Шандор Пушкин — русский жаворонок
9 февраля 2016 ● Свободная Пресса
Роковым днём 1837 года в квартиру на набережной Мойки привезли смертельно раненого на дуэли Пушкина.
Здесь 29 января (10 февраля по новому стилю) в 2 часа 45 минут пополудни остановилось сердце поэта. Но оно продолжает биться в каждом из нас, чтящих гения, и отзывается по всему миру…
Здесь 29 января (10 февраля по новому стилю) в 2 часа 45 минут пополудни остановилось сердце поэта. Но оно продолжает биться в каждом из нас, чтящих гения, и отзывается по всему миру…
Puskin utca в Будапеште
(Фото: предоставлено автором)
Только что вернулся через обнищавшую Украину, где идёт переименование всего советского и русского заодно, из не самой благополучной Венгрии. Каждый приезд иду на любимую улицу в центре Будапешта — Пушкин утса, на которой есть потемневшая от времени доска с бессмертными строчками «Памятника»:
Я продолжаю жить в сердце народа,
Ведь чувства добрые я лютней пробуждал,
Ведь в ненастный день воспел я свободу
И падшим (провалившимся в бездну) помогал…
Так по-венгерски примерно звучит строфа. А ведь и тут в начале 90-х, в эйфории от вступления в ЕС, тоже безумствовали с названиями, как через четверть века на Украине, решившей до конца 2016 года переименовать 943 населенных пункта. Это коснулось даже названий в Донбассе и в Крыму, то есть «незалежники» сами лингвистически и геополитически отказываются от этих весей и городов. Например, все земляки поэта и журналиста Жени Нефёдова знают, что они живут в Красном Лимане, а для официального Киева это теперь просто Лиман.
В чехарде былых переименований с карты Будапешта исчезли проспекты и улицы Ленина, Маяковского, Макаренко, Мичурина (великий учёный стране яблок — тоже помешал!), Толбухина — освободителя от фашизма, Гусева. С последним — вообще позор необразованности и русофобства! В разгар венгерского восстания 1848−1849 годов император Николай I, скрепя сердце, откликнулся на просьбу Франца-Иосифа I о вводе российской армии в Венгрию ради спасения целостности империи Габсбургов. Группа офицеров Минского гарнизона во главе с капитаном Гусевым отказалась идти в Венгрию на подавление революции. За эту агитацию Гусев и шестеро его товарищей были арестованы и расстреляны по решению военного суда. То есть русский (или белорус) Гусев пал за свободу и независимость Венгрии. И вот — неблагодарный плевок в его память. Кстати, есть ещё однофамилец Ю.П. Гусев — переводчик венгерской поэзии на русский язык и её неутомимый пропагандист. Им сделан, например, перевод полного собрания сочинений поэта 16 века Балинта Балашши — одного из основателей венгерской поэзии, когда литературным языком был латинский!
А вот что вспоминала старожилка Будапешта, когда я писал очерк о 70-летии кровопролитного освобождения Будапешта и спасения 70 000 евреев, остававшихся в городском гетто: «К переименованию площади Москвы народ относится так же, как к переименованию места, которое раньше по старинке называлось Астипенко, — говорит она. — Это был герой Великой Отечественной, кажется, капитан Илья Остапенко, который, когда был штурм Будапешта, шел на переговоры с немцами ради спасения Будапешта от разрушений, а те его убили, хотя парламентарий нес белый флаг. Так вот, на выезде из Будапешта в сторону Вены ему стоял памятник. И все венгры знали это место как Астипенко — фамилию Остапенко не получалось правильно произнести. И до сих пор так говорят: „Встречаемся на выезде, у Астипенко“. Хотя памятника уже давно там никакого нет, и молодежи вообще непонятно, почему это место так называется. Но — Астипенко и Астипенко. Так же будет с площадью Москва». Да, это народное название пока живёт (переименовали «оригинально»: площадь Кальмана), но ведь пожилые люди уходят…
Мемориальная доска Puskin Sándor в Будапеште
(Фото: предоставлено автором)
А вот улица Пушкина в центре Будапешта — осталась. На стене мемориальная доска: Puskin Sándor (вот так, по-свойски, на венгерский манер — Пушкин Шандор). Улица была названа ещё в честь 150-летия со дня его рождения, то есть в послевоенном и труднейшем 1949 году. Безымянных улиц в центре Будапешта, конечно, не было, поэтому разрезали надвое длинную улицу Пяти жаворонков (Ötpacsirta utca) и её верхней части присвоили имя Александра Сергеевича. Как символично! — один из пяти венгерских жаворонков — певец свободы Пушкин. По совпадению или промыслу тогда же в Будапеште жил и работал реальный Пушкин — Георгий Максимович Пушкин, советский дипломат, в 1945−49 годах чрезвычайный и полномочный посланник (с 1948 — посол) СССР в Венгрии. Может, и он способствовал появлению улицы однофамильца…
Недалеко находится Будапештский университете, где выступал я в центре русистики — «Русский мир». Пробегал мимо роскошной гостиницы «Астория», а напротив, — кинотеатр «Пушкин». Кинотеатр «Форум» (Fórum filmszínház) открылся здесь ещё в 1926-ом, а в 1948-м его переименовали в «Пушкин». В 1998 году, когда евроажиотаж спал, «Пушкин» перестроили, из однозального он превратился в трёхзальное арт-кино, но буржуазная элегантность и название сохранились. Кинотеатр располагается в угловом доме. С другой его стороны — кафе «Пушкин» (бывшее кафе Cinema), оно может вместить сотню людей, студенты любят стильный интерьер, WiFi, недорогой ароматный кофе.
