете задавать такой гадкий вопрос?» Типичный ответ фашиста: «Резать их, гадов». Это не дискуссия — это невроз. Это констатация факта — в обществе существует проблема, но вместо ее обсуждения есть только невротическая реакция.

В России не будут обсуждать вопрос «что делать с мигрантами», потому что его совершенно бессмысленно содержательно обсуждать до решения другого вопроса — «что делать с судами, законами и выборами». Зато мы будем с охотой обсуждать проблему притеснения русского языка на Украине. Сравним эту ситуацию с американской: ответ на вопрос «что делать с мигрантами» является важным для любого политика. Но тот политик, который вместо этого вопроса попробует навязать обществу обсуждение того, почему во Франции мало учат английский, просто вылетит из обоймы. 

ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА

Ежедневный журнал
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе