На борьбе с гегемонией Америки попеременно были завязаны многие идеологемы последних лет – самостоятельного полюса силы в международных отношениях, «суверенной демократии», «России, поднявшейся с колен» и новейшие противопоставления, сформулированные уже в условиях кризиса, – «как хорошо дела идут у нас и как плохо у них».

Дескать, там забастовки, потасовки демонстрантов с полицией, нестабильность… У нас – трогательное единство власти и общества в общем стремлении побороть кризис и, как следствие, стабильность, и никаких «протестантов».

Однако в мелодии благостных заверений, должных внушать российским людям чувство уверенности в завтрашнем дне, все чаще стали звучать тревожные ноты. Понимая, что собственных сил для выхода из кризиса без ущерба для сложившейся системы властных и социальных отношений у страны недостаточно, российские властители понемногу начали признавать, что перспективы отечественной экономики во многом будут зависеть от экономики американской. То есть от того, как будет развиваться ситуация в той самой сверхдержаве, с гегемонизмом которой они так долго и упорно боролись. Проще говоря, чем быстрее начнутся улучшения в США, тем скорее оживится спрос на российские энергоносители. И Россия также начнет выходить из кризиса. Это противоречие отражает реалии, которые были не очень заметны в годы благоденствия, но стали очевидными в период кризиса. А реалии эти таковы, что

Россия, претендуя на роль самостоятельного полюса силы, после нескольких лет нефтегазового бума осталась страной с зависимой экономикой. Идеологемы же, которой можно было бы объяснить этот казус, в высоких кабинетах так и не изобрели.

Впрочем, в ближайшее время профессиональные идеологи и пропагандисты могут столкнуться и с гораздо более значимыми проблемами, чем невозможность внятно объяснить несоответствия в российских подходах к международной политике. В нашу жизнь медленно, но верно начинают возвращаться явления, резко негативно воспринимаемые общественным мнением, явления, которые, казалось, канули в Лету вместе с породившими их «лихими 90-ми». Это задержки с выплатами заработной платы, рост явной и скрытой безработицы, подъем уличной преступности, бартер. Недавно стало известно, что в правительственных кругах раздумывают над возвращением в отечественную экономику ГКО, ставших мрачным предзнаменованием августовского дефолта 1998 года.

Сами по себе эти явления, конечно, не имеют никакой идеологической маркировки. Более того, их возникновение, что в прошлом десятилетии, что сейчас, – лишь отражение реальных, трудно разрешимых проблем в хозяйственном развитии.

Пикантность ситуации заключается в том, что стараниями официальных идеологов и пропагандистов все эти явления – от ГКО до разгула преступности и безработицы – стали символами «лихих 90-х», десятилетия, которое миллионами наших соотечественников и сегодня воспринимается как время великого провала и тяжелых испытаний.

В свое время на противопоставлении стабильности и экономического роста 2000-х, с одной стороны, развала, «уродливых» форм хозяйственной и социальной жизни 90-х, с другой, нынешняя российская власть сделала себе немалый политико-идеологический капитал, заметно укрепив свою популярность.

Но вот «уродства» «лихих 90-х» снова возвращаются. И это после нескольких лет непрерывных экономических успехов, роста народного благосостояния и создания прочного порядка в государстве! Объяснять это происками сил, правивших бал в 90-е и сейчас рвущихся к реваншу, едва ли получится. Во-первых, подобные разъяснительные кампании уже проводились в ходе парламентских выборов 2003 и 2007 годов. В третий раз это вряд ли сработает, тем более сегодня, когда выборов нет, демонстрантов на улицах тоже, а в парламентах всех уровней безраздельно властвует «Единая Россия». А во-вторых, часть темных сил, устроивших «вакханалию 90-х», уже сошла с политической сцены, покинула большой бизнес. Другие выходцы «проклятого десятилетия» весьма успешно вписались в действующую систему.

Признать, что со времени олигархов эпохи залоговых аукционов и купленных ими чиновников российская экономика так и не успела пройти стадию радикального реформирования и модернизации, нельзя.

Это равнозначно признанию неэффективности политики последних лет, что неизбежно приведет к разрушению мифа о золотых годах стабильности и неудержимого экономического роста. Перевести стрелки на внешние силы, назло нам спровоцировавшим мировой кризис? Подобные объяснения звучат все менее убедительно, и, похоже, это стали понимать и в верхах. По крайней мере, некоторые высокопоставленные российские чиновники предпочитают уже не прибегать к такой трактовке наших экономических неурядиц.

Но соединять трудносоединимые концы все равно придется: любая идеология должна предлагать внутренне непротиворечивую картину мира. Если же сделать этого не получается, такая идеология, на какие бы гигантские трансляционные ресурсы она ни опиралась, перестает быть эффективным инструментом манипулирования массовым сознанием и не годится для политических мобилизаций.

А в массовом сознании вакуума, как и в природе, не бывает. Особенно в эпохи кризисов, когда волей обстоятельств, несмотря на всю поставляемую властями развлекуху, люди постепенно начинают интересоваться политикой и хотели бы получать внятные разъяснения происходящих процессов.

Андрей Рябов

Газета.Ru