Улицы и площади Пушкина есть почти во всех венгерских городах: Бекешчаба, Капошвар, Мезэтур, Мишкольц, Секешфехервар, Ньиредьхаза, Ходмезэвашархей, Печ. В последнем университетском городе — 30 000 студентов! — я тоже выступал в «Русском мире», у Валентины Вегвари. Она — уроженка Брянска, откуда много лет назад вывез её венгерский офицер Шандор. Все мы Александры — тёзки прежде всего Пушкина. Ещё один памятник Александру Сергеевичу, кроме столицы, поставили в 2008 году на территории университета им. Роберта Кароя в городе Дёньдёш. В 1828 году, при жизни поэта, Ференц Тольди, видный деятель венгерской культуры и критик, опубликовал в 1828 году в журнале «Тудоманьош дьютемень» («Научный сборник») статью, посвященную русской поэзии. Эта статья впервые и познакомила венгерских читателей с именем Пушкина. Однако как непревзойденный мастер слова и прозаик Пушкин стал известен венгерской общественности только в 1844 году, когда на венгерский язык была переведена повесть «Выстрел». «Выстрел» вообще был одним из первых произведений русской литературы, вышедших в свет в переводе на венгерский язык, и завоевал большую популярность в канун грозных событий.
Венгры давно не ищут национальную идею, они её выстрадали в борьбе с турками, а потом — за особые права и полную независимость от Австрийской империи. Так что она по-пушкински проста: свобода, справедливость, родной язык! Недаром здесь огромное количество памятников писателям, а улиц в честь классиков и неизвестных остальному миру писателей — вообще не счесть! Уважение к России, к её национальным гениям и даже правителям (любым) — тоже не истребить. Все воспоминают, как в 1994 году президент Ельцин под хмельком ринулся к ужасу охраны и принимающей стороны гулять по пешеходной улице Ваци. Он общался с горожанами, говорил, как он любит Венгрию и особенно Будапешт. А народ, радостно перебивая друг дружку, хором отвечал: «Товарищ учительница, докладываю: в классе никто не отсутствует!». Многие удивлялись, а это фраза дежурного по классу, которую люди постарше помнили назубок… Вообще, нелюбовь мадьяр к нам — сильно преувеличена. Вернее, так: они никого, кроме себя, не любят, но силу и вольный дух — уважают. Президент тогда больной, но по-прежнему великой России убедился в этом сполна: Ельцин заглянул в лавки, накупил всякого этнографического барахла и попил винца на халяву: владельцы и метрдотели просто стояли около своих кафе и ресторанов, держа подносы с вином. А это было зябкой зимой 1994 года, после эйфории от вступления в ЕС…
Автор у памятника венгерскому писателю Аттиле Йожефу в Будапеште
(Фото: предоставлено автором)
Подчеркну: несмотря на то, что труднейший венгерский язык не очень-то популярен в мире (как на нём сын учился? — не представляю!), сами жители страны свою речь со множеством согласных очень любят, берегут её особенность и мелодичность. Известный филолог Дьёрдь Кальмар даже написал следующие пафосные строки о языке: «…цветист, как турецкий, глубок, как английский, текуч, как французский, сладок, как итальянский, серьезен, как немецкий, пышен, строен и убедителен, как греческий, блистателен, как латинский, — заключены в нем, словом, все достоинства, какие только может пожелать от языка ученый мир». Почему-то без русского, но списано с высказывания Ломоносова о русском языке!
Хочу напомнить, что венгерский Пушкин — поэт Шандор Петёфи (читается иногда как Пе? тэфи — трудности венгерского!) — славянин по происхождению, настоящие имя и фамилия просты для нашего уха: Александр Пе? трович. Основоположник современной венгерской поэзии, политик и публицист, непреклонный борец, от которого дошло до нас 850 стихотворений, ворвался в литературу в двадцать один год, а двадцати шести лет поэт и трибун погиб в битве за свободу. Каждый венгр-патриот повторяет как заклинание строки Петэфи, переведённые на русский Леонидом Мартыновым:
Кто из венгерцев не считал проклятьем
Того, что был венгерцем он рожден?
Кто из венгерцев нынче не гордится,
Что Божьей милостью венгерец он!
Как это похоже на дух многих высказываний Пушкина: гордитесь Отечеством и высоким званием — русский!
(Фото: предоставлено автором)
Только что вернулся через обнищавшую Украину, где идёт переименование всего советского и русского заодно, из не самой благополучной Венгрии. Каждый приезд иду на любимую улицу в центре Будапешта — Пушкин утса, на которой есть потемневшая от времени доска с бессмертными строчками «Памятника»:
Я продолжаю жить в сердце народа,
Ведь чувства добрые я лютней пробуждал,
Ведь в ненастный день воспел я свободу
И падшим (провалившимся в бездну) помогал…
Так по-венгерски примерно звучит строфа. А ведь и тут в начале 90-х, в эйфории от вступления в ЕС, тоже безумствовали с названиями, как через четверть века на Украине, решившей до конца 2016 года переименовать 943 населенных пункта. Это коснулось даже названий в Донбассе и в Крыму, то есть «незалежники» сами лингвистически и геополитически отказываются от этих весей и городов. Например, все земляки поэта и журналиста Жени Нефёдова знают, что они живут в Красном Лимане, а для официального Киева это теперь просто Лиман.
В чехарде былых переименований с карты Будапешта исчезли проспекты и улицы Ленина, Маяковского, Макаренко, Мичурина (великий учёный стране яблок — тоже помешал!), Толбухина — освободителя от фашизма, Гусева. С последним — вообще позор необразованности и русофобства! В разгар венгерского восстания 1848−1849 годов император Николай I, скрепя сердце, откликнулся на просьбу Франца-Иосифа I о вводе российской армии в Венгрию ради спасения целостности империи Габсбургов. Группа офицеров Минского гарнизона во главе с капитаном Гусевым отказалась идти в Венгрию на подавление революции. За эту агитацию Гусев и шестеро его товарищей были арестованы и расстреляны по решению военного суда. То есть русский (или белорус) Гусев пал за свободу и независимость Венгрии. И вот — неблагодарный плевок в его память. Кстати, есть ещё однофамилец Ю.П. Гусев — переводчик венгерской поэзии на русский язык и её неутомимый пропагандист. Им сделан, например, перевод полного собрания сочинений поэта 16 века Балинта Балашши — одного из основателей венгерской поэзии, когда литературным языком был латинский!
А вот что вспоминала старожилка Будапешта, когда я писал очерк о 70-летии кровопролитного освобождения Будапешта и спасения 70 000 евреев, остававшихся в городском гетто: «К переименованию площади Москвы народ относится так же, как к переименованию места, которое раньше по старинке называлось Астипенко, — говорит она. — Это был герой Великой Отечественной, кажется, капитан Илья Остапенко, который, когда был штурм Будапешта, шел на переговоры с немцами ради спасения Будапешта от разрушений, а те его убили, хотя парламентарий нес белый флаг. Так вот, на выезде из Будапешта в сторону Вены ему стоял памятник. И все венгры знали это место как Астипенко — фамилию Остапенко не получалось правильно произнести. И до сих пор так говорят: „Встречаемся на выезде, у Астипенко“. Хотя памятника уже давно там никакого нет, и молодежи вообще непонятно, почему это место так называется. Но — Астипенко и Астипенко. Так же будет с площадью Москва». Да, это народное название пока живёт (переименовали «оригинально»: площадь Кальмана), но ведь пожилые люди уходят…
Мемориальная доска Puskin Sándor в Будапеште
(Фото: предоставлено автором)
А вот улица Пушкина в центре Будапешта — осталась. На стене мемориальная доска: Puskin Sándor (вот так, по-свойски, на венгерский манер — Пушкин Шандор). Улица была названа ещё в честь 150-летия со дня его рождения, то есть в послевоенном и труднейшем 1949 году. Безымянных улиц в центре Будапешта, конечно, не было, поэтому разрезали надвое длинную улицу Пяти жаворонков (Ötpacsirta utca) и её верхней части присвоили имя Александра Сергеевича. Как символично! — один из пяти венгерских жаворонков — певец свободы Пушкин. По совпадению или промыслу тогда же в Будапеште жил и работал реальный Пушкин — Георгий Максимович Пушкин, советский дипломат, в 1945−49 годах чрезвычайный и полномочный посланник (с 1948 — посол) СССР в Венгрии. Может, и он способствовал появлению улицы однофамильца…
Недалеко находится Будапештский университете, где выступал я в центре русистики — «Русский мир». Пробегал мимо роскошной гостиницы «Астория», а напротив, — кинотеатр «Пушкин». Кинотеатр «Форум» (Fórum filmszínház) открылся здесь ещё в 1926-ом, а в 1948-м его переименовали в «Пушкин». В 1998 году, когда евроажиотаж спал, «Пушкин» перестроили, из однозального он превратился в трёхзальное арт-кино, но буржуазная элегантность и название сохранились. Кинотеатр располагается в угловом доме. С другой его стороны — кафе «Пушкин» (бывшее кафе Cinema), оно может вместить сотню людей, студенты любят стильный интерьер, WiFi, недорогой ароматный кофе.
Улицы и площади Пушкина есть почти во всех венгерских городах: Бекешчаба, Капошвар, Мезэтур, Мишкольц, Секешфехервар, Ньиредьхаза, Ходмезэвашархей, Печ. В последнем университетском городе — 30 000 студентов! — я тоже выступал в «Русском мире», у Валентины Вегвари. Она — уроженка Брянска, откуда много лет назад вывез её венгерский офицер Шандор. Все мы Александры — тёзки прежде всего Пушкина. Ещё один памятник Александру Сергеевичу, кроме столицы, поставили в 2008 году на территории университета им. Роберта Кароя в городе Дёньдёш. В 1828 году, при жизни поэта, Ференц Тольди, видный деятель венгерской культуры и критик, опубликовал в 1828 году в журнале «Тудоманьош дьютемень» («Научный сборник») статью, посвященную русской поэзии. Эта статья впервые и познакомила венгерских читателей с именем Пушкина. Однако как непревзойденный мастер слова и прозаик Пушкин стал известен венгерской общественности только в 1844 году, когда на венгерский язык была переведена повесть «Выстрел». «Выстрел» вообще был одним из первых произведений русской литературы, вышедших в свет в переводе на венгерский язык, и завоевал большую популярность в канун грозных событий.
Венгры давно не ищут национальную идею, они её выстрадали в борьбе с турками, а потом — за особые права и полную независимость от Австрийской империи. Так что она по-пушкински проста: свобода, справедливость, родной язык! Недаром здесь огромное количество памятников писателям, а улиц в честь классиков и неизвестных остальному миру писателей — вообще не счесть! Уважение к России, к её национальным гениям и даже правителям (любым) — тоже не истребить. Все воспоминают, как в 1994 году президент Ельцин под хмельком ринулся к ужасу охраны и принимающей стороны гулять по пешеходной улице Ваци. Он общался с горожанами, говорил, как он любит Венгрию и особенно Будапешт. А народ, радостно перебивая друг дружку, хором отвечал: «Товарищ учительница, докладываю: в классе никто не отсутствует!». Многие удивлялись, а это фраза дежурного по классу, которую люди постарше помнили назубок… Вообще, нелюбовь мадьяр к нам — сильно преувеличена. Вернее, так: они никого, кроме себя, не любят, но силу и вольный дух — уважают. Президент тогда больной, но по-прежнему великой России убедился в этом сполна: Ельцин заглянул в лавки, накупил всякого этнографического барахла и попил винца на халяву: владельцы и метрдотели просто стояли около своих кафе и ресторанов, держа подносы с вином. А это было зябкой зимой 1994 года, после эйфории от вступления в ЕС…
Автор у памятника венгерскому писателю Аттиле Йожефу в Будапеште
(Фото: предоставлено автором)
Подчеркну: несмотря на то, что труднейший венгерский язык не очень-то популярен в мире (как на нём сын учился? — не представляю!), сами жители страны свою речь со множеством согласных очень любят, берегут её особенность и мелодичность. Известный филолог Дьёрдь Кальмар даже написал следующие пафосные строки о языке: «…цветист, как турецкий, глубок, как английский, текуч, как французский, сладок, как итальянский, серьезен, как немецкий, пышен, строен и убедителен, как греческий, блистателен, как латинский, — заключены в нем, словом, все достоинства, какие только может пожелать от языка ученый мир». Почему-то без русского, но списано с высказывания Ломоносова о русском языке!
Хочу напомнить, что венгерский Пушкин — поэт Шандор Петёфи (читается иногда как Пе? тэфи — трудности венгерского!) — славянин по происхождению, настоящие имя и фамилия просты для нашего уха: Александр Пе? трович. Основоположник современной венгерской поэзии, политик и публицист, непреклонный борец, от которого дошло до нас 850 стихотворений, ворвался в литературу в двадцать один год, а двадцати шести лет поэт и трибун погиб в битве за свободу. Каждый венгр-патриот повторяет как заклинание строки Петэфи, переведённые на русский Леонидом Мартыновым:
Кто из венгерцев не считал проклятьем
Того, что был венгерцем он рожден?
Кто из венгерцев нынче не гордится,
Что Божьей милостью венгерец он!
Как это похоже на дух многих высказываний Пушкина: гордитесь Отечеством и высоким званием — русский!