Материнская, пожалуй, важней отцовской все-таки. Родина-мать, есть такое словосочетание, а он именно тут жил и живет, что тоже немаловажно. А не в Vaterland (земле отца). Не то чтобы речь шла про Галаху, но те же немцы - это отцовская линия Алика - используют в быту термин Muttersprache, то бишь родной язык, и тут, наверно, слово Mutter понятно без перевода. У русских есть некий аналог - термин «с молоком матери», понятно, да? Такая гойская Галаха.
Православие для него - было для него - важной темой. Человек не просто дежурно говорил, что он верующий, но - делал в этих рамках усилия над собой. Ходил в храм, выстаивал там службу, все как положено. Более того - ездил по монастырям! Поклонялся там мощам. Как вы понимаете, можно иначе тратить финансовый и временной ресурс, миллион способов. Но уж он выбрал такой! (Перестаньте зубоскалить, кто начал!)
Более того: Алик давно начал держать Великий пост! Для нас, пьющих, это таки испытание. Если кто пробовал. Вот картинка на тему. Как-то мы с ним поехали в Питер, он - вручать премии молодым математикам, из своих денег, в память о своем учителе Овсиевиче, а я - как репортер и товарищ. А там, в питерском Доме Ученых, на набережной, - и банкет, из того же разумеется источника финансирования. Фуршет был богатый. Одна беда: все трефное. Колбасы, ветчины, котлеты, паштеты и прочее в таком духе.
- А нет ли у вас чего постного? - спрашиваем.
- Постного?! - удивилась тамошняя распорядительница, которая уж как-то умудрилась не знать в лицо главного спонсора всего торжества.
- Ну да, овощей там, картошки.
- А что такое? Чем вам наши угощения не нравятся?
- Да мы, понимаете ли, вот пост держим.
- Знаете, эта новая московская мода до Питера еще не дошла, - ответила дама с плохо скрытой эмоцией по отношению к столичным мудакам.
Ну уж не знаю, сколько тут моды. Если бы даже и да, то почему нет, бывает же и «хорошая» мода; вот в Москве стало модно пропускать пешеходов на зебре, чем же плохо.
Попутно Алик изучал и иные религии. Началось это, думаю, с интереса к культуре. Типа, как можно понять мусульман, не прочитав Корана? Я понимаю, сейчас в России мода на воинствующий атеизм, как это было в 20-е годы, тогда малограмотные комсомольцы из крестьян тоже этим увлекались. Но мы же не гопники, чтоб смеяться над человеком, который думает про смысл жизни. Есть люди, которые про себя рассказывают, что они произошли от амебы или от обезьяны, завелись от сырости чисто случайно, - мы с уважением относимся к таким взглядам. Но надо и другой точке зрения дать право на жизнь, нет?
В какой-то момент я встревожился: мне показалось, что интерес Алика к Корану стал зашкаливать. Выходить за рамки.
- А тебе-то что? - спросил он.
- Ну - как? Не хотелось бы… Все-таки…
Знавал я одного православного, он был даже когда-то попом, который сменил масть: принял ислам. Там-то не удивительно, он с самого начала по повадкам был чистый партаппаратчик. А - тут?
- Да вот возьму и перейду в магометанство! - это он или шутил, или всерьез прицеливался, я так и не понял.
- Не делай этого! - восклицал я. - Ты не посмеешь!
Он смеялся в ответ.
В связи с Исламом мы еще, конечно, затрагивали тему многоженства. Как же не затронуть! Мы были тогда заметно моложе, и тема еще сильно волновала. Под это дело Алик тогда в очередной раз перечел Евангелие и сообщил:
- Там много сказано про то, как вести себя с женой.
- Ну.
- Но нигде не сказано, что жена должна быть одна. Нигде! Это можно понимать и так, что с каждой из жен надо себя вести так-то и так-то.
Про эти все поиски мы с Аликом написали в «Ящике водки», была такая книга, если кто помнит. Самое простое тут - сказать, что вот люди с жиру бесятся, делать им нехера, а если б на заводе приходилось добывать пропитание для семьи, то не маялись бы дурью и проч. Ну, эту жилу мы не будем разрабатывать, тут и так все ясно. Sapienti sat, дураку понятно.
