«Русские мальчики сражались до конца»

– Великий русский философ Иван Ильин за полвека почувствовал и предсказал события 1990-х гг.: «Национальные обиды и племенные претензии будут разжигаться снаружи иноземными врагами и своими предателями, давно мечтающими ликвидировать Россию. Территория страны закипит бесконечными распрями, столкновениями и гражданскими войнами. Державы всего мира – европейские, азиатские, американские – будут вкладывать свои деньги, свои торговые интересы и свои стратегические расчеты в нововозникшие малые государства. Россия станет мировым «бродилом», в которое будут вливаться социальные и моральные отбросы всех стран: агитаторы, разведчики, спекулянты, миссионеры, все уголовные, политические и конфессиональные авантюристы Вселенной…» Отец Валерий, скажите, как участник чеченских войн и как священник, для чего нам даны эти войны с 1992 г. по окраинам Русского мира?

– Может быть, благодаря этим войнам наша страна сохранилась. Нам всем нужно это пройти. Вторая чеченская в корне отличалась от первой. Когда мы пришли туда в декабре 1994 г., то чувствовали себя чужими, и чеченцы считали нас захватчиками. Все были против нас. Они вели с нами партизанскую войну, а во время войны всегда страдает мирное население. Идет в ауле бой. Из дома стреляют в нас. Подходит танк – дома нет. А на зачистке, прежде чем войти в дом, бросаешь гранату.

Когда в 1991 г. был объявлен суверенитет, наша армия уходила, оставляя склады с оружием. Чеченцы сами рассказывали, что они сразу растаскивали склады, а потом шли на рынок, продавали ящиками гранаты…

В 1996 г. после Хасавюртовских соглашений, подписанных Лебедем, мы с позором уходили из Чечни. А чеченцы отмечали день победы над Россией. Мы уходили, оставив местных русских стариков. Они плакали: «Сыночки! На кого вы нас бросаете?» У наших ребят я тоже видел слезы. Потом в Чечню хлынул весь сброд, ваххабиты стали учить «правильной» вере. Простые люди – мусульмане – возмущались. Один чеченец говорил мне: «За выпитую бутылку пива меня вывели на улицу, я получил 50 палок, мама меня откачивала. Старший брат умер, мама мне говорит: иди, женись на его вдове, а она мне в бабушки годится. Зачем мне такая вера?»

Но как нам было радостно, когда в 1999 г., в ответ на массированное вторжение боевиков в Дагестан под командованием Басаева и Хаттаба, был дан приказ перейти границу Дагестана! Мы ликовали, как наши деды в 1945 г. Музыка играла: «Батяня, комбат». Россия поднялась. Русский дух никуда не исчез! Как бы ни пытались убить православие, русские корни сохранились и дали всходы. Это выражалось в жертвенности, в примерах героизма, когда наши мальчики совершали подвиги.


Шестая рота псковских десантников


Мне было тогда уже за 30, у меня была семья и дети. Я видел этих наших мальчиков-срочников, в оборванных сапогах, грязных. Их бросали в окружение, и они сражались до конца. Проявляли такое мужество! Те же псковские десантники. Был случай: погибает наш парень – Герой России Андрей Хмелевской. Он был из моего взвода, его все хотели уволить за какие-то организационные мелочи. А он в бою, раненый, взорвал себя и окруживших его боевиков.

А ведь мы все помним, какое это было время – 1990-е гг.: армия разваливается, профессиональные офицеры уходят работать охранниками, страна распадается. Я отслужил срочную службу в десантных войсках. Из моих ровесников тогда кто-то ушел в бандиты, кто-то, как я, в ОМОН. Третьего пути для военных не было.

Тогда же начиналось и наше воцерковление. Это было на Кавказе, когда мы видели разрушенные храмы. Знали, что Ахмат Кадыров был муфтий и во время первой чеченской кампании призывал к священной войне с русскими. Слава Богу, что в 1998 г., незадолго до второй чеченской, он изменил свое мнение и стал выступать против ваххабитов.

– Какие особенности вы отметили бы в наших взаимоотношениях с кавказскими народами?

– Вся наша история идет в связке с кавказскими народами. Я всегда любил читать Лермонтова, он ведь по сути был руководителем спецназа того времени. Мы часто проезжали реку Валерик и знали, что это здесь было то страшное сражение.

Вся равнинная Чечня – это казачья земля, где повсюду были станичные храмы. Хрущев эти земли отдал Чечено-Ингушской республике. Старушки рассказывали о тех немногих священниках, которые служили там. Говорили, что они помогали им продуктами, а потом эти священники пропадали, и никто не знал, где они. Выдавливание православия и русских шло в Чечне с конца 1980-х. Русской молодежи было страшно оставаться там.

Род Кадырова был бедным по материальному достатку, но чистых кровей. На него сделало ставку наше правительство. Ведь всегда была «дикая» дивизия, личная охрана царя из ингушей и чеченцев.

Мужское население в Чечне в Российской империи никогда больше ничем не занималось – только войной. Работали только женщины. Мужчины еще воровали лошадей у казаков: переплывали Терек – и обратно, если казаки не догонят.

Кавказцы уважают только силу. Даже не вера для них главное. Так же, как все, они и сдаются, и так же «раскалываются» в плену. Сила духа есть только у русских. Был у меня знакомый, русский парень, родился в Чечне, боксер. Он вспоминал школьные годы и говорил, что один на один чеченцы не могут драться: выходит на тебя и обязательно кирпич или палку схватит. Как только Россия немного окрепла, они теперь с Россией. А когда была слабой в 1991 г., началось отделение.

– Знать, не настолько еще сильна Россия, раз Украина стремится в Европу, в НАТО.

– Бандеровцы всегда будут против нас. В первую чеченскую против нас воевало много бандеровцев. Но после боя чеченцы своих убитых уносили, а бандеровцев – нет: те за деньги воевали. Кстати, были там с ними и прибалты, и грузины, и русские. А мы за идею, за Родину сражались. С чеченцами мы говорили на равных, к ним было какое-никакое уважение, а те – просто наемники.

Любому нормальному человеку нужны мир, семья, работа, достаток. И мы понимали в ту войну, что нас просто стравили.

– Вам не кажется, что войны, идущие с 1992 г. на наших окраинах, корнями уходят в трагедию революции 1917 г. и Гражданской войны?

– Нам нужно было пройти эти трагедии. Почитайте, что было накануне революции. Сколько было сект, как пустели храмы, сколько грязи лилось из прессы на Церковь и на царскую чету. Такой демократии, как при последнем царе, никогда не было в России. Может, наши власть имущие поймут, наконец, что такое демократия. Большевики заменили христианство ленинским учением. Попытались построить государство без Бога, но все равно все развалилось. Потому что на крови строили!

– Как сегодня удержать наши окраины: Сибирь, Дальний Восток?

– Нужна мудрая политика. И в Российской империи всегда были окраины. Но мудрость императора была в том, что он ставил там русских наместников. Я порой думаю, что, если бы не татаро-монгольское нашествие, Руси не было бы. Она погубила бы себя междоусобными войнами. Нужен был внешний фактор, чтобы русские князья сплотились и появилось Московское княжество, а дальше – Русь Великая. Сейчас история повторяется.


Священник Архиерейского подворья святителя Луки Крымского в г. Фатеже Железногорской епархии Курской митрополии Валерий Кирсанов


– Когда вы решили стать священником?

– Моя жена ходила в храм и, как многие жены воинов, молилась о возвращении с войны мужа. Потом и я воцерковился. В свободное время пономарил. У меня был настоящий духовник игумен Гавриил. Он очень много дал мне и с Божией помощью привел к священству. Теперь я служу в храме, который перестроили из бывшего больничного корпуса той больницы, где служил святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Его тоже коснулась война, он спасал раненых в русско-японскую войну. Все в жизни связано и переплетено.

– Что для вас значит это святое место, где вы служите и где сегодня возрождается православная община?

– С начала XX века здесь была больница. Еще несколько лет назад оборудование и персонал перевели в новое здание, а здесь все стояло брошенным в бурьяне. Теперь отремонтированы несколько корпусов зданий, одно здание оборудовали под храм. Матушки молятся здесь уже пять лет. И напрасно эта молитва не пройдет. Есть ведь храмы, которые стоят пустыми. А здесь храм – полон.

Нам необходимо постепенно приходить к сознанию, что без Бога ничего не получится. Тем православие и незыблемо, что оно ни на кого не давит, как сектанты. У нас есть свобода выбора. А двери в храм всегда открыты.

Поделиться