Рисунок: Андрей Шелютто
"Казаки все хотят реального дела"
"Берем нож в руки, разворачиваем лезвием от себя. Делаем пас. Раз! Два! Три! Пас! Левой ногой оттолкнуться вперед, ножом прорезать все, что у противника есть — лицо, шею, руку, и вторым ударом остановить. Хорошо. Теперь новое упражнение. Леха рубит мне пальцы и кисть, я стараюсь этого не допустить. Кто рубит, рубите со всей силы, кто защищается, защищайтесь со всей силы".
Ноябрьским вечером в Сокольниках, на бывшей территории Электромеханического завода N1, в девятиэтажном кирпичном доме шла тренировка по рукопашному казачьему бою. Вместо кондиционера в зале открытое в -5°С окно. На стенах две репродукции икон. Пара несущих столбов обмотана войлоком — для отработки удара. За перегородкой стоит дощатый стол и лавки. На занятии 12 человек: восемь юношей, три девушки, одна из них с мамой — та опоздала, только что натянула камуфляж, но не забыла завязать под подбородком косынку цвета хаки. Фотографировать в зале нельзя.
Тренер, принадлежащий к Московской патриархии РПЦ священник Дмитрий Ненароков, разгоряченный, как и все его ученики, в камуфляже, оборачивается ко мне: "Обычно мы пользуемся затупленными деревянными. С настоящими ножами большой травматизм, даже тупые железные ножи прорубают камуфляж, а по ошибке можно и в горло попасть". Он идет в кладовку и достает оттуда металлический нож — с виду обычный кухонный: "Он не заточен, но разобьет мясо только так". Потом Ненароков возвращается в зал: "Вот Леха меня порезал два раза. Это значит, что жизни мне осталось 30 секунд. Мы потом вывесим тушу барана, и вы увидите, как от перочинного ножа она будет рушиться, ребра ломаться".
В зале тренируются инструкторы рукопашного боя — казачьего боевого искусства. По словам Ненарокова, оно направлено не на спортивные результаты, а на выполнение приказов и выживание в условиях улицы: "Офицеров и курсантов мы учим здесь боевому ремеслу, ближнему бою холодным оружием. Холодное оружие — штатное: нож разведчика, штык-нож, короткий клинок. Это заточенная пехотная лопатка, любой дрын в руках, пистолет используемый как кастет, мобильный телефон, взятый в руку". То, что Ненароков преподает на подворье, он называет русским стилем самозащиты. "Рукопашный бой основан на народной пластике, которая сидит у нас глубоко в генах, и более всего это проявляется в казачьих боевых танцах. Например, в танце гопак закодированы все боевые движения",— объясняет он.
Корпус Работного дома, куда два раза в неделю его подопечные приходят на тренировку по казачьему бою, вместе с соседом-близнецом и расположенным в тридцати шагах храмом Рождества Иоанна Предтечи, принадлежат Русской православной церкви. В 1998 году этот анклав на заводской территории получил статус подворья Патриарха Московского и всея Руси. Судебный спор за участок в 4,5 тыс. кв. м шел восемь лет. Бизнесмены обвиняли церковь в православном рейдерстве, а церковники их в ответ — в обустройстве китайских цехов на территории завода. Недавно РПЦ суд окончательно выиграла.
Сам Ненароков — сотник (командир подразделения в казачьих войсках, соответствует чину поручика) РКО МГКО "Восток" (районного казачьего общества московского городского казачьего общества). Всего в МГКО входит шесть так называемых сотен по 150 человек. Работает Ненароков на кафедре физического воспитания Московского пограничного института ФСБ, где тоже преподает рукопашный бой. Одновременно он служит в небольшой церкви при институте — окормляет курсантов. Ненароков москвич, родился и вырос в Сокольниках, окончил архитектурный вуз. "Казаки, конечно, по духу все военные. Они все хотят реального дела",— говорит Ненароков.— Нельзя их запихнуть в табакерочку и сказать: "подождите". 20 лет ждали. Сейчас вроде бы начались подвижки. Государство смотрит на казаков как на потенциальное регулярное войско, которое можно вызвать в случае часа "Ч"".
Во время акции протеста против выставки Марата Гельмана на "Винзаводе"
Фото: Сергей Фадеичев/Фото ИТАР-ТАСС
"Сердце бунтует, но разум понимает, что партия нужна"
Существование казаков в России регулируется двумя сотнями законов, распоряжений и подзаконных актов, главный из которых — 154 ФЗ "О госслужбе российского казачества", где казачество определяется как "в большинстве своем православный народ, имеющий определенные традиции по хозяйственному укладу жизни, культуре и особенным взаимоотношениям с государством". В октябре 2012 года президент подписал второй основополагающий документ — "Стратегию развития госполитики Российской Федерации в отношении российского казачества до 2020 года". Ее презентовали на ноябрьском заседании совета при президенте России по делам казачества. Возглавляет его полномочный представитель президента РФ в Центральном федеральном округе Александр Беглов.
7 млн жителей России считают себе казаками. В государственный реестр внесены 11 казачьих войск (всего 400 тыс. человек), которые к концу 2012 года планируется объединить в одно Всероссийское казачье войско. Базироваться верховный атаман будет в Москве, а подчиняться — верховному главнокомандующему, президенту России. Владимир Путин еще в 2005 году был принят в казаки и имеет чин казачьего полковника (до революции этот чин носили цари). Процесс объединения войск в мае 2011 года запустил Дмитрий Медведев.
Беглов пояснил "Власти", что у человека, считающего себя казаком, есть три пути: заняться общественной деятельностью, возрождая казачьи традиции, войти в реестр, то есть принять на себя обязательства по несению государственной службы, или "оставаться просто казаком". Чтобы войти в реестр, надо отвечать ряду требований Устава казачьего общества, а именно: "быть гражданином Российской Федерации старше 18 лет, разделяющим идеи казачества". Также нужно быть несудимым и непьющим. Принимают в реестр сами казаки на сходе простым большинством голосов, а решение схода утверждается атаманом. Соискатель произносит присягу, целует крест и Евангелие, после чего получает благословение от священника и "наказ от батьки" — удар плетью.
Казак не может быть атеистом. Казачий круг — общий войсковой совет казаков — не может проходить без присутствия и благословения священника. По казачьим правилам, если во время споров на круге священник встает, все замолкают. Если он уходит, круг прекращает свою деятельность, он нелегитимен.
"Православное мировоззрение казака воплощено в пословице: "Казак без веры — не казак",— говорит Беглов.— Тех, кто обеспокоен вопросами "смешения" светского и духовного, можно успокоить — церковь не вмешивается в вопросы государственной службы казачества, нет никакой "духовной цензуры" в деятельности казачьих обществ". Впрочем, связь казачества с церковью более чем крепка. В РПЦ существует синодальный комитет по взаимодействию с казачеством, его возглавляет митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл. Он с десятком войсковых священников присутствовал и на последнем заседании совета в администрации президента, где лишил голоса двух атаманов за то, что они опоздали к утреннему молебну в Донском монастыре.
Светские интересы казачества вскоре будет представлять первая в стране Казачья партия (КпРФ). В конце ноября в Подмосковье пройдет ее учредительный съезд. Сотник Ненароков, присутствовавший на заседании атаманов, где обсуждались планы партии, говорит, что КпРФ будет лоббировать интересы казачества в правительстве, "потому что работы совета при президенте уже недостаточно". Программа партии будет основана на традиционных ценностях казачества: патриотизме, защите госинтересов, пропаганде нравственности. Создание КпРФ вызвало споры среди казаков. "Становясь чиновником, атаман лишается всех своих привилегий, сердце бунтует, но разум понимает, что партия нужна",— говорит Ненароков. В аппарате президентского совета по казачеству заявили, что к сотрудничеству с сильной казачьей партией готовы.
Идеологически казаки близки к националистическим движениям — они дружны и работают бок о бок. Например, по соседству с казачьим обществом "Восток" на патриаршем подворье, помимо кружков народных танцев и русского рукопашного боя "стенка на стенку" находится штаб-квартира общественного движения "Народный собор", которое создал бывший глава московского РНЕ Олег Кассин. Активист "Народного собора" был главным свидетелем обвинения по делу Pussy Riot. Здесь же располагаются Союз десантников и "Боевое братство" — всероссийская организация ветеранов. В борьбе с заводом за подворье активно участвовал зампред "Боевого братства", бизнесмен Дмитрий Барановский, недавно получивший 12 лет тюрьмы за вымогательство и выступавший в поддержку осужденных за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналиста Анастасии Бабуровой националистов Никиты Тихонова и Евгении Хасис.
Перед началом казачьего праздника в Волгограде
Фото: Геннадий Гуляев
"Вы можете от имени разъяренных граждан — ух!"
Присягая на верность государству, вступая в реестр, казак соглашается нести госслужбу. "Есть 15 видов службы, которыми могут заниматься казаки,— говорит священник Ненароков.— Например, мы занимаемся войсковой, вневойсковой и допризывной подготовкой. Мы готовимся охранять правопорядок. В Москве три сотни прыгают с парашютом, есть одна пластунская сотня, одна очень крепкая общевойсковая". Власть заинтересована в том, чтобы казаки стали национальной гвардией, уверен он: "По новой стратегии план такой: несколько миллионов казаков будут находиться в резерве. Им будет выплачиваться 15-18 тыс. в месяц только за то, что они будут находиться в резерве и всегда будут готовы выступить по приказу государства в течение часа и периодически проходить боевую подготовку". Впрочем, в президентском совете информацию об оплачиваемом военном резерве "Власти" опровергли.
Есть и другой способ финансовой поддержки реестровых казаков: по "Стратегии 2020", им дают возможность зарегистрировать казачьи охранные предприятия — аналоги ЧОПов. Сначала регистрируется одно головное предприятие, а потом его местные представительства. Охранять казаки, по словам Беглова, смогут только государственную собственность: школы, детсады, больницы, управы, военные объекты, но не рестораны и ночные клубы. Соответственно, зарплату казаки будут получать из госбюджета. Кроме того, выступавший на заседании совета вице-премьер Дмитрий Рогозин, объявил, что хочет привлекать их к охране военных объектов за рубежом. За границей казаки будут не только охранять стационарные объекты, но и сопровождать технику, грузы и людей. "Сейчас для этого нанимают охрану из местных, зачем платить им, когда можно своим",— сказал Рогозин и поторопил атаманов с подачей заявлений.
Государство поддерживают казачество и через гранты. Так, из ежегодной государственной субсидии в размере 1 млрд руб. в 2012 году казаки Санкт-Петербурга получат 7 млн руб. на организацию казачьего молодежного лагеря. Еще за 3 млн напечатают книгу "Правовые основы казачества". Дать возможность заработка реестровым казакам могут и региональные власти. Так, в августе губернатор Кубани Александр Ткачев решил выпустить на улицы Краснодара казачьи патрули. В интервью "Власти" (см. материал "Те, кто придет после нас,— вы же в два раза хуже" в N33 от 20 августа 2012 года) он рассказал, что на добровольных началах эти патрули долго не протянут, и объявил, что намерен платить казакам такую же зарплату, как дежурным полицейским, на что в краевом бюджете уже найдены средства.
В Москве аналог нашумевшего проекта Ткачева существует уже больше года. С октября 2011 года Юго-Восточный административный округ столицы патрулируют 80 казаков РКО "Юго-Восток" во главе с атаманом Сергеем Шишкиным. Инициатором появления таких дружин выступил префект ЮВАО Владимир Зотов — сам казак, еще и при должности — советник атамана Центрального казачьего войска в чине казачьего полковника. Правда, как рассказал "Власти" Зотов, работают реестровые казаки в Кузьминках, Марьино, Люблино и на Рязанском проспекте не за деньги. Им полагается только бесплатный проезд в общественном транспорте и нарядная красно-синяя форма. На дежурство казаки ходят с нагайками. К парадной форме одежды прилагается еще и холодное боевое оружие — шашки и клинки, но патрулировать с ними не ходят. "Казаки помогают на массовых мероприятиях. В Люблино, например, по несанкционированной торговле гоняют,— говорит префект.— После известных событий и храмы округа взяли под свой контроль. Благодаря патрулированию казачьими отрядами Кузьминских и Люблинских прудов резко сократилось количество утонувших граждан". Пример Зотова оказался заразителен и спустя год, в сентябре 2012-го, после запуска "пилотного проекта" казачьи патрули решили создать в других округах Москвы, в том числе в Центральном. По словам чиновников, их общая численность составит более 600 человек и выйдут на улицы города они после Нового года.
"Люди, как оказалось, к казакам испытывают больше доверия. Видно, как народ на них реагирует, как хулиганы реагируют",— говорит префект Зотов. О казацкой близости к народу высказывался в интервью "Власти" и губернатор Ткачев: "У нас они будут следить за мигрантами... Казаки — это представители народа, а с народом воевать... Полицейский обременен законами, то-се, а тут все просто: обидеть казака — значит обидеть народ". Ему вторит сотник Ненароков: "Как показывают соцопросы, народ на 80% доверяет казакам — и даже инородцы. У нас были узкие совещания с представителями диаспор народов Кавказа, для них казаки равные, они нас тоже горцами считают в некоторой степени. Казачество тот мостик, который мог бы национальные отношения правильно построить". С рядовыми полицейскими, говорит Ненароков, у московских казаков отношения хорошие: "Участковые нам говорят, мол, ребята, у нас такой дисциплины нет, преданности делу у нас нет, а самое главное, что таких полномочий у нас нет. Вы можете от имени разъяренных граждан — ух! (сотник выдохнул и замахнулся кулаком.— "Власть"). А мы-то, мол, можем только объяснить права и обязанности".
Появление казачьих патрулей — следствие централизации полиции, считает глава правозащитной ассоциации "Агора" Павел Чиков: "После реформы МВД регионы и муниципалитеты утратили возможность участвовать в охране общественного порядка. Эта естественная ниша начала заполняться активистами с учетом местных особенностей. На Кавказе существуют патрули из горцев, на Кубани в воду не надо было глядеть, чтобы понять, что первыми поднимут руку казаки. Теперь в Москве то же самое".
На президентских выборах 4 марта 2012 года
Фото: Михаил Малышев, Коммерсантъ
"Всем казакам любо государство. Хаос и анархия не любо"
Казаки в Москве активизировались и сплотились совсем недавно — после акции Pussy Riot в храме Христа Спасителя, считает Ненароков. Участниц панк-группы он называет почти ласково — пусиками — и говорит, что объединение казаков разных войск произошло именно из-за них. Например, незадолго до вынесения приговора исполнительницам панк-молебна казаки "из блогов, твиттеров и фейсбуков" узнали, что в Москве хотят спилить восемь поклонных крестов. "Эти силы, которые хотели пилить, хотели подорвать веру в государственную власть. Тогда был брошен клич — и приехали сюда и терские казаки, из Молдавии, из Приднестровья, с Кавказа, с Дона",— рассказывает Ненароков. 86 казаков в течение десяти дней круглосуточно дежурили у каждого креста, пытаясь "поймать злоумышленников и передать в руки правоохранительных органов". "Вообще, понимаете, нам было от кого-то известно, что их точно будут пилить. Больше ничего. Мы сами чуть не угодили в ментовскую каталажку: когда там вторые сутки стоишь, сознание мутится, и в темноте кто-то бежит, непонятно, как на это реагировать. А если бы они начали выбивать наши патрули? Тогда бы пришлось туго, пришлось бы выдерживать настоящий боевой натиск",— Ненароков как будто забыл, что говорит не о позиционной войне в горах Сербии, а о Поклонной горе на Кутузовском проспекте. Злоумышленников с топорами и пилами казаки так и не встретили, но зато на места патрулирования приезжал секретарь патриарха Кирилла, благословлял стихийно сформировавшийся отряд. Об охране крестов, по словам Ненарокова, донесли верховному главнокомандующему Путину, тот устно выразил благодарность казакам, ее передали на чествовании в Донском монастыре.
Патрулирование поклонных крестов Ненароков называет образцовым проявлением гражданской активности казаков. К пикетированию московскими казаками выставки Марата Гельмана "Духовная брань", идея которой была навеяна панк-группой Pussy Riot, на "Винзаводе", он относится более скептично: "Там наших дядей в лампасах выставили клоунами, ряжеными, гоблинами и дебилами. Эта выставка была цинично приурочена к суду над пусиками, эти нарисованные балаклавы — вот что взбесило наших неравнодушных людей". Ненароков "по настроениям видел, что не все будут кулаки в карманах держать", и "видел, что казаков провоцируют на большую кровь". "Моя главная задача как священника была эту кровь предотвратить. Я пожертвовал своей репутацией — нормальные священники в церквях молятся, а не с казаками бегают, но я пошел туда ради наивных и хороших людей, которых вызывали на драку",— сотник убедил атаманов во время второго открытия выставки пойти крестным ходом, что казаки и сделали в шеренге по три человека, отслужили молебен в 50 метрах от входа на "Винзавод" и строем ушли.
После подобных выступлений казаков, считает Ненароков, "государство уже видит, что казаки — это та реальная сила, которая не изменит, не предаст, не положит себе в карман".
Во время "Русского марша"
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ
— А когда казачество стало реальной силой? — спрашиваю я.
— Не так давно. Буквально вот эти самые пусики сделали акцию на свою голову: неравнодушные сплотились. Мы хотим приносить пользу государству, воспитывать молодежь, охранять общественный порядок, защищать храмы и святыни, защищать границу,— утверждает Ненароков.
— Значит ли это, что казачество поддерживает политику Путина?
— Не в Путине дело, мы говорим о государстве. Мне, как и всем казакам до одного, любо государство. Хаос и анархия не любо. Если есть хотя бы видимость закона, то мы будем за него цепляться. В этом наше кредо. Когда я пошел на "Винзавод", про меня писали, что я по указке Кремля туда отправился. Но мне никакой Кремль не указ. Во время протестной активности — за Путина, против Путина — я свою сотню не вывел ни на одно мероприятие, я считаю себя военным, они в таких вещах принимать участие не должны. (Другие казачьи сотни находились на Поклонной горе на митинге в поддержку Владимира Путина.— "Власть").
Ненароков говорит, что с товарищами "верстает историю казаков с нуля". "Понимаете, казаки — это "охотники", так в войну называли людей, выполняющих самые опасные поручения. Мы "ахушные" ребята. У нас у всех крыша немного набок. Казакам наплевать на свою жизнь и здоровье. Казак — это не национальность, это рыцарь православия. Наша мать — это церковь, когда мать в беде — ее надо защищать".
— Насколько в этой защите допустимы насильственные действия?
— Если будет агрессия со стороны, я их допускаю. Я преподаю боевое искусство вместе с уголовным кодексом. Но подставлять вторую щеку не будем.
— А как же христианство?
— Христианство с этим и рядом не стоит. Христианское учение благословляло людей на правую войну, если воин не убьет врага, он совершит грех. Как у Филарета Московского сказано: любите врагов ваших, гнушайтесь врагами божьими, бейте врагов отечества.
ОЛЕСЯ ГЕРАСИМЕНКО
Kоммерсантъ