Константин Бенедиктов: О Вадиме Сидуре и контекстах

Лидер православного общественного движения "Божья воля" Дмитрий Цорионов вместе со своими сторонниками разгромили выставку скульптур 1960-70-х годов в московском Манеже, считая, что она оскорбляют чувства верующих. 
Больше всего пострадали работы скульптора Вадима Сидура. 
О нем, его времени рассказал основатель творческого объединения «Феофания», куратор Галереи классической фотографии Константин Бенедектов

Художник и искусство, особенно современное искусство – это всегда контексты. Художник Вадим Сидур (как и любой другой художник или человек) в первую очередь – контекст самого себя. Также контекстом являются политические, социальные, культурные и прочие аспекты времени, в котором он живет. То была совершенно другая эпоха, которую мы сейчас вряд ли сможем в полноте понять и ощутить.

Свои мысли и переживания художник транслирует внутри эстетических (пластических) поисков своего времени. Первая, в данном случае лежащая на поверхности, ассоциация работ Сидура – с работами Пикассо (кто не знает “Гернику”), поисками Джакометти. Многие работы Сидура имеют антивоенные мотивы, пронизаны темой боли и страдания (Сидур пошел на войну добровольцем, получил тяжелое ранение, навсегда исказившее его лицо).

Вадим Сидур, судя по воспоминаниям, – человек глубокий, переживавший свою личную историю, судьбу страны и народа. Хотя и не был человеком религиозным, но ясно осознавал, что не человек является началом вещей. Думаю, что никаких богохульных умыслов у него точно не было.

Мы можем быть против, не согласны, это нам может быть не близко, но образ Христа в светской культуре может быть отделен от религиозного, и явлен как некий исторический, литературный, мифологический или психологический образ. И каждый художник, оперируя этим образом, выстраивает свое высказывание и соответствующую ему эстетику.

Творчество Сидура – это не религиозное (но и не антирелигиозное) искусство, оно оторвано от прямо религиозного, традиционного православного или западного христианского восприятия образа Христа. Но не всегда ведь, все, что использует образ Христа в необычном для нас ключе, обязательно является богохульством. Также и наоборот, не все, что исповедует себя христианским – уже само по себе является таковым и может восприниматься просто на доверии. “Испытывайте духов…”

Да, нам бы не хотелось видеть Христа в каком-либо другом контексте, кроме как Евангельском, потому что мы узнали Его свет. Но мы не можем требовать этого знания от других, хотя бы потому, что сами, зачастую, не способны хранить и являть этот свет. Мы неубедительны.

Теперь снова о контекстах. Когда-то это было подвальное (нонконформистское) искусство. Художники, такие, как попавший на днях под “праведный гнев”, (а работам Вадима Сидура досталось больше всего), были в страшном загоне. Они даже не могли помышлять о том, чтобы выйти из своих подвалов и быть услышанными обществом, получить сочувствие своим мыслям и исканиям. Это вовсе не значит, что все искусство того времени (как впрочем и любого) только на этом основании достойно сочувствия. Но, по крайней мере, в этом стоило бы разобраться.

Сегодня контексты иные: зритель (так сложилось) отвык от восприятия серьезного глубокого искусства. Отвык, от того, что все подлинное требует и от художника и от зрителя усилия и сосредоточенного внимания, труда. Критерием качества в культуре, зачастую, является медийная отдача, прецеденты продаж и пресловутая “успешность”.

Надо сказать, что мы, люди Церкви, тоже не избежали этого искушения. Получается, что современная культура, чтобы привлечь зрителя, вынуждена заигрывать с ним, будоражить, развлекать, дергать за всевозможные (психологические, социальные, гендерные, “патриотические” и прочие) ниточки.

Вопрос о границах допустимого в искусстве, о грани между осмыслением и спекуляцией – это очень сложный вопрос, это тонкий баланс,ответственность за который несет (в первую очередь) художник, но и куратор, выставляющий произведение. Я, например, совсем не уверен, что тот контекст, в который были помещены работы Сидура на данной выставке, адекватен его собственному художественному высказыванию. И хотя название выставки – это не что иное, как название статьи (друга художника) академика Виталия Гинзбурга, посвященной именно Вадиму Сидуру. Но на выставке представлены работы еще двух десятков авторов, каждый из которых работает в своими “смыслами”. И если во времена Сидура, художников еще волновала проблема этики-эстетики, то сегодня, зачастую, это уже просто игра контекстов с контекстами внутри контекстов. И большая ответственность куратора помещать столь разные работы в одно пространство, превращающее каждого автора лишь в статиста этой игры.

Такой подход не приближает нас к адекватному (подлинному) восприятию творчества конкретного художника. Учитывая, что автор давно ушел из жизни – это еще и ответственность перед его памятью и наследием.

Признаться честно, эта выставка – совсем не мое. Многое из представленного не вызывает моего сочувствия и желания всматриваться. Но если мы хотим быть услышанными, нам придется это делать – нам придется разговаривать, а не только отстаивать право оскорбляться. Это очень длинный (на годы или на вечность) разговор. Не просто словесный, а разговор альтернатив и прецедентов. Мы должны предъявить, что мы имеем – дать ответ о нашем уповании. Есть ряд глубоких авторов, о которых зачастую не знают т.к. они не являются медийными персонами. Но им есть что сказать.

Скажем, есть замечательный скульптор Сергей Антонов, возможно, кто-то знает его по храмовым работам совместно с супругой – иконописцем Ириной Зарон. Но, у него есть серия распятий, которые мало кто видел. В них синтезированы и русская северная и западная традиции религиозной скульптуры. Одновременно они несут следы “архаики” (как говорят искусствоведы), но и абсолютно современны (являются в подлинном смысле произведениями современного искусства) и при этом они же являются плодом личного религиозного (молитвенного) опыта автора. И поэтому, на мой взгляд, могут восприниматься и как Образ, в литургическом смысле этого слова.

При этом, надо отдавать себе отчет, нам на сегодня почти нечем говорить с обществом в культурном поле. Мы только в начале пути. Современного христианского искусства, как явления, к сожалению, несу ществует (но есть отдельные замечательные авторы). У нас есть только наше двухтысячелетнее наследие. Но и оно не наше. До тех пор, пока не прорастет сквозь нас и не заговорит уже нашими голосами.

И вот еще что: “… если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему…”

Мне кажется, Христос оттого говорит так, что знает – не все (до поры до времени?) получили дар узнать в Сыне Человеческом Сына Божия.. А вот похулить Духа Святаго, может только тот, кто знал Его, кому Он однажды открылся. Не знающий не может предать того, кого не знает. Только знающий….

И еще: “хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их…” “не весте, коего духа есте вы, Сын бо Человеческий не прииде душ человеческих погубити, но спасти…”
Автор
Константин Бенедиктов
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе