Пока спорят о том, плох Ходорковский или хорош, мы остаемся на прежнем уровне. Мнение против мнения. Новость, как мне кажется, заключается в том, что за 25 лет страна с грехом пополам научилась сознавать себя разной. И доверять разным источникам информации. Мнениям дозволено расходиться как угодно — именно поэтому стал насущной необходимостью настоящий закон, которой един для всех. Чтобы вопрос звучал иначе: "Ходорковский нарушал то, что написано в законе, или не нарушал? В суде доказаны вмененные ему нарушения или не доказаны?"

Рассуждения о том, какой он филантроп, или о том, что у него руки по локоть в крови, держите, пожалуйста, подальше от судебного присутствия. Мы рады, что у вас есть мнение, но до вынесения приговора лучше бы хранить его при себе. Особенно если вы председатель правительства.

В деле, как тектонические плиты, сталкиваются две очевидности.

Логика первая. Разбогател быстро и на халяву. Украл у народа, да еще налоги не заплатил. Значит, вор. Вор должен сидеть в тюрьме, и нечего рассусоливать.

Логика вторая. Он действовал в рамках тогдашнего законодательства. Там прописаны и залоговые аукционы, и офшоры. Аналогично поступали тысячи других предпринимателей. Если пересчитать на тонну добытой нефти, то ЮКОС Ходорковского платил с нее 55 долларов налога (как и "Бритиш Петролеум"), а "Сибнефть" Абрамовича вдвое меньше...

Закон или един для всех, или это не закон, а "Есть мнение".

По итогам первого дела страна пыталась примирить постсоветскую юридическую логику с логикой советской справедливости. Второе дело не то чтобы усугубило ситуацию, а просто ее взорвало. Не будем про формальные нестыковки: сначала посадили за то, что прибыль была, но налоги с нее недоплачены. Теперь сажают за то, что все вообще было украдено под ноль. То есть прибыли как бы и не было...

Важней, что побежали трещины не между двумя логиками, а внутри первой из них. Справедливо ли два раза за одно и то же? Не многовато ли мстительности? Что, в деле совсем-совсем нет политики? А со сроками не слишком круто — в то время как другие на яхтах катаются? Сомнения ничуть не юридические (хотя и они есть тоже), но в основном социокультурного характера. "Левада-центр" спросил людей, и люди ему ответили: полностью справедливым второе дело считают только 13 процентов.

Тонкая, но существенная деталь. В своем большинстве народ у нас, может, слишком резкий, но точно не злопамятный. В отличие от некоторых граждан во власти. Народная злость при этом отличается абстрактно-теоретическим характером. Как у того грузина к помидорам: так вообще не люблю. А кушать — да. Одно дело абстрактные олигархи, буржуазия, помещики и прочие кровососы. И совсем другое — конкретный достойный человек в очках, отец семейства, с умной сдержанной речью. К тому же крепко посидевший, многого лишившийся и о многом подумавший.

То есть, по сравнению с советскими временами, допущена существенная психологическая ошибка. Тогда врагов народа народу показывали издалека и, как правило, уже на прощанье. А здесь за два года процесса как-то успели сжиться.

Нарушен и другой основополагающий принцип организации "пятиминуток ненависти": прямая связь между ухудшением жизни и наказанием виновных. Эти двое уже семь лет как сидят, а гречка и билеты на электричку все равно дорожают... Что-то не так!

Кроме того, доступность альтернативной информации. Тоже совершенно недопустимая вещь. ЮКОС раздербанили, а жить лучше не стало. На народном IPO "Роснефти" в 2006 году акции размещали по 202 рубля, а сейчас они стоят 220 рублей. Хотя нефть с тех пор подорожала на треть. А рубли на треть подешевели из-за инфляции. То есть кто-то кого-то прилично надул. Кого — это понятно: как всегда, держателей "народного капитала". А вот кто? Уж точно не Ходорковский.

И, наконец, самое главное. Сила личности. В "Одном дне Ивана Денисовича" есть проходной персонаж — безымянный старик, которому лепили одну десятку за другой, а он все не ломался: пайку хлеба клал на специально выстиранную тряпицу, но не на стол в нечистых росплесках. Ничего про этого старика не знает ни Иван Денисович (да и какое ему дело!), ни тем более читатель. Но вызывает человеческое уважение.

Что-то похожее краем глаза успевает заметить в Ходорковском и наш не склонный к сантиментам современник. Особенно ярко на фоне прокурорских и судейских. Для высшего государственного менеджмента ничего хорошего в этом нет. Человеческое — оно этой системе в принципе не к лицу. Ей к лицу нечеловеческое. Или, если вам больше нравится, сверхчеловеческое.

Получается, надежная конструкция "вот мы — а вот враги; ненавидеть подано", вроде бы выстроенная по проверенным советским чертежам, грозит развернуться против своих архитекторов. Логика двоичной системы: чем меньше симпатий к действующей власти, тем выше престиж тех, кого она прессует.

С одной стороны, в этом есть какая-то по-русски злая справедливость. Судили бы по закону, честным независимым судом — и доказательства были бы строже, и приговор был бы другим, и не выпирало бы так дело из общего ряда. Сами ведь захотели показательный процесс, чтоб другим неповадно и чтоб все знали, кто в доме хозяин. А теперь — разгребать и разгребать. Мало того, что снаружи, так теперь еще и изнутри.

С другой стороны, при таких делах им ничего не остается, кроме как еще тесней прильнуть к славному советскому опыту. "Есть мнение", что СМИ и интернету надо бы укоротить язык. "Есть мнение", что оппозицию и прочую пятую колонну пора прижать по-настоящему. "Есть мнение", что народишко вообще что-то слишком разболтался... Не взять ли его под уздцы, да не поднять ли с колен на дыбки против какого-либо вражьего племени? Чтобы всерьез, без всяких там юридических изысканий...

К несчастью, принцип "Есть мнение" работает, только если вождь с соратниками пребывают выше закона. Ежели вождя нет, откуда ж единому для всех мнению взяться?! Тогда, как ни крути, нужен закон... И по-настоящему независимый суд, чтобы с этим законом работать.

После второго дела Ходорковского и Лебедева Россия прежней уже не будет. Кончилась эпоха путинского консенсуса элит, ситуативного союза элит с населением, основанного на раздаче нефтяных пряников и виртуальном возрождении советской государственности.

Начиная с 2011 года и там, и здесь придется все-таки выбирать. Либо всерьез вперед, либо всерьез назад. Скакать на одной ножке по островку безопасности между движением налево и движением направо такой стране, как Россия, как-то не к лицу.

Помимо всего прочего, за время второго процесса Ходорковский произнес (и подтвердил делом) фразу, которую нашей стране давненько не приходилось слышать: "Мои убеждения стоят дороже, чем моя жизнь".

Ведь действительно мог бы уехать. Но не уехал. Наверно, в его ситуации это кое-что значит. И в нашей тоже.

Дмитрий Орешкин, политолог

Огонек