– Михаил Аскольдович, а чем же тогда отличаются, с точки зрения мировоззрения и культуры, те, кто назвал себя неверующим?
– Разницы практически нет. Ведь что такое человек нецерковный? Это ж не значит, что он вообще какой-нибудь суровый атеист. Нет. У нас 65 % взрослого населения говорят, что они православные. Другое дело, что большинство их них люди нецерковные. То есть они живут – не ходят вообще в храм, но вот в Рождество-то они все равно пойдут. И обязательно потом выпьют: праздник так праздник. И тоже самое на Пасху, хотя и не все знают, что это такое.
Почему они в душе все себя осознают православными? Потому что исторически, культурно, по какому-то внутреннему менталитету, той самой культурной идентичности они чувствуют, что они – православные.
И кстати, очень многие крестят детей – нас не крестили, потому что советская власть была, а вот мы считаем, что надо. Почему надо, они может и не понимают, но в душе... Вы ведь понимаете, что человек обыкновенный – если есть такой биологический вид – очень часто живет интуитивными представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Он не обладает каким-то энциклопедическими знаниями на этот счет, и если его спросишь, то не сможет толком-то и ответить: ну, чувствует он вот так. Почему надо, чтобы человек был добрым? Не знаю, но вот надо. А почему крестишь ребенка? А мне так кажется, что надо... И вот это "кажется" очень много значит на самом деле.
Сейчас, как в первые века христианства, все-таки много людей, которые вне Церкви, или ходят вокруг, а в храм не заходят. И бывает, что вот женщина с грустью вспоминает своего мужа, которого в храм не заманишь калачом и не загонишь кнутом, и поглядывает на воцерковленных мужчин с завистью. А про таких, помните, сказал Апостол – что это не повод для расторжения брака, с таким человеком надо работать в семье, неверующий муж спасется женой верующей и наоборот. И примеров тому предостаточно!
Женщины вообще быстрее в храм приходят. Вот жила семья, и женщина понимает, что все, уже пора, она почувствовала потребность. Она идет в храм, крестит детей. Муж упёрся. Жене он не мешает – понимает, что что-то хорошее в этом есть, но сам – никак. Женщина если поверит, то сразу, со всеми потрохами, а мужик будет еще думать, сомневаться, в голове чесать: а почему тогда попы такие нехорошие, если все так хорошо в Церкви, а что это я пойду попу каяться... и придумает кучу отговорок, пока не созреет. А зреть будет долго. И таких семей сейчас, где один человек церковный, а второй еще чешет в затылке – сейчас очень много. И даже стало это вполне нормальной социальной ситуацией. Ничего страшного в ней, кстати, нет.
А что касается молодежи, тех, кто по-настоящему ищет свою вторую половину, то хочу сказать, что, сейчас найти проще, чем, скажем, 20 лет назад. Около 15-17 % населения России так или иначе участвуют в церковной жизни, принимают Таинства и ходят в Церковь.
– Оглядываясь вокруг, я вижу, что для многих, особенно среди православных людей, создание семьи стало проблемой. И если некоторые создают семью, едва окончив школу, то другие маются долгие годы. Скажите, чем обусловлена такая ситуация?
– На самом деле и по большому счету ничего не меняется, и такие сложности возникали всегда. Все ожидания, критерии и оценки остаются теми же, что были испокон веку. Внутри человека.
Меняется жизнь вокруг нас. И последние лет двадцать она меняется довольно существенно. Меняются внешние приоритеты.
И вот это вот рассогласование внешнего и внутреннего порождает ту проблему, о которой вы говорите.
Сегодня нам активно навязываются ценности западного мира: личного успеха, внешнего благополучия... Волей-неволей, человек, обитающий в среди миазмов рекламы, СМИ, сериалов, журналов и прочего, в чем сейчас просто утопает наш слух и зрение, такой человек потихоньку и незаметно сам начинает подстраивать себя, свой имидж, как сейчас принято говорить, под те стандарты, которые ему преподносятся и навязываются.
Но при том, внутренние критерии и стандарты, они так легко и быстро не меняются. Даже под натиском СМИ. И когда человек смотрит со стороны, он способен оценивать более-менее трезво. Получается, что для себя он признает планку, поставленную рекламой, а для другого – на кого смотрит со стороны – ту, которая в его душе заложена изначально Богом, которая впитана, как говорится, с молоком матери.
Существует такое понятие как идентичность. Национальная идентичность – она существует в русском народе, потому как существует русская цивилизация. Это определенная система ценностей – ценностей вечных, непреходящих. И их невозможно уничтожить за 20 лет, или как-то существенно поменять их положение в иерархии жизненных ценностей.
Сейчас внешней средой, куда входят и пресловутые СМИ, очень усердно насаждается в народное сознание типаж "нового человека". Как в тридцатые годы создавался типаж советского человека, и он резко отличался от архетипа русского человека, так и сейчас, тот же процесс.
Вот, к примеру, усиленно пропагандируемый образ, на мой взгляд довольно отвратительный, современной молодой девушки. Самоуверенной, развязной, непременно успешной и богатой. Ну, все, думаю, представляют себе, о чем я говорю. И многие девушки, начиная со школьниц и чуть ли не до дам предпенсионного возраста из кожи вон лезут, чтобы под этот образ так или иначе подходить.
А когда мы спрашиваем молодых людей, мужчин, о том, какой должна быть его будущая избранница, мы слышим в ответ: скромной, верной, доброй... и тому подобное.
Такой вот архетип поведения или культурный архетип "нового человека" сегодня исповедуется ну, наверное, пол процентом молодых людей в России.
Надо еще оговориться, что, пытаясь оценить явление во всероссийском масштабе, нельзя забывать, что не Москва – наш социальный авангард. Что вы! Упаси, Господи! Все Россия, вся остальная Россия – вот это и есть настоящий показатель нынешних культурных и нравственных ценностей. И там, по большому счету, конечно, ничего не изменилось.
– А как смотрит прекрасная половина человечества на возможных избранников? Мне кажется, что внешняя успешность – обязательный атрибут этого "нового человека" – всегда была неким критерием оценки молодых людей.
– Конечно, молодой человек всегда должен проявлять активность и устраивать свою жизнь в труде. Но когда мы опрашиваем молодых девушек, какие качества вы цените в молодых людях – доброта. Не денежный мешок, не саблезубая улыбка, начищенная фторовой пастой, не уверенность в себе... а доброта!
Все те же качества, стандартный набор, что у мужчин, что у женщин!
Еще удивительно, как народное сознание сопротивляется насаждаемому культу "раскрепощенности": все чаще и настойчивей в ответах на наши вопросы звучит слово верность. Одним из главных критериев становится!
Понятие красоты, конечно же, тоже никуда не ушло, смолоду всегда смотришь на красивых девушек.
– Если нет различий в требованиях к будущим супругам у мужчин и женщин, то, может быть, эти требования варьируются в зависимости от социального и материального положения человека? Вот богатые и бедные, элита и простые люди – одинаково отвечают на ваши вопросы?
– Да, тут различий побольше. И что интересно, все совсем наоборот. Очень редко критерием выбора – или ожидания – будущего супруга для бедных становится возможность значительно подняться вверх по социальной лестнице. Если спросить прямо: пойдешь замуж за богатого? – конечно, никто не откажется. Но на вопрос: какого жениха хочешь – в ответ все то же, доброго, верного, не пьющего...
А вот требования богатых часто вполне соответствуют "новой" модели. Для них, уверенность в себе, внешняя успешность, довольно много значат. Но это очень богатые люди, которые сегодня составляют, конечно, меньшинство.
Средний класс – я говорю не в том понимании, как сейчас говорят о среднем классе – среднеуспешные люди, а вот просто обычные люди – опять: доброта, скромность, терпимость, милосердие – вот это те качества, которые наиболее ценимы как со стороны молодых людей к девушкам, так и наоборот. Так что здесь ничего не меняется.
– По Вашему рассказу выглядит все довольно оптимистично: большинство людей в России стремятся создавать семью на правильном основании. Верные ориентиры закладывают, того, чего нужно ожидают от будущих избранников. Как же тогда получается, что такое множество семей распадается?
– Вы знаете, представление о правильной, традиционной, идеальной семье существует. Другое дело, на практике не всегда получается его воплотить. В такой настоящей семье жить в наше время очень непросто. И кроме проблем личностных, с которыми справиться молодым супругам очень сложно, а куда без них – ведь "притирку" характеров никто не отменял, выстраивать взаимоотношения с супругом – по сути, чужим человеком! – совсем не то, что бегать на свидания или вместе ходить пусть даже и не в кино, а в храм, кроме этого возникает масса бытовых проблем. Из-за которых снижается количество желаемых и рождаемых детей.
Хорошо, если одного ребенка такая семья родит в первые 10-15 лет. Если хоть как-то немного станет на ноги, и то, далеко не все решаются – родить второго, а тем более третьего.
И тут уже можно говорить не только о внутренних, психологических, личностных проблемах семьи – ведь малодетная семья это болезнь современного мира, это уродство – кроме того, это проблема народа и государства вцелом! Чтобы народ воспроизводился, в каждой семье должно быть не менее трех детей. Два – это еле-еле поддержать тот же уровень, а один – это все, демографическое падение!
– Но ведь традиционная семья это не только семья многодетная. В такой семье всегда соседствовали и многочисленные другие родственники: бабушки-дедушки, тетки-племянники, кузены какие-нибудь и так далее.
– Да, но я бы скорее назвал такую семью не традиционной, а архаично-традиционной. Мне сложно представить сейчас что-то подобное, даже в самом идеальном случае.
Но даже и здесь есть исключения. Мы специально проанализировали семьи, состоящие из активно верующих людей. Православные, имеются в виду в данном случае. В России сейчас вообще две религии – православие и ислам. Остальных настолько мало, что не имеет смысла их брать в подсчет, мы не сможем анализировать их достаточно глубоко.
Так вот, в православных семьях гораздо в большем объеме, чем во всех прочих, представлены три поколения. А ведь именно три прямых поколения – это огромный и очень необходимый комплекс для настоящей прочной семьи. А, кроме того, это еще и понятие второго культурного слоя: не только тот, в котором живут твои родители, но и тот, который этому предшествовал. А для человеческого развития, причем не только духовного, но и интеллектуального это очень важно! Человек сразу начинает понимать свою историю, историю своего рода, своей страны. Ну, и, конечно же, это дополнительные руки – опять-таки для рождения детей.
Все равно, как ни крути, семья это в первую очередь дети. И когда спрашиваешь сегодня человека работающего: "Ваша основная цель, как человека работающего?" На первом месте всегда – обеспечение семьи. Потом уже карьера, личный успех, деньги... Первая, главная ценность – это семья. И если семья состоит не из двух молодых работающих супругов, а из одного работающего папы и мамы в хроническом декрете, без бабушек и дедушек, то невероятно трудно эту семью обеспечить.
И, на мой взгляд, из сочетания этих, порой неразрешимых, материальных проблем и активно пропагандируемого культа благополучия и "красивой жизни" возникают сегодня основные поводы для семейных кризисов.
– И, тем не менее, одни семьи эти кризисы преодолевают, а другие – распадаются. От чего зависит итог?
– Мы как-то проводили исследование на тему среднего возраста семьи. Брали не все семьи подряд, а именно людей в фертильном возрасте, где-то с 18 до 35. Так вот получилось, что есть две крупные группы семей, средний возраст которых различается почти ровно в два раза. Одинаковый социальный статус, одни и те же условия жизни – а одни живут вместе вот уже 14-15 лет, другие через 7-8 лет после заключения брака разводятся. Единственное отличие, которое мы обнаружили – вероисповедание. Православные семьи живут дольше, чем "обычные".
– И как Вы это объясняете?
– Ну, прежде всего, что Господь соединил... сами знаете. А православные почти всегда венчаются.
А, кроме того, в православных семьях практически всегда детей много, каким бы ни было материальное положение. А когда детей пять-семь, то развестись не так легко, как если ребенок один. Когда он один, то вот, он подрос, пошел в школу, мама вышла на работу, поднялась, огляделась, стала самоуверенней и развод для нее уже не так страшен. И отца одного ребенка не так уж и совесть будет мучить, если он из семьи уйдет: а что, жена вполне состоявшаяся личность, работа у нее хорошая, женщина она умная и красивая... А мне теперь другая милей. Или просто – на свободу!
А если детей много, мужчине, даже самому разгильдяю, будет стыдно бросить пятерых по лавкам.
А матери не светит ни работа, ни тем более карьера. Да и редко когда бывает, чтобы многодетная мать стремилась бы все бросить и делать карьеру, даже, когда самый младший ребенок подрастает.
Вот они и будут вместе тянуть свою упряжку, будут стремиться любой ценой преодолеть разногласия и разрешить конфликты. Гордо хлопнуть дверью – ни для кого из них не легкий выход.
Хотя, конечно, случаются всякие истории. Но общая тенденция такова, на мой взгляд.
– Как-то так у Вас получается, что материальный аспект – всегда главный и в итоге определяющий.
– Я бы сказал, он – второй. Для верующих. По одной простой причине: такой человек полагается не на себя, а на Бога.
Тут надо понимать, какая платформа. Если ты – не верующий, то платформа – ты сам, твое благосостояние, твои желания, твои, как тебе кажется, возможности. А человек, который полагается на себя, очень часто в себя не верит, на себя не полагается! Говорит: ну как же я потяну еще одного ребенка?!
А верующий говорит: Бог поможет! Господь управит.
А потом, это на поверхности – материальный аспект. За ним-то – банальный эгоизм стоит. Вот почему богатые семьи живут хорошо, а рожают мало? Во-первых, это всегда городские семьи, даже семьи, живущие в мегаполисах. Где масса досуговых соблазнов, большое количество всяких развлечений, и вообще – интересная жизнь. На которую нужно тратить деньги. И это гораздо более приятно и безответственно, чем тратить те же деньги на рождение второго или третьего ребенка.
Ведь такие семьи – они обеспеченные, но за ними нет обеспеченной платформы. То есть, если они рожают второго ребенка, то они моментально теряют уровень ощущения собственного благосостояния. А не хочется. Только-только чуть-чуть на ноги поднялись – и что же? Опять ребенок и опять значит вниз?
Есть и еще один фактор, не материальный и не религиозный. В деревне рожают больше, чем в городе. Вообще, город – довольно странная среда. Человек в городе перестает рожать. Вот что-то с ним происходит. Поэтому мне кажется, что город – это неестественная среда обитания. И обратите внимание – это во всем мире так! Аграрные страны – куча народу, кормить нечем, Африка какая-нибудь. Страны с городским населением, Европа, Россия – всё, что-то ломается в человеке, город не располагает к воспроизводству, к деторождению.
– Если утрировать, получается, что православная семья – всегда бедная, многодетная, с натугой выживающая и в буквальном смысле и как семья, собственно. Какая-то безрадостная картина...
– Надо понимать, что вот как Вы сейчас сутрировали для наглядности, точно так же, когда мы пытаемся изучить и осмыслить какое-либо явление, мы берем крайние значения, максимально высвечивающие ситуацию. Причем даже не ситуацию вцелом, а ту или иную ее грань. Мы отдельно говорили о количестве детей, о среднем возрасте семьи, о благосостоянии. А если посмотреть не на социологические опросы с их процентами и условностью, а на жизнь, то картина совсем обратная получится.
Православные люди, как ни странно, они в жизни даже как-то более активны. Среди них больше людей, которые, скажем, заняты в частном предпринимательстве. То есть, это не то, что люди сидят у себя по домам с плотно зашторенными окнами и только бьют лбом перед красным углом. Нет, это люди с такой активной жизненной позицией, которые, кстати сказать, России сегодня так необходимы. Надо бизнес поднимать? Вот они и поднимают этот самый бизнес.
И потом, что меня более всего поражает, они и политически более активны! Даже на выборы ходят активнее прочих, считают своим гражданским долгом – выразить свою политическую позицию.
То есть, получается, эти семьи, по большому счету, ну, конечно, не эталонные, но, по крайней мере, обладают очень многими характеристиками, необходимыми для цементирования вот этого самого института семьи. Ну а начинается все с тех самых традиционных представлений о том, что такое любовь, кто таков твой возлюбленный или возлюбленная, какими качествами они должны обладать. Это тоже на самом деле традиционные христианские ценности.
Источник: Русская линия