МЕЛОДИЯ СУДЬБЫ

Дважды – в сороковых и девяностых годах прошлого столетия – война ломала судьбу Петра КАРТАШОВА. И оба раза его спасала музыка. Она и сегодня живым потоком звучит вокруг него, очищая пространство от фальшивых ноток житейских неурядиц. 

Первая гармошка 

Он может играть на всем – на гармошке, баяне, аккордеоне, балалайке, домре, гитаре. Дай ему арфу – через час и на арфе исполнит любимые напевы. Самоучка, не изучавший ни сольфеджио, ни нотной грамоты. Исключительный, идеальный «слухач». Похоже, что в далеком 1927-м кто-то невидимый, спеша к столичным городам, вдруг рассыпал нечаянно свой мешок с музыкальными талантами над курским селеньицем, где лежал в люльке Петруша Карташов. 

Он с малолетства тянулся к дядькиной немецкой, привезенной в качестве трофея с первой мировой, гармошке. Надышаться не мог на нее, все ждал, когда же он вырастет и ему разрешат играть на этом чудо-инструменте. 


– Почти восемьдесят лет прошло, а я эту гармошку забыть не могу, – мы беседуем в фойе ярославского ДК «Красный Перекоп», куда Петр Андрианович трижды в неделю приходит заниматься в хоре ветеранов. – С ней связаны мои первые сильные чувства: и любовь к музыке, и горе. 

В начале тридцатых семью пришли раскулачивать. Самое дорогое – гармошку – спрятали подальше, в нишу за занавеску. И малолетний Петя невольно выдал сокровище – крутился возле него по привычке. Мать голосила, когда дорогой инструмент выносили из избы. А мальчик даже не страшился наказания от дядьки. Самое плохое для него в этот день уже произошло – он потерял свою мечту. И сколько бы ни было потом в его руках гармошек, ту, первую, он до сих пор вспоминает с нежностью. 

Песни азбукой Морзе 

Этому человеку, талант которого проявился очень рано, была, несомненно, уготована блестящая карьера музыканта. Не только исполнителя, но, быть может, и композитора. Если бы не война. В 14 лет пришлось начать работать, а в 17 уже забрали на фронт. Правда, судьба охраняла способного юношу: он попал не на передовую, а в Среднеазиатский пограничный округ. Взяли его радистом в разведку, и он сразил наповал бывалых связистов, с лету сдав экзамен по азбуке Морзе. 

– Так ведь каждая буква в ней имеет свой напев и мотив! – пожимает плечами Карташов, мол, ничего такого, все элементарно. 

Так что срочные донесения в армейский штаб о количестве пойманных диверсантов складывались под точными руками радиста в музыкальные фразы. И слова таких «песен» не всегда оказывались победными. Служба на границе с Афганистаном была крайне опасной, и враг по ту сторону гор скучковался непредсказуемый: германские, японские шпионы, афганские диверсанты. Налеты последних были дерзкими, жестокими. 

– Приходишь на пост – а часового нет, и никаких следов, – вспоминает Петр Андрианович. – А однажды ночью вырезали целый эскадрон, всю конницу! И людей, и лошадей. Я сам отвозил сбрую на склады в Ташкент. 

В горах было и голодно, и холодно, да и страшновато, поскольку пограничников было мало, а вооруженные банды басмачей иной раз прорывались значительные. Участок, на котором служил Карташов, постоянно прощупывали на прочность не только организованные боевики, у которых были свои геополитические цели, но и контрабандисты. 

Границу ему пришлось защищать до 1951 года, пока в стране не подросло новое поколение призывников. Пришел в армию практически мальчишкой, а вернулся в мирную жизнь взрослым мужчиной. Остался жить в Киргизии, в Узгене, там же встретил и свою единственную, Марию Ивановну, с которой живет вместе уже почти шесть десятков лет. Они вырастили троих сыновей, сейчас помогают нянчить внуков и правнуков. Военная профессия помогла Карташову и на гражданке: работал он на совхозной радиостанции, отбивая точками и тире сведения из лесхозов. 

Неизвестный мятеж 

Он считал себя счастливым человеком: крепкая семья, большое хозяйство, даже своя пасека. В свободное время Петр Андрианович играл на любимых музыкальных инструментах и даже мастерил балалайки на заказ. 

И все это смел в 1990 году вооруженный межнациональный конфликт между узбеками и киргизами в Ферганской долине. Под раздачу попали жители городов Узген и Ош. 

– Это была настоящая война, – с неохотой вспоминает Карташов. – Банды вырезали по ночам целые семьи. Люди строили баррикады из камней, оборонялись вилами и топорами. Я все потерял, все! 

Пресса тогда молчала о событиях в Киргизии. Сегодня историки, анализируя произошедшее в Ферганской долине, даже придумали специальный термин – «мятежвойна». В основе конфликта была экономическая подоплека: рост безработицы среди молодых, нарастающая бедность населения. В Узгене и Оше традиционно проживало много узбеков. Туда с лозунгом «Киргизия – для киргизов» и ворвались подогретые местными националистами бандформирования. Несколько сотен человек было убито, около тысячи – покалечено. 

– Мы тогда даже все плодовые деревья спилили, перекрывали дороги от захватчиков, – у Петра Андриановича до сих пор пересыхает в горле, когда он вспоминает, что пришлось пережить его семье. 

Мятеж был подавлен властями, но напряжение оставалось. В адрес жителей «не своей» национальности шли прямые угрозы, их выдавливали из республики абсолютно недвусмысленно. Собственно, решение уехать у Карташовых созрело еще тогда, когда они, совершенно безоружные, вместе с соседями строили из валунов укрепления для обороны. И хорошо, что в России у них были родственники, которые приняли беженцев и помогли им устроиться на новом месте. 

Моя защита 

В Ярославле Карташовы живут почти 20 лет. И опять музыка залечила тяжелые раны после катастрофы, которая случилась с семьей. 

– Музыка – это моя защита, это моя душа, если бы не она, не знаю, как бы я все это выдержал, – в глазах ветерана мелькает грусть: он только что поведал, как непросто после переезда складывалась судьба его сыновей и внуков, сколько сил понадобилось самому Петру Андриановичу для того, чтобы близкие ему люди были счастливы. 

А сам Карташов в хоре ветеранов Красноперекопского ДК – звезда. Репетиций не пропускает, на всех концертах поет и играет. 

– Душа коллектива! – говорит о нем руководитель хора Марина Шамина. – Порядочный, энергичный, талантливый человек. 

Его обожают и свой коллектив, и ансамбль «Любаша» из Красноперекопского отдела соцобеспечения, которому ветеран успевает аккомпанировать на шестиструнной балалайке – сам же ее недавно и смастерил. 

И вот растягивает Петр Андрианович меха, а хор поет: «В мае сорок пятого…». Готовятся к майским выступлениям в честь Победы. 

Ольга БЕГУНОВА

"Ярославский Регион"
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе