Свободное дыхание

Уверен, что выставка живописи, графики и скульптуры Александра Григорьевича Тышлера из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина соберет своих зрителей даже нынешним холодным летом, когда многие любители искусства разъехались в отпускные каникулы. 

Хотя бы потому, что на ней его творчество представлено с возможной полнотой. Как известно, его вдова Флора Яковлевна Сыркина в 1994 году передала в дар музею на Волхонке 145 работ мастера, который ушел из жизни в 1980 году. Вместе с собственными приобретениями музея именно здесь сложилась замечательная коллекция, которая раскрывает не только творческие прозрения художника, но общее движение отечественной культуры, так как Александр Григорьевич Тышлер был не только выдающимся станковистом, но и гениальным сценографом и незаурядным скульптором. Его эксперименты с цветом, которые он начал после переезда в Москву в 1921 году, не отменяли страсти к рисунку, а увлечение экспрессионистскими формами в плакате помогало конструировать сценографические установки театральных работ.

Коллекция работ А.Г. Тышлера в ГМИИ им. А.С. Пушкина во многом сложилась благодаря дружбе И.А. Антоновой и Ф.Я. Сыркиной, замечательного искусствоведа, автора монографий, фундаментальных исследований и статей о текущем театральном процессе. Я встречал Флору Яковлевну и Александра Григорьевича в разных московских театрах, но сотрудничество с Ф. Сыркиной началось в середине 70-х годов прошлого века, когда я служил в журнале "Театр". Именно там мы напечатали цветную вкладку поздних работ А. Тышлера, сохранивших невероятную свежесть и чистоту художественного дыхания и одновременную погруженность в культурную традицию, уходящую корнями в позднесредневековое искусство. Свое сотрудничество с театром А. Тышлер завершил в 1961 году, создав декорации для оперы Р. Щедрина "Не только любовь" в Большом театре, но его живописные работы 60-70-х годов были пронзительно театральны. Они выражали некую мистерию человеческого бытия, где все происходило одномоментно, где низ соединялся с верхом, а в гротеске угадывалось обещание гармонии. Наша публикация была попыткой разрушить завесу молчания, которой был окружен А. Тышлер и его творчество на протяжении многих лет. Не мне судить насколько она была успешной.


Детство его прошло среди стружек и запаха дерева - воспоминания помогли ему сохранить творческую прочность

 
Выпускник Киевского художественного училища, где в течение пяти лет - с 1912-го по 1917-й - он получил серьезное профессиональное образование, Тышлер попадает в Мастерскую живописи и декоративного искусства, которую в декабре 1917 года в Киеве открыла Александра Александровна Экстер. Эта мастерская до января 1919 года была подлинным центром художественной жизни Киева. Здесь А. Тышлер познакомился с Надеждой Хазиной (будущей женой О.Э. Мандельштама), балериной и хореографом Брониславой Нижинской, художниками Ниссоном Шифриным и Исааком Рабиновичем, Любовью и Григорием Козинцевыми, Виктором Шкловским, Ильей Эренбургом... Сознательно перечисляю эти имена (к ним можно добавить множество других), чтобы представить то расширяющееся творческое пространство, которое искушало молодого художника. Он смело пробовал себя в самых разных видах пластических искусств, в поисках сущностей бытия уходя от жизнеподобного искусства. Но какие бы фантазии ни увлекали его, он всегда прочно стоял на ногах. Может быть потому, что его отец, дед, прадед были столярами в Мелитополе, ремесленниками-рукодельниками. А.Г. Тышлер вспоминал, что детство его прошло среди стружек и запаха дерева - быть может, эти воспоминания помогали ему сохранить творческую прочность, художественную устойчивость, человеческую независимость.


 Он выражал мир  его божественной красоте, равно пронизывающей трагические и комические грани бытия


И.А. Антонова назвала А. Тышлера художником "свободного дыхания" в своих воспоминаниях о выставке мастера в музее на Волхонке 1966 года. Эта выставка пятидесятилетней давности имела огромный успех у просвещенной публики - и практически ни одного отклика в прессе. Она состоялась в период зыбких свобод, когда границы дозволенного не то чтобы размылись, но были до конца не определены. Промежуток между двумя историческими эпохами. Примечательно, что, несмотря на опасливость официальной критики и бдительность партийных цензоров именно в этом - 1966 году, - Министерство иностранных дел СССР покупает одну из его работ. В письме к Ф. Сыркиной от 23 апреля 1966 г. А. Тышлер сообщает, что "Мин. иностр. дел приобрело у меня верейский пейзаж. Громыко отвез его в Италию для подарка Фонтани, вот как. Значит, меня делают экспортным художником. (... ). Я бы на месте Фонтани подарил бы пейзаж Третьяковке". Как справедливо пишет куратор выставки Анна Чудецкая, борьба вокруг творчества Тышлера шла на самом высоком политическом уровне.

Думаю, что к середине 60-х годов уже далеко не все чиновники от искусства помнили книгу Осипа Бескина "Формализм в живописи", вышедшую в 1933 году, где автор объявил группу художников, в которую наряду с Павлом Филоновым, Иваном Клюном, Давидом Штеренбергом, Александром Лабасом и другими, был включен и А. Тышлер, носителями буржуазной идеологии, враждебной социалистическому сознанию. Но все помнили его многолетнюю творческую связь с Государственным еврейским театром, где он участвовал в создании гениального "Короля Лира". Связь с Госетом в ту пору была, пожалуй, страшнее художественного формализма. Не могу согласиться с авторами, которые считают А. Тышлера еврейским художником, хотя ему был близок гротесковый экспрессионизм идишского театра. Ведь Ветхий Завет, как и Евангелие, не имеет этнической принадлежности.

А. Тышлер выражал мир во всей его божественной красоте, которая равно пронизывает трагические и комические грани нашего бытия.

Автор
Текст: Михаил Швыдкой
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе