Дорогу дарителю

Уже много лет в России обсуждается закон о меценатстве. Недавно дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки: уже подготовлен проект закона, состоялось его обсуждение. О меценатстве в России и его перспективах по нашей просьбе высказались президент ГМИИ им. А.С. Пушкина Ирина Антонова и экономист, философ Александр Долгин.

Ирина Антонова: "Меценатов нужно поощрять"


Я думаю, что надо начать с определения "кто есть меценат?" Сегодня оно размыто, его путают с понятием спонсорства: спонсоров называют меценатами, меценатов — спонсорами. Но разница тут принципиальная. Меценатство — это забота об искусстве, любовь к искусству в первую очередь.  

Во вторую — желание человека поделиться тем, чем обладаешь или можешь обладать, с другими. Кто-то хочет называть себя меценатом, но он им не является. Скажем, Николай Юсупов — собиратель, великий коллекционер. Но не меценат. Меценатство начинается где-то с купеческих родов России. Уже такие, как Павел Третьяков,— это качественно иной этап развития общества.

Справа налево: Алишер Усманов, Ирина Антонова, директор галереи Тейт Пенелопа Кертис и директор Британского совета в Москве Пол де Куинси на подписании договора о проведении выставки "Прерафаэлиты: викторианский авангард"

Фото: Геннадий Гуляев / Коммерсантъ

Меценатство — это еще и система вспомоществования культуре, попечительские советы, которые весьма развиты на Западе.

У нас эта проблема никогда, насколько я понимаю, на серьезном государственном, профессиональном уровне не обсуждалась. В наши попечительские советы входит чрезмерное число чиновников, которые считают, что эта работа — продолжение администрирования другими способами. Я вхожу в попечительский совет МоМА, музея современного искусства в Нью-Йорке, и хорошо представляю себе эту работу. Там отсутствуют представители власти, зато есть люди, действительно любящие искусство. У нас же попечительскими советами в основном руководят крупные административные деятели.

России нужны и спонсоры, и попечители, и меценаты. Но сейчас время лишь становления этой системы, поэтому ошибки неизбежны как с одной, так и с другой стороны. Проблема заключается в основном в переоценке членами этих советов своих знаний, понимания искусства и прочее. Я приведу один пример, просто поразительный. Какое-то время назад один из попечителей музея при всех настаивал на том, чтобы у него была возможность прийти в музей, скажем, в 2 часа ночи, в компании своих друзей. Посмотреть кое-что, ну и поужинать. Здесь же.

Сегодня такие требования уже позади. Но где-то эти представления продолжают гнездиться. Спонсор считает, что раз он дает деньги на музей, значит, он его как бы купил.

Меценат — это любовь к искусству. За всем этим должна быть любовь. И уважение. И понимание. На этой неделе, 9 сентября, мы откроем выставку, посвященную первому директору ГМИИ, его создателю — Ивану Цветаеву и меценату Юрию Нечаеву-Мальцову. Мы издали 4 тома их переписки. Нечаев-Мальцов дал в те годы на создание музея больше 2 млн рублей, он построил этот дом (здание для ГМИИ им. А.С. Пушкина.— "О"), он купил многие коллекции. Он горел, он жил музеем, это было его детище. Нечаев-Мальцов был владельцем завода в Гусь-Хрустальном. Он был человеком огромных способностей. Член академии художеств и предприниматель. Бизнесмен, богатый человек, но безмерно любивший искусство,— как и Павел Третьяков, как Сергей Щукин. Причем они рано или поздно приходили к мысли передать свои частные коллекции государству.

Но я знаю собирателей, у которых гроша, как говорится, ломаного не было за душой. И они тоже — выдающиеся меценаты. Личная коллекция в музее — это пожизненное общественное признание, это вклад в историю культуры. Это то, что остается навсегда. Коллекционер Илья Зильберштейн (1905-1988, основатель отдела личных коллекций в ГМИИ им. А.С. Пушкина. — "О") при жизни передал музею 2200 картин в начале 1980-х годов. Он решился на это после того, как мы сделали две его выставки в музее. Он был потрясен, когда узнал, сколько людей увидели его собрание. Когда он передавал нам свою коллекцию, я пришла к нему домой на улицу Лесную, у Белорусского вокзала. И во всех комнатах, где висели эти картины, остались только веревки. Он даже не отвязывал их, а отрезал. Было такое ощущение, как будто ты в доме повешенного. Мне даже не по себе стало. Жена ему сказала: "Илюша, давай одну или две вещи оставим". Он сказал: нет. И все отдал музею. Он понимал дальнейшую жизнь этих вещей уже исключительно для людей. Вот — настоящий меценат. Эта передача, кстати, сыграла огромную роль в изменении отношения общества к коллекционерам. Их ведь третировали — как спекулянтов, как рвачей. А они оказались способны на проявление высших человеческих качеств. 

Отдавать собственные деньги безвозмездно — это поступок. А отдавать свои коллекции музею, государству — это еще ощутимее, чем деньги. Мы и сегодня получаем отдельные дары. Я знаю хороших коллекционеров, богатых людей. Вот Петр Авен, например, мечтает о собственном музее. Может быть, он и прав. Ему хочется остаться в памяти.

Формирование меценатства в стране только началось. Какие-то механизмы еще должны сформироваться, и какие-то курьезы неизбежны. Но самое главное — меценаты должны любить свою страну, они должны стремиться к укреплению ее культуры.

Уже есть замечательные примеры. Настоящим меценатом показал себя руководитель фонда "Искусство, наука и спорт", бизнесмен Алишер Усманов. Он щедро помогает театрам, музеям и ничего не требует взамен. Никогда не слышала от него каких-то требований, связанных с его личной персоной. Без его помощи не состоялись бы потрясающие выставки Тернера, Блейка и прерафаэлитов, имевшие огромный зрительский успех.

А сейчас он сделал нечто невероятное. Он приобрел в дар музею полотно "Святой Марк" Франса Халса (1582-1666, выдающийся голландский портретист.— "О"). Когда эта картина была обнаружена, я ездила в Голландию, была в музее Халса, говорила с его работниками. Я их спросила: "Почему вы эту работу не купили?" — "У нас не было таких денег".

Это покупка, уникальная для всей нашей культуры, для всего послереволюционного времени. Ведь музеи не могут покупать на аукционах действительно важные, дорогие произведения. На те деньги, которые мы получаем от государства на закупку, можно купить нумизматику, письма, книги, графику, но нельзя купить Франса Халса.

По большому счету, распределение художественных сокровищ мира уже состоялось. Во всяком случае, классического искусства. Хотя, вполне возможно, что где-то еще будет продаваться Тициан или что-то подобное. Допустим, будут люди, которые способны тратить большие деньги. Но вот вопрос: что собирать? Например, у нас слабо представлено искусство ислама. У нас почти не показывается Африка, африканский континент. В Париже сейчас открылся музей африканского искусства. А в США в Метрополитен-музее этому разделу посвящено 17 залов. Недавно мы сделали африканскую выставку из частной коллекции петербургских коллекционеров, отца и сына. Они нам около 80 вещей подарили.

Я на разных этапах привлекалась к обсуждению закона о меценатстве. Меценатская деятельность нуждается в поощрении, в том числе материальном. Люди отдают свои богатства. И эти люди обязательно должны иметь некоторые материальные преимущества. Во всяком случае, эта система действует в США. Кроме того, этих людей нужно поощрять морально. Они должны быть известны и уважаемы в обществе.

Александр Долгин: "Обществу важно в хорошем смысле заболеть этой темой"

Вроде бы в заинтересованных кругах налицо консенсус по закону о меценатстве — он полезен, позитивен, благ. Выражается и характерная тревога по поводу того, что как бы конкретная форма воплощения этого закона, его дизайн не нивелировали ожидаемую практическую пользу. Потому он столь долго и трудно вынашивается, что требует продуманного дизайна. Интрига пролегает в экономической плоскости. Суть такова: государство поступается частью своих налоговых сборов, делегируя право распоряжаться ими непосредственно агентам культурного поля. Это благой процесс, было бы здорово, начав с культуры, запустить его и в других социальных сферах, при этом нельзя не заметить, что политически он идет несколько вразрез с управленческой вертикалью. Если часть средств (пусть в виде недобранных налогов) спустить вниз, то ведь и культурные процессы начнут прорастать снизу. Возникнут горизонтальные связи. И ключевые решения об инвестировании в ту или иную зону культуры станут принимать не безразличные люди, а люди глубоко мотивированные, компетентные. И ответственные — они вкладывают свои деньги и в придачу душу.

Таким образом, в идеале меценатство — это способ делегировать право принятия решений и право выбора направлений для инвестиций тому субъекту, который лучшим образом для этого подготовлен и действует из самых лучших побуждений.

Проблема дизайна этого закона, приводящая к родовым мукам, заключается в том, как защититься от спойлеров и прилипал... Сделать так, чтобы это не стало схемой ухода от налогов — ведь в творческом производстве нет твердых расценок и смету трудно аудировать. Вот дилемма, стоящая перед разработчиками закона. С одной стороны, закон не должен быть решетом, а с другой — нужно с самого начала отдавать себе отчет в том, что железобетонного барьера, способного стопроцентно защищать от такого рода комбинаторов, не бывает в природе. С моей точки зрения, мудрая политика заключается в том, чтобы заранее согласиться, что первый, второй и даже третий блин пойдут комом: будут некоторые злоупотребления, утечки, систему придется совершенствовать по ходу ее развития. Но невозможно просчитать все риски и реакции социума на берегу. И не нужно!

В Америке меценатство, благотворительность — это один из столпов социального устройства. Там этому способствуют налоговые льготы, при том что довольно долго — не одно десятилетие — имелись существенные проблемы. Те великолепные фамилии американских меценатов, попечителей, которые сейчас записаны на скрижалях культуры, принадлежали первоначально расчетливым и циничным людям. Они осознанно пользовались лазейками в законе для ухода от налогов. Но тем самым они сформировали определенные примеры и практику в обществе, которая со временем стала всеобщей. Ту самую практику, которой нам страшно не хватает и без которой никуда. А именно претензию индивидуума на социальное восхищение. На одобрение, на честь, на то, что ты сделал что-то важное, что-то, что становится предметом гордости, подражания. А у нас даже в воображении (не то что на деле) нет такой схемы.

До тех пор, пока этот процесс не запущен, нечего оптимизировать. Вначале нужно создать условия для того, чтобы пошли первые ростки, дождаться, покуда процесс станет самостоятельным, интересным и массовым действием, а потом его уже можно обрамлять.

Говорят: но у нас же были традиции меценатства. Давайте их просто возродим, посмотрим, как было тогда — и ссылаются на опыт Третьякова, Нечаева-Мальцова, Щукина, других. Увы, этот исторический опыт зарыт в землю. Эстафета прервана и реконструкции не подлежит. Нашему обществу важно "заболеть" этой темой сверху донизу. В Америке социальная отдача является пропускным билетом в следующую страту, в том числе в высшее общество. Не хочешь обществу давать — и тебя не возьмут. Причем если у тебя нет денег, можешь вложить свое участие, труд, присмотр. У нас и в помине нет этого полунеформального, но от этого не менее сильного института социальной подвижности и структурирования...

Даст ли закон мощный толчок развитию культуры? Я полагаю, не только ей, культуре, но и обществу в целом. Мы, россияне, быстрые. У нас подвижные и пластичные мозги, мы охотно заимствуем новое. Я рассчитываю, что через год или два после принятия закона появится полпроцента людей — пионеров этого дела. Прознав о налоговых послаблениях, они вырастут как грибы после дождя. Как споро пойдет дальше, труднее сказать: при благоприятных условиях на становление системы меценатства уйдет 10 лет. Но хотя это и важная область, она не самодостаточна. Это ветка, которая должна прикрепляться к более мощному институциональному стволу. А массмедиа еще предстоит научиться рассказывать о меценатстве так, чтобы о нем хотелось читать. В противном случае продолжится тлеющий процесс, мало кому видимый и понятный и столь же мало служащий общественному возмужанию в этой сфере.

Записал Павел Морозов

Огонек

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе