От имени государства соглашение подписал замгенпрокурора России Виктор Гринь. Каторгин условия сделки выполнил, но на свободу не вышел. В начале июня ему уже в пятый раз продлили арест. Из СИЗО Каторгин пожаловался генпрокурору Юрию Чайке, что его фактически обманули. Но оказалось, что еще в конце мая 2010 года другой замгенпрокурора, Владимир Малиновский, без объяснения причин расторг с ним сделку. 

Сделка с правосудием—то есть обмен ценной для следствия информации на сокращение тюремного срока вдвое—в России применяется уже год. Нельзя сказать, что это стало широкой практикой. В прокуратуру Краснодарского края за год поступило шесть ходатайств о заключении досудебного соглашения, но удовлетворили лишь одно. В Забайкалье прокуратура пошла на одну сделку, в Москве и Питере их не больше десятка. В США же более 90% уголовных дел заканчиваются сделкой с правосудием. А в России, несмотря на то, что сделок ничтожно мало, некоторые из них уже сопровождаются скандалами. «Институт сделки с правосудием себя не оправдывает,—говорит адвокат Константин Кузьминых.—В нынешнем виде он скорее создает предпосылки для злоупотребления правом со стороны обвинения». 

ИГРА В ОДНИ ВОРОТА

Одна из версий, объясняющая скандальное расторжение сделки по делу Каторгина из «Евросети», звучит так: следователи надеялись, что у него есть компромат на Чичваркина, который он им выдаст. А когда поняли, что Каторгин ничего о его роли в преступлении не знает, то расторгли с ним сделку, говорит собеседник Newsweek, знакомый с делом. Адвокат Каторгина Игорь Бушманов считает, что сделку могли расторгнуть и по другой причине: «Сергей не соглашается с предъявленными ему обвинениями в похищении человека». Но, с другой стороны, закон о досудебном соглашении и не требует, чтобы человек признал за собой вину в полном объеме, добавляет Бушманов, во всяком случае, это не является основанием для расторжения договора. На прошлой неделе дело Каторгина ушло в Мосгорсуд, и его будут судить без всяких смягчающих обстоятельств. «Из Каторгина просто выжали все, что смогли, а потом банально кинули»,—считает адвокат Чичваркина Владимир Жеребенков. В том случае, если обвиняемый заключил сделку со следствием, его дело рассматривается в особом порядке: суд не проводит слушаний, не допрашивает свидетелей и вообще не исследует материалы дела, а сразу выносит приговор. Правда, на рассмотрение дела в особом порядке должен дать согласие прокурор—именно он определяет, были ли соблюдены все условия сделки и в каком объеме. «Сделка с правосудием—отличный рычаг для давления на обвиняемых»,—признается следователь СКП. Обещаешь небольшой срок в обмен на нужную информацию, а потом, получив все, можно отыграть назад, свалив все на прокурора. 

Гражданин Латвии Дмитрий Савинс, которого обвиняли в организации захвата сухогруза Arctic Sea, тоже пошел на сделку с правосудием. Ему пообещали семь лет (при максимальном сроке 15 лет), что и записали в соглашении. «Но уже на суде прокурор неожиданно для всех запросил для Савинса девять»,—говорит его адвокат Сергей Гольтяев. Одно из условий применения сделки—не должно быть отягчающих обстоятельств. На процессе прокурор вдруг «вспомнил», что это преступление совершено группой лиц, и попросил применить к Савинсу другую статью. К счастью для Савинса, судья все-таки дал ему семь лет, как и обещали следователи при заключении сделки. 

Несмотря на то, что двое пиратов по делу Arctic Sea уже осуждены, никакой ясности в этом деле так и не появилось. Другой подсудимый, житель Латвии Андрей Лунев, тоже пошел на сделку со следствием и в итоге получил пять лет. Заключение таких сделок, очевидно, на руку российским властям: рассмотрение всех дел Arctic Sea в особом порядке, без слушаний и свидетелей—прекрасный способ сохранить все подробности о грузе и цели рейса в тайне. Между тем до сих пор неясно, где именно захватили Arctic Sea—в нейтральных водах или у берегов Швеции. Если это было в шведских территориальных водах, то и судить пиратов должны по тамошним законам. А в Швеции за морское пиратство полагается не больше четырех лет. Но лучше эти загадки не раскрывать, говорит собеседник в спецслужбах, а просто заключить сделки со всеми фигурантами дела. 

Впрочем, если дело не громкое, как «Евросеть», или не государственной важности, как Arctic Sea, то следователям и прокурорам просто лень возиться со сделками. В случае заключения сделки следователям прибавится бумажной работы, поскольку дело «добровольного помощника» придется выделять в отдельное производство. «Лишняя работа никому не нужна»,—говорит собеседник в СКП. 

ПОД ПРЕССОМ

Адвокат Ирина Коровкина рассказывает, что ее подзащитного Андрея К. из Екатеринбурга обвиняют в незаконном приобретении наркотиков. Он готов пойти на сделку и сдать распространителя наркотиков, а также содействовать его поимке. «Мы предложили это следователю,—рассказывает Коровкина,—но руководство, как нам объяснили, не дало добро». Отказ в сделке они теперь будут обжаловать.

«Наша система следствия далека от следствия цивилизованных стран: у нас опера сначала прессуют человека, и он еще до допроса рассказывает все, что знает,—говорит Коровкина.—Зачем в таком случае следователю сделка?» К примеру, в том же Екатеринбурге в особых случаях подследственного помещают не в СИЗО, а в ИК-2, где случаются удивительные вещи. Следствие идет гладко, подследственный немедленно сдает остальных или признается в невообразимых для него преступлениях. При этом от адвокатов отказывается, свиданий ему не предоставляют. Александр Н., которого защищает адвокат Ринат Ярмухаметов, сидит сейчас в том самом ИК-2. В спецчасти колонии есть письмо следователя не допускать к нему адвокатов без его разрешения. «Понятно, что парня прессуют. Система отлажена и действует не первый год, и УПК таким следователям—не закон»,—утверждает Ирина Коровкина. Она уверена, что и в других регионах ситуация такая же. 

Но прессовать, впрочем, необязательно. Можно просто обмануть, что тоже активно практикуется. Дело в том, что желающий сотрудничать должен в своем заявлении вкратце изложить, что именно он хочет рассказать следствию. Для опытного следователя этих данных зачастую достаточно, чтобы понять, в каком направлении копать дальше. 

У следователей своя правда. Они говорят, что регулярно получают от подозреваемых и обвиняемых предложения о сотрудничестве, но это им не всегда интересно. «Большинство банально пытается скостить себе срок, предлагая информацию, которую мы и без них знаем»,—рассказывает следователь, специализирующийся на делах о националистических группировках. По его словам, сделка заключается только в том случае, когда обвиняемый сообщает об эпизодах, о которых еще никто не знал. Адвокаты считают, что следователи кривят душой. «Любая информация для следователя—на вес золота, поэтому он пойдет на все, чтобы ее добыть»,—уверен адвокат Александр Островский. 

НЕ СТОИТ РАССЛАБЛЯТЬСЯ

Сделка с правосудием—идеальный механизм, когда нужно получить гарантированный обвинительный приговор для целой группы, говорит следователь по особо важным делам СКП. Классический пример—дело «теневого короля Петербурга» Владимира Кумарина-Барсукова, которого обвиняют в вымогательстве денег у владельцев торгового центра «Елизаровский». По версии следствия, ради этого лидер тамбовской ОПГ Кумарин-Барсуков в декабре 2005 года создал преступную группу, куда вошли Вячеслав Энеев, известный также как Слава Зверь, и адвокат Дмитрий Рафалович. Энеев пошел на сделку со следствием в обмен на показания против Кумарина-Барсукова и Рафаловича. Куйбышевский райсуд Петербурга дал Энееву семь лет и четыре месяца условно. Теперь его дело, рассмотренное в упрощенном порядке, станет лишним козырем у обвинения по делу остальных. 

«Одна из наиболее опасных ситуаций—если приговор в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, вынесен раньше, чем в отношении остальных обвиняемых по данному уголовному делу»,—считает адвокат Дмитрий Черняков. Статья 90 УПК РФ, поясняет он, заставляет судей и прокуроров признавать установленные на основе досудебного соглашения обстоятельства и в отношении других фигурантов уголовного дела. Причем без дополнительной проверки. 

«Следователи видят—доказательств по делу много не собрать. Заключают сделку и получают обвинительный приговор суда в особом порядке»,—объясняет адвокат Кумарина-Барсукова Константин Кузьминых. Дело по остальным обвиняемым с малыми доказательствами поступает в другой суд. «Судья, рассматривающий это дело, колеблется: можно оправдать, а можно и осудить,—продолжает Кузьминых.—Но тут в деле уже лежит такой же приговор, но вынесенный в особом порядке. Вот вам и конец всяких там колебаний—приговор судья выносит всем обвинительный». 

Расслабляться не стоит, даже заключив сделку и получив обещанный мягкий срок. «В любой момент нужного человека можно дернуть—пересмотреть приговор в сторону ужесточения по вновь открывшимся обстоятельствам»,—говорит следователь СКП. С другой стороны, обратной силы сделка с правосудием не имеет—тем, кто активно помогал следствию до вступления поправок в УК и УПК, скостить срок уже невозможно. 

Так, штатный киллер ореховско-медведковской ОПГ Олег Михайлов помог раскрыть серию убийств, о которых следователи даже не догадывались. Он же сдал тайники с оружием. Гособвинение просило суд учесть помощь Михайлова и приговорить его к 19 годам заключения, но ему дали пожизненный срок.

*****

США

В США 90–95% криминальных расследований завершаются сделкой с правосудием, остальные дела доходят до суда присяжных. Существует две формы подобной сделки. В первом случае обвиняемый, вне зависимости от тяжести совершенного им преступления, может признать вину в обмен на смягчение наказания в среднем на 35%. Во втором случае обвиняемый взамен на полное или частичное освобождение от ответственности становится свидетелем обвинения. В обоих случаях сделка должна быть утверждена судьей, тогда она становится обязательной для всех сторон. 

Франция 

Механизм сделки с правосудием введен в 2001 году в сильно ограниченном виде. Прокурор может предложить обвиняемому в незначительном преступлении сделать признание в обмен на наказание сроком до 1 года. Сделка утверждается судьей. По данным на 2007 год, лишь 4% приговоров выносились на основании сделок. Закон до сих пор вызывает во Франции много споров. Оппоненты – адвокаты и представители левых партий – полагают, что сделка с правосудием нарушает права на защиту, беспристрастное разбирательство и презумпцию невиновности. 

Грузия 

Процессуальная сделка появилась в 2004-м в рамках программы борьбы с коррупцией. Возможности заключения сделки не ограничены видом или тяжестью преступления. Прокурор может предложить обвиняемому смягчение наказания или закрытие дела в обмен на уплату денежного штрафа в бюджет страны. Сумма штрафа определяется индивидуально. Сделку утверждает судья, которому прежде необходимо убедиться в наличии обвинений и в добровольности заключения сделки. Если в 2005 году лишь 12% судебных процессов завершились такими сделками, то к 2009-му этот показатель превысил 50%. 

Италия 

Сделка с правосудием применяется с 1970-х годов в рамках борьбы с терроризмом, а с 1980-х – с мафией. В обмен на информацию о своих сообщниках преступники могут рассчитывать на смягчение наказания примерно на треть, а мелкие преступники вообще выйти на свободу. Для «раскаявшихся» предусмотрена программа защиты свидетелей. Первым «раскаявшимся» в расследовании против мафии был Томмазо Бускетта – с его помощью в тюрьму сели 350 членов сицилийского клана, а сам он переехал в США. Критики этой системы указывают, что преступники зачастую используют сделку с правосудием, чтобы свести счеты, или дают неверные показания, чтобы избежать тюрьмы. 

Индия 

Сделка с правосудием применяется с 2006 года. Возможность смягчения наказания предоставляется только тем, кто признает свою вину в преступлении, за которое предусмотрено не более семи лет тюрьмы: нанесение побоев, подделка документов, опасное вождение и другое. Но рассчитывать на сделку не могут те, кто обвиняется в преступлении против женщин и детей. 

Елизавета Маетная, Андрей Гридасов

Русский Newsweek