Московский Ахиллес: Михаил Скопин-Шуйский как образец русского полководца

Мало кто из ратных людей покрыл себя большей прижизненной славой, нежели Михаил Скопин-Шуйский. 

Он не только победоносно защищал родину от польских интервентов, но и громил смутьянов Ивана Болотникова, которого большевистская пропаганда некогда представила как «крестьянского вожака». Последнее обстоятельство, судя по всему, стало основной причиной того, что герой русского народа в советские годы оставался едва ли не запретной фигурой отечественной истории.



ТАЙНА КРЕМЛЕВСКОГО САРКОФАГА

В начале 1960-х, во время работ по укреплению стен и сводов Архангельского собора, ученые получили разрешение на вскрытие старинных захоронений в Кремле. Среди могил царей, цариц и царевичей был обнаружен саркофаг с останками того, кто не являлся монархом, однако совершил столько подвигов, что заслужил быть погребенным в главном некрополе страны. Михаил Скопин-Шуйский прожил лишь двадцать три года. В его костях и волосах химики нашли следы ртути и мышьяка.

Когда археологи вскрыли саркофаг, они увидели скелет атлета ростом под метр девяносто (по меркам XVII столетия это очень много), блондина с короткой стрижкой и правой ладонью, положенной на левую ключицу чуть выше сердца. В такой же позе был похоронен Иван Грозный, в схожей — погребали византийских базилевсов... В общем все говорило о том, что в усыпальнице представителей царских семей похоронили человека знатного и выдающегося.

Князь был потомственным, в двадцать втором колене, Рюриковичем. Его предком считался великий князь владимирский, младший брат Александра Невского Андрей Ярославич. Отец героя командир Сторожевого полка во время похода в Ливонию был произведен Иваном Грозным в бояре. Василий Скопин-Шуйский служил воеводой во Пскове и в 1581–1582 годы, возглавлял знаменитую оборону этого осажденного армией Стефана Батория города. Успешно воевал и со шведами, несмотря на то, что ими, возможно, лучшими воинами тогдашней Европы, командовал сам Понтус Делагарди.

Михаил появился на свет в 1586 году. С детства его талисманом стала птица из семейства ястребиных скопа (отсюда — и первая часть фамилии, и родовая рязанская вотчина Скопинская слобода, позднее город Скопин). Как та пернатая хищница, воин с юных лет готовил свои атаки тщательно, чтобы потом внезапно и мощно напасть на противника. Военачальником он стал в девятнадцать лет: время было тревожное, требовалось спасать разрываемую ворогами снаружи и изнутри Россию, вот и становились мальчики ратниками. Кстати, Николай Карамзин назовет Скопина-Шуйского «героем-юношей».

Военные эксперты считают, что он задолго до Наполеона начал чрезвычайно умело использовать артиллерию. Например, в боях с отрядами Болотникова применил техническую новинку — сочетание зажигательных, «огненных» ядер с разрывными бомбами. Такие снаряды произвели на мятежников ошеломляющее и разрушительное действие, за что царь Василий Шуйский наградил Михаила Васильевича боярским достоинством. Скопин-Шуйский активно применял пушки и в войне с поляками.

«Его разум превосходил его лета. Его советы были немногоречивы, и более сначала давал другим говорить и толковать, но когда он свой (план) объявлял, то было точное заключение, так как редко находилась причина оспорить, за что его как русские, так и чужестранные сердечно любили», — напишет о нем основоположник российской исторической науки Василий Татищев.

Давняя соперница нашей державы в Северном регионе Швеция в дни польской интервенции заняла пророссийскую позицию. Экспедиционный корпус скандинавов, отправленный на борьбу с поляками и их пестрым воинством, возглавил тогда граф Якоб Делагарди, сын того самого полководца, с которым прежде сражался Василий Скопин-Шуйский. Обладавший дипломатическими талантами Михаил умел приобретать друзей-союзников, а Делагарди-младший всего на несколько лет был его старше и пользовался репутацией такого же опытного воина, как и он сам. Шведский корпус состоял в основном из наемников, выходцев из разных европейских стран. Был среди них и шотландец Георг Лермонт, от которого пошел дворянский род Лермонтовых.

В январе 1610 года, после нескольких нанесенных Скопиным-Шуйским и его союзниками поражений, войско гетмана Яна Петра Сапеги сняло шестнадцатимесячную осаду с Троице-Сергиева монастыря. Тушинский лагерь самозванца распался, Москва была спасена. Царь пожаловал Михаилу Васильевичу украшенный золотом, серебром и драгоценными камнями палаш. Не забыл и о союзниках, в Грановитой палате дал торжественный обед в честь Делагарди. Вместе со шведом чествовали и Скопина-Шуйского. Как же дорого вскоре это ему обошлось!



ЧЕЛОВЕК РУССКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ

Полководец, ставший в девятнадцать лет воеводой московским, не знавший поражений и фактически спасший в первое десятилетие XVII века русскую столицу от занятия польскими войсками, посвятил свою жизнь одному — служению многострадальной России, которой после смерти Бориса Годунова управлял Василий Шуйский, прозванный в народе за подлость и жадность «полуцарем». Военачальнику из старшего и, следовательно, более знатного, нежели у него, рода Рюриковичей царь приходился дядей. Племянник имел не меньшие права на кремлевский престол. К тому же Скопин-Шуйский, рыцарь «без страха и упрека» (так его изображали в народных книгах-лубках), терпеливо переносил все фронтовые испытания вместе со своими солдатами и пользовался огромной популярностью в армии. Этот «русский Ахилл» (по выражению Авраамия Палицына) был и хорошим организатором, знал, как вести переговоры, убеждать иностранных партнеров, завоевывать их доверие...

В общем, являлся человеком, какие рождаются лишь несколько раз за столетие. Исключительность и погубила: обыватели способны простить современнику что угодно, кроме гениальности. Бояре были потрясены и напуганы: молодой стратег снискал такую народную любовь, какая им и не снилась. Царь Василий видел в нем более реального конкурента, чем в самозванцах и шляхтичах. Злодейство притаилось и в замыслах семьи претендовавшего на московский престол бездарного военачальника, ничтожного администратора, царского брата Дмитрия. Шуйские намеренно распустили слухи: молодой полководец тихой сапой подбирается к верховной власти, которой давно жаждет. Вскоре «полуцарь», превосходивший коварством шекспировских злодеев, подлец санкционировал убийство племянника.

Об опасности его предупреждал фронтовой друг Якоб Делагарди (агентура шведов работала в Москве хорошо), уговаривал меньше проводить времени в царских и боярских покоях, считал, что для Скопина-Шуйского безопаснее пребывать в его штабе, среди преданных ему войск. Тем более, что ранней весной предстоял новый поход против шляхтичей и запорожских казаков. Однако русский герой продолжал верить царю, а тот позвал его в Белокаменную якобы для воздания очередных почестей. Молодой, удачливый, полный сил и демонстративно обласканный дядюшкой Михаил вступил в Москву, с которой была снята польская осада, как национальный герой: горожане падали перед ним ниц, целовали полы его одежды, тянулись к стремени коня непобедимого воеводы...

Его полки торжественно вошли в разблокированную столицу 12 (22) марта 1610 года. В «Повести о победах Московского государства» на сей счет сказано: «И была в Москве радость великая, и начали во всех церквах в колокола звонить и молитвы Богу воссылать, и все радости великой преисполнились. Люди же города Москвы все хвалили мудрый добрый разум и благодеяния, и храбрость Михаила Васильевича Скопина-Шуйского». А между тем «полуцарь» уже хладнокровно назначил день убийства.

Повод для того, чтобы заманить племянника в западню, выбрал подходящий — празднование крещения новорожденного сына Ивана Воротынского. Скопина-Шуйского пригласили крестным отцом, а жену царева брата Екатерину — крестной матерью. Присутствовавшие на пиру позже вспоминали о том, что Михаил Васильевич, видимо, встревоженный предупреждениями Делагарди, к еде не притрагивался. Но когда Екатерина (дочь Малюты Скуратова) по традиции поднесла с поклоном крестному чарку с вином, «русский Ахилл» отказать не смог. Едва сделал глоток — кровь пошла из носа и изо рта. Изучение найденных в 1963 году останков показало: Скопин-Шуйский был отравлен комбинированным ядом, составленным из мышьяка и ртути.

Могучий молодой организм еще две недели боролся с отравлением. Присланные верным другом Делагарди немецкие врачи не помогли. 23 апреля 1610 года, в день смерти народного героя, вся Москва оделась в траур. Как напишет об этом находившийся в ту пору в России лютеранский проповедник Мартин Бер, «храбрый же Скопин, спасший Россию, получил от Василия Шуйского в награду — яд. Царь приказал его отравить, досадуя, что московитяне уважали Скопина за ум и мужество более, чем его самого. Вся Москва погрузилась в печаль, узнав о кончине великого мужа».

Народ об этом «гении Отечества» (выражение Николая Карамзина) скорбел долго. О нем слагались песни:

А и тут боярам за беду стало,

В тот час оне дело сделали:

Поддернули зелья лютова,

Подсыпали в стокан, в меды сладкия...

А и ты съела меня, кума крестовая,

Молютина дочи Скурлатова!

А зазнаючи мне со зельем стокан подала,

Съела ты мене, змея подколодная!

На похоронах в Кремле царь Василий демонстрировал безутешность, громко рыдал над гробницей, поставленной рядом с саркофагами монархов. Но обмануть народ не удалось, лицемер вошел в историю как «царь-отравитель».

Жадные до власти негодяи не только убили благородного рыцаря, истинного патриота России, но и обрекли страну на новые муки. Поляки, войдя в лишенную своего защитника Москву, разорили ее и взяли в плен обоих братьев Шуйских. Алчный интриган, «полуцарь» Василий закончил свои дни как заложник. Смутное время продлилось еще без малого три года и стране обошлось безумно дорого — потерей на многие годы больших территорий и значительным сокращением активного населения. А Михаил Скопин-Шуйский так и остался символом несбывшихся надежд разоренной бесконечными войнами России, недооцененным «русским Ахиллом» из полузабытой легенды.

Осуществившая злодеяние Екатерина пережила своего мужа ненадолго, умерла, будучи отравленной (так толковали в Белокаменной) тем же самым ядом, которым она убила своего кума. Когда в ее покоях осматривали шкатулки с драгоценностями, в одной из них нашли серый порошок. Его насыпали в ведро, разбавили водой и дали попробовать питье собаке. У бедного пса пошла носом кровь, и вскоре он умер... Сомнений в том, что именно Шуйские отравили героя, больше не оставалось.

Автор
Кирилл ПРИВАЛОВ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе