«Так с ложью не борются. Так борются против правды»
24 февраля 2015 ● Коммерсантъ
Арест романа Василия Гроссмана "Жизнь и судьба"
14 февраля 1961 года при обыске в квартире знаменитого советского писателя, автора нескольких романов, ветерана войны Василия Гроссмана были изъяты машинопись романа "Жизнь и судьба", черновики и наброски к нему, а также рукопись повести "Все течет", рассказывающей о сталинских лагерях.
14 февраля 1961 года при обыске в квартире знаменитого советского писателя, автора нескольких романов, ветерана войны Василия Гроссмана были изъяты машинопись романа "Жизнь и судьба", черновики и наброски к нему, а также рукопись повести "Все течет", рассказывающей о сталинских лагерях.
Тогда же копии романа конфисковали еще по нескольким адресам, в том числе из редакции журнала "Новый мир". Из редакции журнала "Знамя", куда Гроссман осенью предыдущего года отдал роман для публикации, экземпляр был отправлен в ЦК еще раньше. Это был почти уникальный случай, когда рукопись арестовали без ее автора, при этом огласки изъятие не получило, а остальные книги писателя не перестали публиковать, некоторое время Гроссман даже боролся за спасение книги. Копию рукописи романа удалось сохранить другу писателя поэту и переводчика Семену Липкину. В середине семидесятых — через 10 лет после смерти Гроссмана — микрофильм с текстом был передан на Запад. В 1980 году роман вышел в Швейцарии. Первая публикация "Жизни и судьбы" в Советском Союзе состоялась в 1988 году. Из хранилища ФСБ рукопись была передана в Российский государственный архив литературы и искусства только 25 июля 2013 года.
Из записки отдела культуры ЦККПСС
о беседе с В.С. Гроссманом
4 марта 1961 года
Гроссману было сказано, что рукопись его является антисоветской по содержанию1, чтение ее вызывает чувство гнева и возмущения2, что ее опубликование могло бы нанести большой ущерб3 советскому государству. Меры, примененные в отношении рукописи4, необходимы в целях защиты интересов государства, а все, что с ним произошло, должно заставить его глубоко задуматься5 о своей позиции и дать ей честную, беспощадную оценку с позиций советского человека6.
Д. Поликарпов, А. Петров, А. Михайлов
...рукопись является антисоветской по содержанию...
Из стенограммы расширенного заседания редколлегии "Знамени"
19 декабря 1960 года
Вадим Кожевников
Грубые политические ошибки, враждебная направленность этого произведения вынудили нас обратиться к руководителям Союза писателей, чтобы откровенно и принципиально обсудить, как и почему произошла такая беда, можно сказать, катастрофа с нашим товарищем по Союзу писателей.<...> Вот вы все пришли сюда, встревоженные творческой судьбой известного советского писателя, который много лет потратил на создание порочного романа "Жизнь и судьба". <...> Редколлегия считает, что роман В. Гроссмана <...> является злостной критикой социалистической системы с правооппортунистических позиций, совпадающих в ряде мест романа с антисоветской пропагандой реакционных идеологов капиталистического мира. <...> Он должен понять, а мы постараемся донести до его сведения, что многие куски романа были бы с удовольствием использованы против нас и "Голосом Америки", и "Свободной Европой". Ему следует как можно дальше спрятать этот роман от посторонних глаз, принять меры к тому, чтобы он не ходил по рукам.
Борис Галанов
Это искаженная, антисоветская картина жизни. Между советским государством и фашизмом по сути поставлен знак равенства. Роман для публикации неприемлем.
Василий Катинов
Через роман красной нитью проходит мотив антисемитизма. Автор утверждает, что антисемитизм в нашей стране бытует не только в сознании отсталых слоев населения, но насаждается и сверху, являясь как бы частью государственной политики <...> Этот роман льет воду на мельницу зарубежной антисоветской пропаганды, изощренной в клевете и лжи.
Александр Кривицкий
Невольно приходит на ум сравнение с романом Б. Пастернака "Доктор Живаго", который я читал и по поводу которого подписывал письмо группы членов редколлегии "Нового мира". И если идти в этом сравнении до конца, то, пожалуй, "Доктор Живаго" просто вонючая фитюлька рядом с тем вредоносным действием, которое произвел бы роман В. Гроссмана.
Борис Сучков
В романе проскальзывает сочувствие и скорбь по поводу судьбы лидеров оппозиции. Это — не случайный мотив в романе Гроссмана. Рассматривая 1937 г. как роковую веху в нашей истории, как первопричину и наших военных неудач, писатель скорбит о том, что разгром оппозиции не позволил осуществиться той сомнительной "демократии", о которой он тоскует.
К документу
...чтение ее вызывает чувство гнева и возмущения...
Из дневника Корнея Чуковского
19 декабря 1960 года
Сегодня часа в 4 вечера промчалась медицинская "Победа". Спрашивает дорогу к Кожевникову. У Кожевникова — сердечный приступ. Из-за романа Вас. Гроссмана. Вас. Гроссман дал в "Знамя" роман (продолжение "Сталинградской битвы"), к-рый нельзя напечатать. Это обвинительный акт против командиров, обвинение начальства в юдофобстве и т. д. Вадим Кожевников хотел тихо-мирно возвратить автору этот роман, объяснив, что печатать его невозможно. Но в дело вмешался Д.А. Поликарпов — прочитал роман и разъярился. На Вадима Кожевникова это так подействовало, что у него без двух минут инфаркт.
К документу
...опубликование могло бы нанести большой ущерб государству...
Из беседы Василия Гроссмана с Михаилом Сусловым
23 июля 1962 года
Суслов:
Напечатать вашу книгу невозможно, и она не будет напечатана. Нет, она не уничтожена. Пусть лежит. Судьбу ее мы не изменим. Не следует преуменьшать и недооценивать тот вред, который принесла бы ее публикация. Зачем же нам к атомным бомбам, которые готовят против нас наши враги, добавлять и вашу книгу. Ее публикация поможет нашим врагам. <...> Ваша книга несравнимо опаснее для нас, чем "Доктор Живаго".
К документу
...меры, примененные в отношении рукописи...
Из протокола обыска
14 февраля 1961 года
Протокол об изъятии рукописи романа "Жизнь и судьба"
Фото: РГАЛИ
<...> На требование наряда выдать рукописи и черновые записи романа "Жизнь и Судьба" Гроссман Иосиф Соломонович выдал добровольно следующие экземпляры рукописи и черновые записи романа "Жизнь и Судьба": 1. рукопись романа "Жизнь и Судьба" часть 1-я на отдельных листах в папке темно-синего цвета, картонная папка; 2. рукопись романа "Жизнь и Судьба" часть 2-я на отдельных листах в папке синего цвета, картон. 3. рукопись романа "Жизнь и Судьба", часть 3-я на отдельных листах в картонной папке коричневого цвета. <...> Примечание: Гроссман Иосиф Соломонович заявил, что кроме выданных им рукописного текста и черновых записей романа "Жизнь и Судьба" машинописные копии этого романа находятся у: 1. в редакции журнала "Знамя" — 3 экземпляра; 2. в редакции журнала "Новый мир" — 1 экземпляр.
Из книги Семена Липкина "Жизнь и судьба Василия Гроссмана"
Гроссман мне позвонил днем и странным голосом сказал: "Приезжай сейчас же". Я понял, что случилась беда, но мне в голову не приходило, что арестован роман. На моей памяти такого не бывало. Писателей арестовывали охотно, но рукописи отбирались во время ареста, а не до ареста авторов. Только недавно я узнал, что еще в 1926 году изъяли рукопись у Булгакова. Заявились двое, утром, оба в штатском.
<...> Предъявили Гроссману ордер на изъятие романа. <...> Полковник, когда кончился обыск, спросил, имеются ли где-нибудь другие экземпляры. Гроссман ответил: "У машинистки, она оставила один экземпляр у себя, чтобы получше вычитать. Другой — в "Новом мире". Был еще в "Знамени", но тот, наверное, у вас". С Гроссмана хотели взять подписку, что он не будет никому говорить об изъятии рукописи. Гроссман дать подписку отказался. Полковник не настаивал.
К документу
...должно заставить глубоко задуматься...
Из рабочих тетрадей Александра Твардовского
18 - 20 февраля 1961 года
Изъятие органами экземпляров романа Гроссмана — в сущности это арест души без тела. Но что такое тело без души? Поликарпов еще не вернулся. Дважды говорил с Гроссманом — он подавлен. Мне не кажется это мероприятие разумным, не говоря уже о его насильственном характере. Дело не в том, что для Гроссмана с его дурью эта акция — подтверждение того, о чем он вещает в романе, а в том, как это скажется на всех людях нашего цеха. Взят и мой экземпляр, хранившийся в сейфе в "Новом мире". Таким образом, часть того недоверия, которое обращено к автору, относится и ко мне. Ах, горе луковое, несмышленое.
К документу
...дать беспощадную оценку с позиций советского человека...
Из письма Василия Гроссмана Никите Хрущеву
23 февраля 1962 года
<...> Вот уже год, как я не знаю, цела ли моя книга, хранится ли она, может быть, она уничтожена, сожжена?
Если моя книга — ложь, пусть об этом будет сказано людям, которые хотят ее прочесть. Если книга моя — клевета, пусть будет сказано об этом. Пусть советские люди, советские читатели, для которых я пишу 30 лет, судят, что правда и что ложь в моей книге. <...>
Мало того, когда рукопись моя была изъята, мне предложили дать подписку, что за разглашение факта изъятия рукописи я буду отвечать в уголовном порядке.
Методы, которыми все происшедшее с моей книгой хотят оставить в тайне, не есть методы борьбы с неправдой, с клеветой. Так с ложью не борются. Так борются против правды. <...>
Я прошу вас вернуть свободу моей книге, я прошу, чтобы о моей рукописи говорили и спорили со мной редакторы, а не сотрудники Комитета Государственной Безопасности. Нет смысла, нет правды в нынешнем положении, в моей физической свободе, когда книга, которой я отдал свою жизнь, находится в тюрьме, ведь я ее написал, ведь я не отрекался и не отрекаюсь от нее. Прошло двенадцать лет с тех пор, как я начал работу над этой книгой. Я по-прежнему считаю, что написал правду, что писал я ее, любя и жалея людей, веря в людей. Я прошу свободы моей книге.
Из записки отдела культуры ЦККПСС
о беседе с В.С. Гроссманом
4 марта 1961 года
Гроссману было сказано, что рукопись его является антисоветской по содержанию1, чтение ее вызывает чувство гнева и возмущения2, что ее опубликование могло бы нанести большой ущерб3 советскому государству. Меры, примененные в отношении рукописи4, необходимы в целях защиты интересов государства, а все, что с ним произошло, должно заставить его глубоко задуматься5 о своей позиции и дать ей честную, беспощадную оценку с позиций советского человека6.
Д. Поликарпов, А. Петров, А. Михайлов
...рукопись является антисоветской по содержанию...
Из стенограммы расширенного заседания редколлегии "Знамени"
19 декабря 1960 года
Вадим Кожевников
Грубые политические ошибки, враждебная направленность этого произведения вынудили нас обратиться к руководителям Союза писателей, чтобы откровенно и принципиально обсудить, как и почему произошла такая беда, можно сказать, катастрофа с нашим товарищем по Союзу писателей.<...> Вот вы все пришли сюда, встревоженные творческой судьбой известного советского писателя, который много лет потратил на создание порочного романа "Жизнь и судьба". <...> Редколлегия считает, что роман В. Гроссмана <...> является злостной критикой социалистической системы с правооппортунистических позиций, совпадающих в ряде мест романа с антисоветской пропагандой реакционных идеологов капиталистического мира. <...> Он должен понять, а мы постараемся донести до его сведения, что многие куски романа были бы с удовольствием использованы против нас и "Голосом Америки", и "Свободной Европой". Ему следует как можно дальше спрятать этот роман от посторонних глаз, принять меры к тому, чтобы он не ходил по рукам.
Борис Галанов
Это искаженная, антисоветская картина жизни. Между советским государством и фашизмом по сути поставлен знак равенства. Роман для публикации неприемлем.
Василий Катинов
Через роман красной нитью проходит мотив антисемитизма. Автор утверждает, что антисемитизм в нашей стране бытует не только в сознании отсталых слоев населения, но насаждается и сверху, являясь как бы частью государственной политики <...> Этот роман льет воду на мельницу зарубежной антисоветской пропаганды, изощренной в клевете и лжи.
Александр Кривицкий
Невольно приходит на ум сравнение с романом Б. Пастернака "Доктор Живаго", который я читал и по поводу которого подписывал письмо группы членов редколлегии "Нового мира". И если идти в этом сравнении до конца, то, пожалуй, "Доктор Живаго" просто вонючая фитюлька рядом с тем вредоносным действием, которое произвел бы роман В. Гроссмана.
Борис Сучков
В романе проскальзывает сочувствие и скорбь по поводу судьбы лидеров оппозиции. Это — не случайный мотив в романе Гроссмана. Рассматривая 1937 г. как роковую веху в нашей истории, как первопричину и наших военных неудач, писатель скорбит о том, что разгром оппозиции не позволил осуществиться той сомнительной "демократии", о которой он тоскует.
К документу
...чтение ее вызывает чувство гнева и возмущения...
Из дневника Корнея Чуковского
19 декабря 1960 года
Сегодня часа в 4 вечера промчалась медицинская "Победа". Спрашивает дорогу к Кожевникову. У Кожевникова — сердечный приступ. Из-за романа Вас. Гроссмана. Вас. Гроссман дал в "Знамя" роман (продолжение "Сталинградской битвы"), к-рый нельзя напечатать. Это обвинительный акт против командиров, обвинение начальства в юдофобстве и т. д. Вадим Кожевников хотел тихо-мирно возвратить автору этот роман, объяснив, что печатать его невозможно. Но в дело вмешался Д.А. Поликарпов — прочитал роман и разъярился. На Вадима Кожевникова это так подействовало, что у него без двух минут инфаркт.
К документу
...опубликование могло бы нанести большой ущерб государству...
Из беседы Василия Гроссмана с Михаилом Сусловым
23 июля 1962 года
Суслов:
Напечатать вашу книгу невозможно, и она не будет напечатана. Нет, она не уничтожена. Пусть лежит. Судьбу ее мы не изменим. Не следует преуменьшать и недооценивать тот вред, который принесла бы ее публикация. Зачем же нам к атомным бомбам, которые готовят против нас наши враги, добавлять и вашу книгу. Ее публикация поможет нашим врагам. <...> Ваша книга несравнимо опаснее для нас, чем "Доктор Живаго".
К документу
...меры, примененные в отношении рукописи...
Из протокола обыска
14 февраля 1961 года
Протокол об изъятии рукописи романа "Жизнь и судьба"
Фото: РГАЛИ
<...> На требование наряда выдать рукописи и черновые записи романа "Жизнь и Судьба" Гроссман Иосиф Соломонович выдал добровольно следующие экземпляры рукописи и черновые записи романа "Жизнь и Судьба": 1. рукопись романа "Жизнь и Судьба" часть 1-я на отдельных листах в папке темно-синего цвета, картонная папка; 2. рукопись романа "Жизнь и Судьба" часть 2-я на отдельных листах в папке синего цвета, картон. 3. рукопись романа "Жизнь и Судьба", часть 3-я на отдельных листах в картонной папке коричневого цвета. <...> Примечание: Гроссман Иосиф Соломонович заявил, что кроме выданных им рукописного текста и черновых записей романа "Жизнь и Судьба" машинописные копии этого романа находятся у: 1. в редакции журнала "Знамя" — 3 экземпляра; 2. в редакции журнала "Новый мир" — 1 экземпляр.
Из книги Семена Липкина "Жизнь и судьба Василия Гроссмана"
Гроссман мне позвонил днем и странным голосом сказал: "Приезжай сейчас же". Я понял, что случилась беда, но мне в голову не приходило, что арестован роман. На моей памяти такого не бывало. Писателей арестовывали охотно, но рукописи отбирались во время ареста, а не до ареста авторов. Только недавно я узнал, что еще в 1926 году изъяли рукопись у Булгакова. Заявились двое, утром, оба в штатском.
<...> Предъявили Гроссману ордер на изъятие романа. <...> Полковник, когда кончился обыск, спросил, имеются ли где-нибудь другие экземпляры. Гроссман ответил: "У машинистки, она оставила один экземпляр у себя, чтобы получше вычитать. Другой — в "Новом мире". Был еще в "Знамени", но тот, наверное, у вас". С Гроссмана хотели взять подписку, что он не будет никому говорить об изъятии рукописи. Гроссман дать подписку отказался. Полковник не настаивал.
К документу
...должно заставить глубоко задуматься...
Из рабочих тетрадей Александра Твардовского
18 - 20 февраля 1961 года
Изъятие органами экземпляров романа Гроссмана — в сущности это арест души без тела. Но что такое тело без души? Поликарпов еще не вернулся. Дважды говорил с Гроссманом — он подавлен. Мне не кажется это мероприятие разумным, не говоря уже о его насильственном характере. Дело не в том, что для Гроссмана с его дурью эта акция — подтверждение того, о чем он вещает в романе, а в том, как это скажется на всех людях нашего цеха. Взят и мой экземпляр, хранившийся в сейфе в "Новом мире". Таким образом, часть того недоверия, которое обращено к автору, относится и ко мне. Ах, горе луковое, несмышленое.
К документу
...дать беспощадную оценку с позиций советского человека...
Из письма Василия Гроссмана Никите Хрущеву
23 февраля 1962 года
<...> Вот уже год, как я не знаю, цела ли моя книга, хранится ли она, может быть, она уничтожена, сожжена?
Если моя книга — ложь, пусть об этом будет сказано людям, которые хотят ее прочесть. Если книга моя — клевета, пусть будет сказано об этом. Пусть советские люди, советские читатели, для которых я пишу 30 лет, судят, что правда и что ложь в моей книге. <...>
Мало того, когда рукопись моя была изъята, мне предложили дать подписку, что за разглашение факта изъятия рукописи я буду отвечать в уголовном порядке.
Методы, которыми все происшедшее с моей книгой хотят оставить в тайне, не есть методы борьбы с неправдой, с клеветой. Так с ложью не борются. Так борются против правды. <...>
Я прошу вас вернуть свободу моей книге, я прошу, чтобы о моей рукописи говорили и спорили со мной редакторы, а не сотрудники Комитета Государственной Безопасности. Нет смысла, нет правды в нынешнем положении, в моей физической свободе, когда книга, которой я отдал свою жизнь, находится в тюрьме, ведь я ее написал, ведь я не отрекался и не отрекаюсь от нее. Прошло двенадцать лет с тех пор, как я начал работу над этой книгой. Я по-прежнему считаю, что написал правду, что писал я ее, любя и жалея людей, веря в людей. Я прошу свободы моей книге.