Новая битва за Сталинград

Виктор Ерофеев: над городом-героем сгущаются мифы.

В дни юбилея великого сражения вновь слышны голоса, призывающие к переименованию Волгограда в Сталинград. Это не случайно, считает наш постоянный автор, откликнувшийся на события притчей.

Наглядная агитация на колесах. Петербург, февраль 2013.

Фото: AP

Да здравствует переименование Волгограда в Сталинград! Долой переименование Волгограда в Сталинград! Кто за и кто против? Вагоны всякой аргументации направляются на фронт. Силы стягиваются с обеих сторон противостояния. Сохраняйте спокойствие? Не поддавайтесь на провокации? Но сколько можно все это терпеть! Кому нужна эта война?

Всем известно, что не надо дразнить гусей, однако гусь сам решает, дразнят его или нет. Все зависит от характера гуся. Один гусь стерпит обиду, надуется, но промолчит. Другой — разумный гусь — решит, что на дворе настало время дразнить гусей и задумается, не он ли виноват в том, что его дразнят и не пора ли изменить нравы нашего двора. Зато третий гусь взбесится от обиды, замашет крыльями и заклюет вас из мести насмерть. В нашем дворе творцом истории, как правило, выступал гусь номер три, и надо сказать, что он вызывает наибольшую народную любовь, потому что он "наш", гусь с характером, гусь-герой.

Беда только в том, что, войдя во вкус власти, гусь номер три готов считать, что его постоянно кто-то дразнит, даже если кто-то просто чихнет в его присутствии или пукнет. Смертельная обида! Заклевать!

Я тоже, признаться, люблю гусей с характером, но мне не понятно, почему они властвуют над людьми. Хотя, наверное, дело в том, что какие люди — такие и гуси. И если незначительная кучка несговорчивых людей все-таки, возмутившись порядками, дразнит гусей, то от этого в конце концов помимо них страдают (как думают многие) и простые честные люди, и простые честные гуси, которых вынудили щипать и мстить.

Этому учит нас наша славная история.

Однако перечисленные номерные гуси, от старосветских времен до новейших, в подметки не годятся тому великому Соколу, которого воспели поэты и сталевары, крестьяне и балерины, академики и командный состав армии. В честь него, его именем хотели назвать и Луну, и даже всю Вселенную. Ведь он не щипал, как некоторые гуси, а клевал наповал — тех же поэтов, крестьян и генералов, и всех он победил, друзей и врагов, равнодушных и энтузиастов, православных и атеистов. Вырвал из них душу ветхого Адама и превратил нашу родину в абсолютно счастливую страну, державу полумира. Сокол вправе клевать кого хочет, это его божественная миссия, победоносная прерогатива.

Но когда наш Сокол отлетел на покой в Мавзолей, нашлись неблагодарные, недобитые враги народа, которые объявили нашего Сокола — кем? Коршуном! Вот уж в самом деле: как птицу назовешь, так она и полетит. Что позволено Соколу, Коршуну — смерть.

И с тех пор летают у нас над страной две пернатые птицы. Сталин-сокол и Сталин-коршун. К советскому политическому деятелю Иосифу Виссарионовичу Сталину они давно уже не имеют никакого отношения. Иосиф Виссарионович Сталин по своим историческим характеристикам не годится в русские национальные герои. Он состоит из парадоксального коктейля большевизма и имитации царской государственности, жесткого восточного коварства и наносного оптимизма, веры и безверия, мысли и безмыслия, физической ущербности и обожания физкультурных парадов, из фобий, клаустрофобий, страхов и царской величественности — этой гремучей смеси, которую я бы назвал бесконечным отрицанием отрицания. Это отрицание отрицания приводит к уничтожению любой последовательной идеи, к глумлению над смыслом человеческой жизни, к безостановочному государственному террору как механизму прогресса. Где тут коммунизм, близкий коммунистам? Где вдохновленный империализм, а не насильственная экспансия фантомной концепции, которая в конце концов вызовет злобу всех соседей? Где, наконец, та великая победа, которую ждали крестьяне — как освобождение от колхозов, интеллигенция — как реабилитацию здравого смысла, армия — как вознаграждение за пролитую кровь? Ошибки реального Иосифа Виссарионовича — уже давно секрет Полишинеля, на котором в будущее не прокатишь.

Но великий Сокол, который, в сущности, является всего лишь симулякром вождя народов, постоянно возрождается в душах миллионов наших людей как вера в не зря прожитую жизнь, как гордость за свои собственные непосильные труды, за свою страну, как мечта о справедливости, как защита от черных мыслей. С течением времени Сокол обвенчивается с религиозными чаяниями населения, насыщается мифологическими чертами, и тут государство, отбросив сомнения, понимает, что Сокол ему нужен. Нужен в условиях пошатнувшейся стабильности. Нужен как пощечина общественному вкусу тех, кто Сокола рисует как Коршуна. Ну, кто тут главный?

Коршун, конечно, тоже мифологема. Демонизация Сталина вместе с ужасом перед светлым образом Коршуна — это великая радость, красный день календаря для всех поклонников вождя. Как хочется засучить рукава и броситься на защиту вождя! Как сладко видеть перекошенные от негодования лица нашей интеллигенции! Как сладко надавить на чувства либералов, которых воротит от одного только упоминания о Сталине! Все это вместе называется местью за непослушание. Это доброе чувство свойственно разным эшелонам власти и религиозным деятелям. Это бдительный обряд братания с антилиберальной армией тех, кто знает, как Родину любить.

Продуманное столкновение друзей Сокола с друзьями Коршуна в юбилейные дни великой победы на Волге — это теперь уже новая, идейная битва под Сталинградом, которая работает на национальное разобщение. В сущности, как бы сказал Ленин, это "последний клапан" для сохранения государственных приоритетов. Весьма сомнительный, поскольку Сталин и даже самые контролируемые формы капитализма несовместимы (вспомним нэп), поскольку Сталин и православие были всего лишь временными союзниками, но очевидными антагонистами. Про заграничный имидж страны я не упоминаю как о незначительной подробности.

— Гуси! Гуси! — Га-га-га! — Есть хотите? — Да-да-да!..

Да сколько же можно есть! Вот и вся сказка.

Виктор Ерофеев

Огонек

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе