Пространство выставки
Стены небольшого длинного узкого зала на нижнем этаже музея забраны крашеными досками, от этого комната напоминает барак, сразу рождая мысли о тяготах ссылки. Но фотографии на этих стенах говорят другое. Они – о простых радостях счастья дружной семейной жизни, о скромном, но вовсе не смущающем представителей царской фамилии быте. Тут нет постановочных кадров, застывших поз, парадных одежд – это настоящие семейные хроники, взгляд изнутри.
Царское Село, 1917 год, ссылка. Николай II не так давно отрекся от престола, война. И в армии, и в правительстве развал, но май, весна, а он, муж и отец, наконец вместе со своей семьей. На поляне парка разбивают огород: все вместе – и государь, и княжны, с ними прислуга и даже солдаты снимают дерн, на носилках переносят и складывают в кучи, вскапывают грядки.
Немногим раньше апрель, Пасха. Священник на фоне открытых царских врат, а рядом кресла, зеркала: иконостас устроили прямо в детских комнатах дворца – вскоре страна с шествиями и манифестациями впервые отметит 1 мая.
Вот четыре княжны в огороде у сарайчика, у каждой на голове – берет или косынка: после перенесенной тяжелой болезни (болел и Алексей) всем пятерым обрили волосы. Сами дети своей гологоловости не стеснялись, стараясь подшучивать над этим обстоятельством. Еще один снимок: тела скрыты за драпировкой широкого плаща, пять их безволосых голов – лица стараются сдержать озорные улыбки – словно гипсовые головы для рисунков с натуры в мастерской художника. Тогда им, не знающим своей будущей судьбы, несмотря на все, было смешно – сейчас фотография выглядит трагичным предсказанием; царица, увидев снимок, заплакала. Но позже эти кадры станут вещественным доказательством в деле лже-Анастасии. К слову, именно Жильяр настоял на экспертизе (сравнивали рельеф черепа, форму ушей), участвовал в тяжбах, написал потом книгу «Лжеанастасия», разоблачающую самозванку.
Всего в экспозиции около 240 снимков, и только 40 из них разместилось на стенах небольшого зала. Основная часть выставки – на большом экране, прячущемся в конце комнаты. Здесь нет подписей под фотографиями, каждые несколько секунд сменяющими одна другую, но сотрудница музея рядом – она все объяснит.
Вот вся семья восседает на крыше дома – это кадр из Тобольска, куда их перевели после пятимесячной царскосельской ссылки. Простая комната с узкими, близко стоящими кроватями, деревянными стульями, подушечками на диване – Романовых (и Жильяра с ними) поселили в губернаторский дом. Вот все вместе пилят дрова. Нет, это не трудовая повинность – наоборот, развлечение, работа в радость: так Николай спасался от недостатка физических упражнений. А это усатый матрос в тельняшке из лейки поливает маленького еще Алексея водой, царевич морщится: холодно. В экспозиции не только фотографии месяцев ссылки, но и тех времен, пока ничто не говорило о грядущих переменах.
Первый кадр
Один из кадров, сделанных Жильяром во времена еще спокойной жизни семьи Романовых, и положил начало рождению этой выставки. Необычную фотографию – несколько простых крестьян с непонимающими, слегка испуганными лицами сидят в роскошном царском лимузине – увидел историк Даниеэль Жирарден. Этот снимок был в коллекции Жильяра. Тогда, поехав с царевичем Алексеем кататься (воспитатель переживал, что мальчик растет без товарищей, и старался составить ему компанию сам) ради шутки он посадил в машину и сфотографировал встреченных на дороге крестьян. Жирарден заинтересовался сначала снимками, а потом и историей жизни Пьера.
Результатом работы исследователя стала эта выставка. Фотографии вместе с заметками и дневниками Жильяра постоянно размещены в библиотеке Университета Лозанны и в Музее фотографии Musee de l’Elysee, а теперь приехали в Москву. Чтобы увидеть жизнь последних лет семьи Романовых, времени осталось немного: выставка работает до 28 сентября. Поторопиться стоит. «Какой пример, если бы только о нем знали, давала эта столь достойная семейная жизнь, полная такой нежности! Но как мало людей о ней подозревали! Правда, что эта семья была слишком равнодушна к общественному мнению и укрывалась от посторонних взоров», – писал позже Жильяр, сам чудом избежавший казни, в книге «Император Николай II и его семья». Это повествование, в начале захватывающее искренними рассказами о том, как дружно и просто жила последняя наша царская семья, в конце заставляет мороз бежать по коже и восхищаться «кротостью и душевной ясностью», как пишет Жильяр, вынуждавшей тех, кто пытался их унизить, самим почувствовать себя униженными. Книгу, пусть и с сокращениями, можно найти в Сети – она станет лучшим путеводителем по выставке.
GZT.RU