Недавно в Даремском университете я принимал устные экзамены у студентов после их стажировки в России. Несколько месяцев они провели в Москве, Петербурге, Томске… Хотя целью экзамена была оценка их владения языком, я попутно провел этнокультурный микро-опрос, задав всем тридцати четырем студентам один и тот же не слишком замысловатый вопрос: что вам больше всего и меньше всего понравилось в России? В результате нарисовался портрет: то ли России глазами молодых англичан, то ли молодых англичан на фоне России. Собственно, одно неотделимо от другого.
Начнем с позитива. Здесь чаще всего повторяются два слова, весьма неожиданных для стереотипов иностранного восприятия «русского характера»: честность и дружелюбие. В каком смысле честность? Не в том, что воровство, обман и коррупция вдруг волшебно исчезли из российской жизни или выпали из поля зрения простодушных англичан. Под честностью они понимают прямоту и откровенность высказываний, не стесненных условностями речевого этикета. То, о чем в Англии принято умалчивать из такта, соображений хорошего тона, в России выговаривается без обиняков и околичностей. Молодые англичане отмечают эту прямоту как одну из отличительных черт российского характера. Как молодым, она им преимущественно нравится, но, как англичане, они предпочитают оставаться в рамках своих стеснительных условностей, и никто из них ни разу не назвал эту прямоту грубостью или хамством (лишь один употребил слово «бестактность»).
В сознании иностранцев Россия живёт по принципу «деньги не пахнут». С ней можно иметь дело, если единственная цель — заработать. Инвесторы идут в Россию словно на сафари, оставляя дома этику, эстетику и прочие элементы цивилизованности. Российские бизнесмены, ведущие деятельность на Западе, тоже пожинают плоды такого восприятия, становясь жертвой системы двойных стандартов и жёсткой дискриминационной политики
Отдать всё
Вторая по упоминаемости черта – дружелюбие. Правда, проявляется оно не сразу. Поначалу россияне держатся замкнуто и сурово и гораздо менее склонны к любезности и улыбке, чем принято в Европе. Но когда с ними знакомишься и они начинают воспринимать тебя как своего, выделяют из внешнего социума, отношения быстро переходят в тот теплейший дружеский регистр, который редко достигается англичанами даже в общении с хорошими знакомыми у себя на родине. В России сильно выражена граница между публичным и приватным пространством, и первое намного жестче и холоднее, а второе – теплее и сердечнее, чем в Англии, где нет такой резкой противоположности между «своими» и «чужими». В Англии даже совсем чужие – отчасти свои, потому что такова общественная мораль открытости; и даже свои – немножко чужие, потому что такова личная мораль сдержанности.
Ошибка была в том, что я путешествовал по дорогам, которые знали все. В моей голове столкнулись все стереотипы, которые я знал о России. Самое интересное, что я больше думал, чем смотрел на происходящее вокруг меня. Каждый раз, когда я приезжал домой и проявлял плёнки, то на 70% фотографий оказывались мои друзья. Люди, с которыми я общался, у которых ночевал, проводил время. Но в голову не приходило, что это может стать темой. Наконец, я хорошо подумал и сориентировался, что для меня самое главное, самое интересное. Бросил другие темы и сфокусировался на конкретных людях. Это очень разные люди, не знаю, являются ли они презентацией поколения, но все они родились в Советском союзе, а выросли уже в России.
Рафал Милах: «Россия - это отсутствие логики, спонтанность, взаимоотношения. И… распизд***во»
В России же для своих – всё, душа нараспашку; для чужих – ничего, мы тебя не знаем, проходи мимо. Более всего англичан поражает именно этот контраст, «двоечувствие», хотя сами они чувствительнее к теплой его стороне. Вообще в России они ощущали гораздо больший человеческий интерес к себе, чем в других изучаемых странах, во Франции, Германии или Испании, где они проходили такие же языковые стажировки.
Третья положительная черта - культурная жизнь, обилие событий даже в таких относительно малых городах, как Томск или Петрозаводск. Всюду что-то происходит, есть куда пойти, что посмотреть, с кем пообщаться. Многие были приятно удивлены обилием музеев (один рекордсмен успел обойти 75 музеев в одном только Петербурге) - и соответственно выбрали темы своих изложений: питерские музеи А. Суворова, Ф. Шаляпина, В. Набокова, политических репрессий в Томске. Не скучно было даже в крошечном поселке Китеж Калужской области, построенном специально для детей-сирот (одна из студенток работала там волонтеркой). Некоторые отмечали близость к природе как положительную сторону русской жизни. Сильнейшее впечатление на многих произвела русская баня и обычай «ударять» друг друга вениками и окунаться в ледяную воду.
Позитив порою перемешан с негативом. Например, многие отмечают, что у российских студентов более серьезное отношение к обучению, чем у английских. Они больше времени уделяют занятиям, их университетский курс включает больше дисциплин и предметов, да и в аудитории они приходят гораздо более тщательно одетыми, чем англичане, заботы которых не идут дальше майки и джинсов. Вместе с тем российская система образования не поощряет свободы в выборе учебных предметов и в выражении личных мнений. Господствует стандарт. В английских университетах практически нет обязательного набора дисциплин. В рамках той или иной программы студенты сами решают, что хотят изучать: язык, историю, литературу… Преподаватели стремятся не столько вложить в головы студентов набор сведений и оценок, сколько подтолкнуть их к самостоятельному мышлению, к обоснованию собственных подходов и взглядов. В российских университетах такая самостоятельность и склонность к инакомыслию скорее приводит к конфликтам. Студенты предпочитают придерживаться более или менее традиционных взглядов и не оригинальничать, не выпячивать свои особые мнения. Да и путь их трудоустройства после окончания университета более узко предрешен их специальностью. В Англии, получив степень бакалавра по русскому языку, можно выбрать затем профессию бухгалтера или юриста; высшее образование засчитывается в начальные условия любой карьеры, даже прямо не связанной с курсом обучения.
В негативных оценках российской действительности единодушия меньше, да и вообще видно, что англичанам даются с трудом отрицательные суждения о чужой культуре: лица делаются грустными и задумчивыми, снижается темп речи, удлиняются паузы. Многим не нравится русская еда, слишком плотная, энергийно-калорийная, - они предпочли бы больше фруктов и овощей, но находят оправдание сдобно-жирному, мясному рациону условиями сурового северного климата. Многие отмечают низкий материальный уровень жизни, обилие бездомных на улицах, социальное неравенство - пропасть между бедными и богатыми. Многих удивляет вывернутый наизнанку «этикет» в общественных местах: продавцы и официанты не так уж стараются услужить клиентам и не скрывают своего равнодушия к ним, а подчас и недоброжелательства. Вместе с тем в торговых зонах тебя окружает такая система контроля, так пристально надзирают за тобой стражи порядка, что поневоле чувствуешь себя вором. Некоторых политически сознательных студентов возмущает нечестность российских выборов, и они были бы готовы примкнуть к движению протеста, участвовать в митингах (один из студентов перевел речь А. Навального и выложил текст в YouТube).
Вообще о том, что понравилось «меньше всего», англичане говорят без малейшего самодовольства, скорее с застенчивостью, подобающей цивилизованным людям даже тогда, когда речь идет о варварстве. Лично на меня наибольшее впечатление произвело именно это выражение неловкости и замешательства, с которым они высказывают свое мнение о том, в чем могли бы сполна проявить свое чувство превосходства. Их голос ни разу не приобрел той звонкой ударной силы, которую приходится слышать у молодых, в доску «наших» россиян, клеймящих растленный Запад, который «нас не любит». Живя в непривычных и малокомфортных условиях, у строгих и назидательных домохозяек («бабушек с кошками»), английские студенты тем не менее искренни в своей любви к России и хотят вернуться туда на более долгий срок, найти там работу, друзей и путь к реализации своих первых взрослых жизненных планов.
Михаил Эпштейн
CHASKOR.RU