Не меньше внимания чем сами экспонаты привлекает к себе хозяйка выставки Мария Байбакова. Эта богатая наследница - дочь одного из топ-менеджеров гигантской металлургической компании "Норильский никель" - родилась в Москве, выучилась в Великобритании и США, а затем вернулась на родину, где открыла собственную галерею.

Мария - одна из тех амбициозных и обеспеченных двадцатилетних москвичек, которые проводят настоящую революцию в сфере современного искусства в российской столице. Подобно избраннице Романа Абрамовича Дарье Жуковой, которая прошлой осенью открыла галерею в заброшенном автобусном депо, Байбакова богата, космополитична и говорит по-английски с характерным американским выговором. Ей двадцать три года, а значит, она даже моложе, чем вторая половина хозяина "Челси".

"Такого в Москве еще не было", - сказала Мария на прошлой неделе, во время импровизированного турне по выставке. В отличие от Жуковой, некогда отказавшейся назвать имя хотя бы одного художника, который ей по вкусу, Байбакова излучала энтузиазм и вовсю расхваливала выставленные работы, как какой-нибудь восторженный студент-искусствовед.

Впрочем, до прошлого года именно им она и была. Мария изучала историю искусства в Колумбийском Университете, в 2007 году закончила его и поступила в магистратуру Института искусства Курто в Лондоне, получив диплом прошлым летом. Расхаживавшая по галерее с телефоном в руке Мария резко отличалась от стереотипного образа гламурной дамы из России: на ней было мало косметики, вообще не было сережек, а платье от Donna Karan выглядело хоть и цветастым, но отнюдь не безвкусным.

Место для будущей галереи Мария обнаружила во время экскурсии на шоколадную фабрику. Узнав, что фабрику скоро закроют, а здание отдадут под элитное жилье, она решила взять в аренду один этаж под галерею.

Великолепное здание из красного кирпича было построено в конце XIX века и с тех пор неизменно служило ориентиром в центре Москвы. Расположено оно на острове посреди Москвы-реки, всего в нескольких сотнях метров от Кремля, но на заброшенном пустыре, так как проект строительства элитного жилья из-за тяжелого финансового кризиса "завис".

Из представленных на выставке двадцати двух художников многие - не уроженцы Великобритании, но все живут в Лондоне. Мало кто из них широко известен у нас; разумеется, в России о них и не слышали. По словам Марии Байбаковой, она хотела сделать шаг вперед по сравнению с "тактикой шока" так называемой группы YBA (Young British Artists - "молодые британские художники"), которую возглавляли Дэмиен Херст (Damien Hirst) и Трейси Эмин (Tracy Emin) и которая была широко известна в 1990-х годах. Главной темой работ стала жизнь в большом городе; одним из экспонатов стала инсталляция, собранная Дугласом Уайтом (Douglas White) из прогоревших мусорных ящиков, собранных по микрорайону, застроенному муниципальным жильем. Были представлены и видео- и фотографические работы, а также светоинсталляция, на которую надо взбираться по лестнице.

"Я так рада, что смогла привезти выставку британского искусства в Москву", - призналась Мария. "В прошлом отношения между Россией и Великобританией омрачились из-за политических обстоятельств, так что искусство Великобритании было далеко не первой темой для разговоров. В конце 2007 года была попытка провести в России ретроспективную выставку премии Тернера, но она не состоялась по политическим причинам. Правительство не собиралось демонстрировать поддержку современного искусства Великобритании".

Впрочем, хоть Мария и пытается внести свою лепту в дело смягчения отношений между Лондоном и Москвой, слишком далеко она старается не заходить. Так, когда в конце прошлого года в ее галерее прошла первая выставка (выставлялись новые работы молодых художников из России), она открыто запретила на ней всякие отсылки к политике.

"Мы попросили художников не пытаться никого шокировать. Мы попросили их не касаться темы Путина и Медведева, так как, хотя мы и считаем, что этой теме в принципе где-то есть место, не стоит непременно включать ее в каждую выставку".

По словам Марии, работы на политическую тематику ее просто не интересуют: и потому, что политизация искусства обрекает его на контекстность, ограничивая его глобальную применимость, и потому, что в контексте российской конъюнктуры тема эта изрядно устарела.

"Мне это напоминает пережитки раннего постсоветского периода, когда мы наконец-то смогли сказать вслух, как мы ненавидели Советский Союз, и захотели кричать об этом на каждом углу. Теперь все это переводят на Путина и Медведева".

Когда распался СССР, Марии было всего шесть лет, но, тем не менее, ее доводы кажутся разумными. И все же какой-то элемент политического оппортунизма в этом есть. Современное искусство, призванное шокировать, пользуется в России более противоречивой репутацией, чем практически где бы то ни было еще; некоторые выставки даже были закрыты, а в некоторых случаях против их кураторов были возбуждены уголовные дела.

На противоположном от фабрики "Красный октябрь" берегу реки золотятся купола храма Христа Спасителя, главного центра русского православия, а в нескольких сотнях метров ниже по течению высятся шпили и башни Кремля. Учитывая такое соседство, наверное, и правда лучше избегать как шокирующих, так и политических тем.

Мария утверждает, что реакция публики была очень сильной, но не всех удалось убедить.

"Никаких концептуальных рамок не существует, единственной целью было собрать вместе работы, которые могут порадовать высший свет", - прокомментировала Екатерина Деготь, известный критик-искусствовед. "Мне там ничего не понравилось; даже лучшие работы находятся на уровне студенческих".

Шон Уокер (Shaun Walker)

ИноСМИ