Конечно, католичество и лютеранство не остались в стороне, и они тоже вызвали его интерес. Алик - человек научный, кандидат экономических, вопросы он изучает системно. Я как натура более иррациональная тоже про всё это думал, но - по-простому. Начни сравнивать - сразу все увидишь. Где католики - там марочные вина и деликатесы, нега и пышность, роскошь и безделье. Где протестанты - там демократичное пиво с сосисками, дешевые туфли и немаркие костюмы, и вкалывать положено из любви к искусству, а бабки жертвовать на благотворительность, буквально «раздай свое имущество бедным и иди за мной», цитирую по памяти. Протестантская этика - вот она, в двух словах если. А что сказать про православие, от которого мы и стали танцевать? Тут даже не надо слов, достаточно дать список православных стран: Россия с двумя бывшими советскими сестрами, Сербия, а еще громкие фигуранты финансовых скандалов - Греция с Кипром. Молдавия, Грузия, Эфиопия, - кто там еще, прости Господи? Ни экономики у братьев-православных, ни порядка, ни ясного смысла. Надеюсь, я тут чувств верующих не оскорбил? Да конечно же нет - правда, которую знают все, не может оскорбить.
И тут к этим духовным - в хорошем смысле этого слова - поискам подоспел новый всплеск того, что хипстеры называют словом «мракобесие». Подсвечники, лобзание попов с чекистами, освящение ракет, гонения на кощунниц. Тут долго не надо рассказывать. Я сам не раз высказывался приблизительно в таком духе:
- В начале 80-х, печатая в Самиздате в том числе и православную литературу, будучи с клерикалами на одной стороне баррикад, когда всех нас гоняла гэбуха - думал ли я, что попы будут лобзаться с чекистами, которые взрывали храмы и топили епископов в прорубях живьем?
Я, конечно, тогда этого не думал, да я и не баба Ванга, чтоб знать будущее. К тому же я говорю без тени осуждения, просто констатирую факт: не думал я о таком, не гадал, что так оно всё повернет. Просто иногда грустно бывает, а так все нормально.
В такой непростой обстановке я перестал спорить с Аликом. Он же безжалостно спрашивал меня:
- Нравится тебе всё, что делает и говорит Патриарх?
- Нет. Не всё. Как и тебе.
- Ну так что же ты тогда?…
- Где Патриарх - и где я! У него свои дела, у меня свои. Церковь - это не бюрократы, это другое. А чиновники - они все одинаковые. Нельзя же, глядя на министра здравоохранения, говорить, что сельские медсестры, которые за копейки спасают людей - плохие. Вот когда я в подполье печатал Евангелие, я не интересовался, чем занималась в то время Патриархия, мне и в голову не приходило идти просить благословения у Кирилла, не знаю, к кому он тогда ходил и чему кого учил. Может, с теми же и дружил, с кем сегодня лобзается… Какое мне до этого дело? Он сам за себя ответит, когда с него будет спрошено.
Я еще подумал, что это некий соблазн, что так нас испытывают: видите, Патриарх неправ, да? Ну, значит и вера вся как бы неправильная. Или такой пример. Много лет назад один мой товарищ, так вроде очень богомольный и весь воцерковленный, взял у меня денег взаймы. И не отдал. Ну не посылать же мне было к нему бандитов, к многодетному отцу-то! Деньги ему тогда правда были нужны, в дефолт-то. И выручили его. Я все эти годы как-то обходился, торопить его было незачем. Мысль о том, что вот он, гад, деньги не отдает, и, стало быть, все они там такие - я от себя гнал как слишком простую. Наверно, в этом какой-то другой урок. Может, сейчас этот глубоко воцерковленный гражданин почувствует, что я на мели - и бабки отдаст. Ну, это я к примеру, говоря о возможных провокациях со стороны не очень понятно кого.
Алик дальше бил под дых:
- А ты веришь в чудодейственную силу мощей? В отпущение грехов? В весь этот театр? Способен ли ты поклоняться доскам?
- Да отстань ты!
- Нет, отвечай!
- Послушай, вот эта внешняя сторона православия - это часть традиции, наверно, так это надо воспринимать.
- Так у меня две традиции. По отцу у меня лютеранство. Вот туда-то я и перейду.
- Доски тебе не нравятся! Ишь ты! Тоже мне, Лев Толстой. Этак ты и пахать пойдешь босиком, и «Не могу молчать!» напишешь…
Прошел год или больше.
Алик позвонил мне и сказал, что переходит из православия в лютеранство. Назвал дату и место конфирмации, подчеркнув, что из всех христианских конфессий этой процедуры нет только у православных. Я сказал, что непременно приду.
- Хочешь ко мне присоединиться?
- Ни в коем случае! Я - так… Хочу посмотреть. Да и тебя давно не видел.
Прекрасным воскресным утром мы встретились в кирхе Св. Петра и Павла, что в Старосадском переулке, в Москве. Сперва прошла служба. Сидя, конечно, удобней, чем стоя. Кстати я вспомнил слова кого-то из отцов церкви: «Лучше сидя думать о Боге, чем стоя - о табуретке».
Потолок в кирхе высокий, окна огромные, полно света. Все-таки у нас лучше, сумрак такой романтичный, запах горящих свечей, которого тут, жаль, нету… Бабушек не хватает строгих таких в платках… Псалмы и молитвы тут были на двух языках - сперва на немецком, потом перевод. Я как бы полтора часа провел в эмиграции. Все понятно, но как-то холодновато, с нехваткой чувства.
Служба закончилась.
Но люди не расходились.
Епископ выкликнул Алика, он вышел на авансцену, ему дали зажженную свечу, он встал на колени - и немцы забрали его обратно к себе, после четырехсот лет хождений семьи Кохов по Руси.
- Спасибо, что пришел меня поддержать, - сказал он, когда все кончилось. И точно, я был единственный, кто пришел со стороны - чуть не сказал жениха, - все остальные были как раз в разъездах, в разных странах, причем совершенно неправославных.
- Какая поддержка? Если ты заметил, я тебя отговаривал до последнего. Хотя - ты если упрешься, то тебя уж не сдвинешь.
И вот еще что интересно у них, у лютеран. Когда служба кончилась, сперва ушел со своих мест клир. Попы стали шеренгой у выхода и по-простому прощались с прихожанами, ручкаясь. Вот это демократия! Как-то это неестественно смотрится такое в наших краях…
Мы пошли отметить это дело. Переулком в знакомый кабак, как говорится.
Шли мимо синагоги в Спасоглинищевском, бывшая Архипова.
- А помнишь, однажды люди тебя увидели тут в кипе? И решили, что это coming out, что ты еврей? - спросил я, если так можно выразиться, неофита.
Кстати, фамилия Кох используется и евреями тоже. Например, мать Эйнштейна звали - не все знают - Паулина Кох.
- И ты еще шутил тогда, что хеджируешься, хаха!
- Я просто был на празднике у друзей, пришел поздравить, все очень просто.
- Ну, спасибо тебе, что в иудаизм не перешел.
- Это невозможно! Для этого надо было родиться евреем.
Праздновали мы в, смешно сказать, хинкальной. Хинкалей взяли 20 штук на двоих, а перед этим еще по харчо. Алик не пьет, уж сколько лет, - как Гайдара схоронили - ну, и я решил в одинаре не бухать, тоже мне, был бы праздник на одно лицо не меняя руки.
- Тебе, Алик, еще повезло, что ты тогда Ислам не принял.
- Почему - повезло?
- А то теперь мусульмане должны были б тебя убить за отступничество. У них же такие понятия. А мы, православные, добрые! Скажи спасибо…
В это время диктор какого-то радио, которое вещало в хинкальной, что недалеко от синагоги, поздравил всех присутствующих, а значит, и нас, отмечающих конфирмацию русско-немецкого бизнесмена, со всемирным днем контрацепции, как бы тролля католиков. Смешно, в самом деле! Вот она какая, глобализация в современном мире.
Игорь Свинаренко
Russian Journal