Офисные сидельцы или работники народного хозяйства?

Популярный образовательный портал МЕЛ рассказал о главных инициативах нового министра образования.
Материал так и называется: «5 доводов Ольги Васильевой , почему нам нужно вернуться к советской школе». 

В принципе нельзя сказать худого про принципы Васильевой: 1) нравственное воспитание; 2) единый стандарт; 3) трудовое воспитание; 4) ученические производственные бригады; 5) уборка в классах.

Все инициативы – хорошие. Но определить, это ли надо делать, или что-то другое, идти вперёд или радикально повернуть назад – к замечательной советской школе, которая кажется нам тем более лучезарной, чем больше мы от неё удаляемся, - вот на все эти вопросы никакого вразумительного ответа дать нельзя. Вернее, любой ответ будет абсолютно произволен и беспочвен. Почему? А вот почему. 

Понимая необходимость изменений и приступая к реформе, нельзя в первую очередь задаваться вопросом: «Что делать?». 

При начале реформ первым вопросом всегда должен быть: «Чего мы хотим?». Это очень сложный и болезненный вопрос. Даже в маленькой индивидуальной жизни ответить на него бывает очень трудно. Многие люди просто боятся его даже поставить, всячески забалтывают. Без ответа на этот вопрос никакое достижение, никакое движение вперёд невозможно. Это как «пойди туда не знаю куда». Ответ должен быть ясным и предметным, образ результата – зримым и осязаемым. Чем яснее образ результата – тем больше шансов достичь цели. 

Второй вопрос, не менее, а то и более болезненный, чем первый, - это: «Что происходит в моём хозяйстве?». Отдать себе искренний отчёт в том, как обстоит дело, - очень трудно. Не интеллектуально – эмоционально. Прямой взгляд на вещи очень труден и мало кому свойствен. Эту работу нельзя поручить всякого рода экспертам, аналитикам и прочим персонажам, которых нанимают, порой за большие деньги, чтобы заболтать вопрос и укрыть от самого себя неприятную реальность. Тяжкую работу понимания происходящего должен выполнить первый руководитель. Первое лицо организации. Детали, конечно, придётся прояснять с помощью помощников, но картину первый руководитель должен нарисовать в своём сознании сам. Если для этого нужны эксперты или иные мудрецы – это повод задуматься: а может, они пускай и правят, а главный начальник чем иным займётся? 

Когда на эти два вопроса получены ясные и искренние ответы, иногда может случиться чудо. Может статься, что ответ на вопрос: «Что делать?» - придёт сам собой. Это показатель того, что вы правильно проработали два первых вопроса. Ну а дальше – за работу, товарищи! Не спи, вставай, кудрявая! 

Применительно к наробразу первый вопрос таков: кого мы готовим? Для какой деятельности? Все эти «компетенции», вся эти гигантская болтовня об инновациях и конкурентоспособности – всё это призвано не прояснить, а затемнить истину. Чем они потом, когда вырастут, будут заниматься? Они будут работниками народного хозяйства или офисными сидельцами? Они будут создавать это народное хозяйство, изобретать новое или выполнять указания иностранных господ? Тех самых «иностранных инвесторов», которых мы безуспешно призываем уж четверть века? 

Ответить на этот вопрос, находясь лишь на почве наробраза, - нельзя. Вообще, никакая проблема не решается на том уровне, на котором она возникла: решение всегда лежит на более высоком уровне. Нужно понять, каковы планы и намерения государства? Мы собираемся проводить индустриализацию? Если да – нам нужны под неё кадры. 

Если нет - и проблемы никакой нет. Тогда мы свободны, как ветер. Можно заниматься чем угодно. Хоть астрономией, хоть астрологией: для житейской практики их ценность примерно равна. 

Но всё-таки хочется верить, что наша цель – подготовить кадры развития. Нам надо иметь достаточно инженеров, техников и рабочих, агрономов, зоотехников, чтобы сделать страну экономически независимой, передовой, производящей большинство товаров внутри своей территории. Я не обсуждаю эту задачу – я просто предполагаю, что она поставлена. 

Теперь надо разобраться: а что происходит в наробразе сегодня? Сегодня происходит вот что. До 9-го класса дети так-сяк учатся по единой программе. А дальше – начинают готовиться к ЕГЭ по нескольким предметам. Иногда официально – в специализированных классах, лицеях и т.п. , а иногда с помощью репетиторов, курсов и т.п. В итоге к концу 11-го класса ученики добредают до конца школы, освоив ТРИ предмета. Я говорю о хороших, старательных, добросовестных учениках, которые собираются поступать в хорошие заведения, где требуются высокие баллы ЕГЭ. Все иные преподаваемые дисциплины они воспринимают как жужжание назойливой мухи, отвлекающей от дела. Нынешние 10-й и 11-й классы – это пускание по ветру громадных денег. Училки бубнят, школяры либо играют в телефончики, либо выполняют задания по профильным предметам. 

Впрочем, и те, кто вообще ничего не учит и не стремится к знаниям никакого рода, тоже кое-как что-то сдаст и в какой-нибудь вуз поступит: число вузовских мест практически равно поголовью выпускников школ. Эти вузы играют роль своего рода детского сада, только не для дошколят, а для взрослых, они осуществляют некоторую социализацию молоняка, дают отмазку от армии и отдаляют на 4-5 лет момент появления молодого человека на рынке труда. По большей части вузы нынче гуманитарные, к делу не приложимые. 

Что делать? Теперь всё становится ясно до прозрачности. Закрыть 9/10 гуманитарных специальностей или перевести их в статус народных университетов культуры. Дети получают единое базовое образование 8-9 лет, затем уходят из школы и идут в специальные учебные заведения: техникумы, ПТУ. После них процентов 10-20 поступают в вузы. Вузы только бесплатные, очень трудные. Не справляешься – вылетаешь. А справляешься – тебе ещё и стипендию платят. 

Потрудившись увидеть всю картину наробраза так как она есть, руководитель немедленно поймёт, что ЕГЭ или не ЕГЭ – это, в сущности, мелочи. Не об этом сейчас надо думать. 
Автор
domestic_lynx
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе