Но город наш спорил с нелегкой судьбою: футбол в блокадном Ленинграде

Многие из тех, кто в годы войны жил с ощущением постоянной смертельной опасности, испытывал неимоверные лишения и страдания, пытались во что бы то ни стало сберечь в быту черты прежней, мирной жизни.

Советские люди в числе прочего занимались спортом, самозабвенно играли в футбол. Популярная игра придавала сил, воодушевляла, дарила надежду на скорое возвращение счастливых дней. Так было и в осажденном Ленинграде в мае 1942 года, 80 лет назад.


С наступлением первой блокадной весны снабжение города стало понемногу улучшаться. Ленинградцы приободрились и тут же вспомнили о лучшей в мире игре. Об этом, как ни странно, начали писать только в 1960-е. Причину столь долгого «замалчивания» объяснил в своей книге «Первый блокадный матч» известный петербургский журналист Алексей Дунаевский: «Версий на этот счет очень много, но большинство из них сводятся к тому, что футбол в блокадном городе не воспринимался всерьез по окончании войны. Слишком многое нужно было рассказать по гораздо более важным вопросам. Действительно, в рамках спортивной жизни Ленинграда в блокадную пору футбол занимал скромное место. О первом матче говорили многие, но, по образному выражению старейшего сотрудника Музея милиции Ростислава Михайловича Любвина, «блокадный футбол был самой маленькой вспышкой в грандиозном салюте Победы». То есть разговор на эту тему мог развиваться только маленькими шажками, от коротеньких упоминаний до заметочек. И я бы согласился с такой точкой зрения, если бы она не являлась чистым предположением».

Перед тем, как засесть за книгу, Дунаевский обратился с запросом в Управление ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Журналиста интересовало, сохранились ли связанные с проведением футбольных встреч весны и лета 1942 года документы? И получил отрицательный ответ. Но это не помешало провести собственное расследование.

Говоря о первом матче блокадного времени, многие указывают на тот, что состоялся при участии ленинградского «Динамо» в последний весенний день. Между тем в изданном в 1970 году справочнике «70 футбольных лет» речь идет о двух играх мая 1942-го. Шестого динамовцы победили сборную городского гарнизона — 7:3, а тридцать первого встречались с командой Н-ского завода и тоже выиграли с крупным счетом — 6:0. В составе заводчан были представители засекреченного ЛМЗ имени И.В. Сталина, до войны игравшие в разных командах, в основном в «Зените».

Но почему у нас вспоминают лишь матч, проходивший 31 мая? Возможно, потому, что тогда была образцово подготовлена радиотрансляция не только для горожан, но и для бойцов на передовой, а также для немцев, доселе утверждавших, что Ленинград — «город мертвых». Та встреча стала главным событием праздника, посвященного открытию спортивного сезона.

Однако велся репортаж и 6 мая. Комментировал игру комбат шедших на поправку раненых красноармейцев, тренер ленинградского «Динамо» Михаил Окунь, которого временно отозвали из госпиталя. На передовые позиции вели трансляцию (на двух языках) сотрудники иностранного отдела Радиокомитета, австрийцы братья Эрнст и Фриц Фуксы.

Реальность матча 6 мая некоторые исследователи отрицают: мол, участники столь далеких событий что-то забыли, перепутали. Сотрудница Музея истории Ленинграда Зоя Пивень с этим не согласна. В книге «Навечно в памяти народной» она сообщает: летом 1976-го к ней пришел бывший игрок ленинградского «Динамо» Валентин Федоров, который рассказал об игре, проходившей именно в тот день.

По словам Валентина Васильевича, на поле они встретились не со сборной гарнизона, а с командой Балтийского флота и выиграли со счетом 7:3. Зое Григорьевне уважаемый ветеран поведал: «Этот футбольный матч был задуман командованием Ленинградского фронта. Ему придавали важнейшее значение и рассматривали как психологическую операцию. Надо было показать и своим, и врагам: Ленинград жив и полон сил. Футболистов, раскиданных по всем участкам фронта, отзывали в Ленинград, организовывали их питание. Спортсмены съезжались из госпиталей и окопов, с Карельского перешейка, из Кронштадта и с Ораниенбаумского пятачка, из ленинградских учреждений.

Встретились на стадионе имени Ленина. Поле стадиона было запущено, пустынно, опоясано низкой оградой из металлического лома. И все-таки это был стадион. Израненный, искалеченный, он был еще дороже, как больной друг. Началась подготовка к игре. Тренироваться было невыносимо трудно, но каждый превозмогал эти трудности героически. И никто не отступил... В каждом говорил дух настоящего ленинградца. Сказывалось истощение организма ленинградских футболистов: кружилась голова, в глазах — черные мухи. И мышцы болели нещадно. Но все это — ничто в сравнении с настроением. Это надо же только представить: немцы в четырех километрах от Ленинграда, люди умирают на улицах от голода, а на стадионе — играют в футбол!».

Как бы там ни было, проходивший 31 мая матч имел отнюдь не меньшее значение для жителей и защитников города на Неве. Каким выдался тот знаменательный день? Вот, к примеру, фрагмент из сводки Совинформбюро, касающейся боев под Ленинградом: «Наши части... разрушили несколько вражеских дзотов и блиндажей, уничтожили 12 станковых пулеметов и два миномета. Противник потерял убитыми свыше 200 солдат и офицеров. Звено советских истребителей под командованием майора И. Гейба прикрывало боевые порядки наших войск. Неожиданно в воздухе появилась группа немецких самолетов. Наши летчики смело атаковали и рассеяли самолеты противника. Майор Гейба сбил немецкий истребитель «Мессершмитт-109» и бомбардировщик «Юнкерс-88». Наши летчики потерь не имели. Танковый экипаж тов. Абашкина на днях в бою с противником уничтожил четыре немецких танка».

На стадионе «Динамо» тем временем шли соревнования легкоатлетов, гимнастов и велосипедистов. В Таврическом парке проходил фронтовой кросс, а в Н-ской части — спартакиада.

Венцом спортивного праздника стал футбольный матч (судья — Павел Павлов), состоявшийся вечером. Единственный запечатлевший игру снимок был сделан фотокорреспондентом ЛенТАСС Борисом Васютинским. Всю пленку, кроме одного кадра, он израсходовал, снимая утренние и дневные спортивные состязания.

«Известно, что заводская команда появилась на стадионе не в полном составе, — писал Дунаевский. — Динамовцам пришлось отдать сопернику своего игрока Ивана Смирнова. О чем это говорит? На мой взгляд, о том, что заводчанам пришлось очень долго добираться до стадиона. Судите сами: где расположен стадион «Динамо» и где — ЛМЗ имени И.В. Сталина? Трудно поверить, что такой футболист, как зенитовец А.И. Зябликов, формировавший команду, не смог найти на огромном заводе 11 человек. Стало быть, кто-то просто обессилел по дороге и вообще не смог добрести до «Динамо»...».

Участник матча Аркадий Алов много позже вспоминал о том, как искал по всему городу мяч: «Спортивные организации на замке — все на фронте. Магазины — так те заколоченные еще крепче. В Инфизкульте у лестгафтовцев — тишина. Сторож говорит: «Вчера последний отряд студентов направлен за линию фронта». Пойдем, говорю, в кладовую. Он поглядел на мою милицейскую форму и... выдал из кладовой два мяча. Новых, от мирной жизни еще».

В составе «Динамо» выступили отозванные на время с передовой вратарь Виктор Набутов с Ораниенбаумского плацдарма, Дмитрий Федоров с Карельского перешейка, Георгий Московцев и Анатолий Викторов из-под Красного Села. Борис Орешкин являлся командиром сторожевого катера, Евгений Архангельский ходил в разведку под Лиговом. Также вышли на поле оперуполномоченные ленинградской милиции Валентин Федоров, Константин Сазонов, Аркадий Алов, Александр Федоров, Михаил Атюшин и еще несколько футболистов-блокадников.

Впоследствии ставший известным комментатором Виктор Набутов рассказывал: «Я посмотрел на своих товарищей. Бледные, осунувшиеся, взволнованные лица. Все тщательно выбриты и подстрижены. Это было законом — на матч выходить, как на праздник. И сейчас тоже был праздник. Только не знал я, хватит ли у товарищей сил доиграть матч до конца. Нам предложили сыграть два тайма по 30 минут. Перед началом собрались в кружок и сказали друг другу: «Давайте сыграем в настоящий футбол, так, чтобы было что вспомнить».

«Привычное поле казалось странно большим, а ноги — чужими. Помню, у Орешкина срезался мяч и покатился к лицевой. Я рванулся на перехват, всего пять шагов надо сделать. Сколько раз догонял такие мячи, но тогда...» — это фрагмент воспоминаний Валентина Федорова. Динамовцу Николаю Светлову повезло чуть меньше, его память сохранила иные (но тоже по большому счету радостные) впечатления: «Никогда не забуду день, когда в траншеях на Синявинских болотах в 500 метрах от немцев услышал репортаж со стадиона «Динамо». Я сначала не поверил, побежал в землянку к радистам, и они подтвердили: верно, передают футбол. Что делалось с бойцами! Это был такой боевой подъем, что если бы в тот момент был дан сигнал вышибить немцев с их траншей, плохо бы им пришлось!».

Погода была теплой и солнечной. Пришедшие на матч немногочисленные зрители смотрели на действо с разными мыслями и чувствами. Кто-то горячо аплодировал, кто-то пребывал в недоумении: зачем в такое время — футбол?

Футболисты использовали в основном короткие передачи, сильно по мячу не били (а если б и хотели, то вряд ли смогли бы). Когда падали — вставали долго. Чтобы отдышаться, делали большие паузы в игре... Покидали поле, обнявшись. Счет 6:0 в пользу «Динамо», наверное, обрадовал победителей, но не слишком огорчил и проигравших. И те, и другие были довольны тем, что хватило сил на весь матч. После лежали пластом, изнуренные тела отзывались резкой болью. И тем не менее спортсмены были по-настоящему счастливы.

Дмитрий Шостакович (премьера его Седьмой симфонии в Ленинграде состоялась 9 августа 1942-го) писал об этом так: «Футбол в полумертвом городе... Он воспринимался как вызов судьбе, брошенный легендарными героями. Он рождал радость, ощущение силы и прочности. Он давал нам всем самое нужное, самое необходимое в те минуты — новую порцию веры».

7 июня 1942 года «Динамо» снова встретилось с командой ЛМЗ. На этот раз игра прошла в упорной борьбе и завершилась вничью — 2:2, а на трибунах за ней следили порядка 250 зрителей. Поединок не прерывался даже во время артобстрела — гитлеровцы палили по соседнему району. Эту встречу обслуживал один из самых авторитетных и популярных арбитров отечественного футбола довоенных лет Николай Усов, который впоследствии утверждал: «Я и не собирался прекращать матч. Даже если бы обстрел усилился. И даже если бы вышел из строя кто-то из игроков. Мы выполняли боевую задачу, поставленную штабом фронта».

С тех пор матчи в осажденном городе стали регулярными. Осенью 1942-го проводилось блиц-первенство среди военных частей местного гарнизона и допризывников, а со следующего года возобновились игры чемпионата Ленинграда, старейшего футбольного турнира страны.

В годы Великой Отечественной погибли многие известные игроки. Во время артобстрела динамовец Петр Сычев закрыл своим телом незнакомую женщину. Его одноклубники вратарь Александр Кузьминский, Семен Беспаленко, Сергей Аверин, Александр Симанович, Сергей Черных, Иван Штрапенин пали на полях сражений. Не дожили до Победы братья Шелагины: Борис умер в Ленинграде от голода, Евгений и Валентин (выступал за «Зенит») не вернулись с фронта. На второй год войны в городе на Неве оборвалась жизнь Владимира Вонога, которому еще в 1934-м было присвоено звание заслуженного мастера спорта. Не пережил блокаду и Александр Шапковский из «Красной зари». Мартиролог пополнили имена трех игроков дореволюционной сборной России, умерших в осажденном Ленинграде Сергея Филиппова, Федора Римши и Алексея Уверского.

В военное время здесь проходили соревнования и по другим видам спорта: легкой атлетике, лыжам, конькам, хоккею, баскетболу, шахматам, теннису. Ольга Берггольц писала: «В те дни поднимался надежней гранита / Спортсмен Ленинграда за жизнь Ленинграда / Враг рвался на город со злобой упрямой, / Но город наш спорил с нелегкой судьбою».

В 1991 году на петербургском стадионе «Динамо» была установлена мемориальная доска в память о матче, состоявшемся 31 мая 1942 года, а в 2012-м здесь открыли многофигурный памятник, посвященный участникам той легендарной игры.

Автор
Валерий БУРТ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе