Местная полиция была извещена о прибытии в город подозрительной личности и необходимости надзора за ней. В Ярославском областном архиве хранится дело губернской жандармерии «О состоящем под негласным надзором полиции бывшем студенте Петербургского университета Иване Платоновиче Каляеве». Секретная переписка варшавской полиции, «листок негласного надзора» с биографическими данными студента (сын околоточного надзирателя из Варшавы; вероисповедание – православие; мать – вдова; есть трое братьев и сестра) – все это было доставлено «господину начальнику Ярославского губернского жандармского управления» вместе с секретным извещением от коллеги из варшавской охранки.

Поселился будущий террорист на улице Голубятной (ныне Терешковой) и устроился работать корректором в газету «Северный край». Коллегам он запомнился как тихий, неприметный молодой человек, начинающий поэт. Воспоминания о нем сохранились у известной в начале XX века писательницы и общественного деятеля Ариадны Тырковой-Вильямс, которая работала там же журналистом и часто принимала коллег у себя в гостях.

«Частым моим гостем был Иван Каляев, который два года спустя убил князя Сергея Александровича, – вспоминает писательница в своих мемуарах. – Никто не предугадывал, что этого тихого, задумчивого юношу ожидает кровавая слава террориста. Он был сдержанный, замкнутый, вежливый. Я поила чаем не террориста – я даже не знала, что он социалист-революционер, а молодого, приятного, но малозаметного, скорее некрасивого поэта».

Из Ярославля Иван Каляев часто ездил в Вологду, где отбывал ссылку его друг Борис Савинков (в детстве они жили на одной улице в Варшаве). Из поездок привозил запрещенную литературу, за хранение которой весной 1902-го он опять попал в тюрьму, теперь ярославскую.

«Из тюрьмы он писал мне письма в прозе и в стихах, – вспоминала в своих мемуарах Ариадна Тыркова-Вильямс. – Одно из них начиналось словами: «Христос, Христос! Тяжел наш крест земной...». И от наших встреч в Ярославле у меня остались воспоминания о нем как о начинающем поэте».

После освобождения из ярославской тюрьмы Поэт вместе с Савинковым бежал из ссылки в Женеву, где вступил в боевую организацию эсеров. Именно Савинков и стал организатором убийства московского генерал-губернатора. А исполнение поручили Каляеву – фанатику, романтику революции.

На этом история поэта и террориста фактически заканчивается. 4 февраля 1905 года он, переодетый в крестьянина, метнул бомбу в карету Сергея Александровича у Никольских ворот Кремля. Князь погиб, Каляев остался жив и тут же был арестован.

Ожидая смертного приговора, революционер писал письма на волю. В Ярославском областном архиве хранится одно из таких посланий к социалистам-революционерам:

«Мои дорогие друзья и незабвенные товарищи. Вы знаете, я сделал все, что мог, для того, чтобы 4 февраля достигнуть победы, и счастлив сознанием того, что выполнил долг, лежащий на всей, истекающей кровью России. Пусть никто не скорбит о моей смерти, и каких бы жертв ни стоила ликвидация самодержавия, я твердо уверен, что наше поколение покончит с ним навсегда...».

Революционно-романтический настрой не оставил Каляева и перед смертью. Он не раскаялся даже после визита в тюрьму жены убитого им князя – княгини Елизаветы Федоровны, простившей Каляева и обещавшей молиться за него.

«Вся жизнь мне лишь чудится сказкой, как будто все то, что случилось со мной, жило с ранних лет в моем предчувствии и зрело в тайниках сердца для того, чтобы вдруг излиться пламенем ненависти и мести за всех», – написал он перед казнью.

Анна КОУЗОВА

"Ярославский Регион"