Сфинксы, дружба с Высоцким и памятник Собчаку. Три скульптуры Михаила Шемякина
9 мая 2024 ● СНОБ
4 мая 1943 года родился художник и скульптор Михаил Шемякин.
Михаил Шемякин
Фото: Агентство «Москва»
О том, что он сделал с могилой первого мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, как дружил и бросал пить с Высоцким и почему вандалы часто портили его «метафизических сфинксов» — памятник жертвам политических репрессий, — в материале «Сноба»
Михаил Шемякин — один из самых известных русских художников. Его первая выставка прошла еще в 1962 году в редакции литературного журнала «Звезда», а в 1967-м он основал собственную художественную группу «Петербург». Однако искусство Шемякина категорически не нравилось партийному руководству. Ему не дали даже получить образование: в 1961-м мастера отчислили из средней художественной школы, потом начались сложности с трудоустройством — ему пришлось работать и вахтером, и почтальоном. На два года художник даже уходил в Псковско-Печерский монастырь. Многие выставки, которые Шемякин организовывал сам, приводили к печальным последствиям: сначала власти арестовывали и изымали его произведения, потом художника принудительно «лечили» в психиатрической больнице, а однажды пригрозили тюрьмой. В 1971-м Шемякин эмигрировал в Париж, откуда через десять лет переехал в Нью-Йорк.
Памятник Владимиру Высоцкому. Самара, 2008 год
Фото: FotograFF / Фотобанк «Лори»
Шемякин был лучшим другом Владимира Высоцкого. Они познакомились случайно, во время вечеринки, которую устроил танцор Михаил Барышников. Это случилось в Париже, в особняке сестры Марины Влади — жены Высоцкого. В тот вечер Высоцкий спел много своих песен и сразу привлек внимание Шемякина — тому понравилось, как смело, искренне и ярко артист подавал себя. После «квартирника» они вдвоем отправились гулять по ночному Парижу, разговаривая о жизни, искусстве и России.
Впоследствии поэт и художник стали друзьями. Шемякин даже снимал для Высоцкого студию звукозаписи, чтобы у него была возможность записывать свои песни на профессиональной аппаратуре. Друзей объединяло не только искусство, но и пагубные привычки: они оба страдали от алкогольной зависимости и поддерживали друг друга, когда бросали пить. Не будь Шемякина в жизни Высоцкого, не появились бы многие его замечательные стихотворения и песни, например, «Купола», «Конец охоты на волков», «Я был и слаб, и уязвим». Высоцкий часто вдохновлялся их общением и посвятил другу 12 песен, последним посвящением стали строки:
Как зайдешь в бистро-столовку,
По пивку ударишь, —
Вспоминай всегда про Вовку:
— Где, мол, друг-товарищ. <…>
M.Chemiakin — всегда, везде Шемякин.
А посему французский не учи!..
Как хороши, как свежи были маки,
Из коих смерть схимичили врачи.
Мишка! Милый! Брат мой Мишка!
Разрази нас гром!
Поживем еще, братишка,
По-жи-вь-ем!
Po-gi-viom.
Шемякин тоже увековечил память о своем друге — в скульптуре. В 2008-м он создал памятник Высоцкому и подарил его Самаре, где в 1967-м артист выступал перед шестью тысячами зрителей. Скульптор так объяснял свой замысел:
«Высоцкий в костюме и плаще Гамлета стоит, опершись на гитару, на фоне бронзовой стены, напоминающей стены Театра на Таганке, в правом углу — свисающий театральный занавес. Слева в проеме стены — тюремная решетка, перед которой фигура стоящего спиной к зрителю милиционера, держащего связку ключей не то от камер заключенных, не то от самой страны, запертой от свободного мира и превращенной в „большую зону“. Правее от тюремной двери на разросшемся кусте терновника сидит птица алконост. Перед сказочной птицей — фигура Марины Влади в роли принцессы Клевской, которую она когда-то сыграла в кино. В руках Марина держит книгу „Владимир, или Прерванный полет“, написанную ею после смерти мужа, из которой как символ злобы и интриг, обрушившихся в России на голову Марины после ухода Володи, выползает маленькая змея. Над головой Влади висит любимая Высоцким работа Шемякина „Метафизический портрет с Уркой“. И в правом углу зритель видит фигуру госпожи Смерти, прикрывающей оскал черепа театральной маской и держащей в руке чашу Судьбы, перевитую маком, который для себя Высоцкий обозначил символом Смерти. И под чашей выгравированы эти строки: „Как хороши, как свежи были маки, из коих смерть схимичили врачи!“».
Фото: Агентство «Москва»
О том, что он сделал с могилой первого мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, как дружил и бросал пить с Высоцким и почему вандалы часто портили его «метафизических сфинксов» — памятник жертвам политических репрессий, — в материале «Сноба»
Михаил Шемякин — один из самых известных русских художников. Его первая выставка прошла еще в 1962 году в редакции литературного журнала «Звезда», а в 1967-м он основал собственную художественную группу «Петербург». Однако искусство Шемякина категорически не нравилось партийному руководству. Ему не дали даже получить образование: в 1961-м мастера отчислили из средней художественной школы, потом начались сложности с трудоустройством — ему пришлось работать и вахтером, и почтальоном. На два года художник даже уходил в Псковско-Печерский монастырь. Многие выставки, которые Шемякин организовывал сам, приводили к печальным последствиям: сначала власти арестовывали и изымали его произведения, потом художника принудительно «лечили» в психиатрической больнице, а однажды пригрозили тюрьмой. В 1971-м Шемякин эмигрировал в Париж, откуда через десять лет переехал в Нью-Йорк.
Памятник Владимиру Высоцкому. Самара, 2008 год
Фото: FotograFF / Фотобанк «Лори»
Шемякин был лучшим другом Владимира Высоцкого. Они познакомились случайно, во время вечеринки, которую устроил танцор Михаил Барышников. Это случилось в Париже, в особняке сестры Марины Влади — жены Высоцкого. В тот вечер Высоцкий спел много своих песен и сразу привлек внимание Шемякина — тому понравилось, как смело, искренне и ярко артист подавал себя. После «квартирника» они вдвоем отправились гулять по ночному Парижу, разговаривая о жизни, искусстве и России.
Впоследствии поэт и художник стали друзьями. Шемякин даже снимал для Высоцкого студию звукозаписи, чтобы у него была возможность записывать свои песни на профессиональной аппаратуре. Друзей объединяло не только искусство, но и пагубные привычки: они оба страдали от алкогольной зависимости и поддерживали друг друга, когда бросали пить. Не будь Шемякина в жизни Высоцкого, не появились бы многие его замечательные стихотворения и песни, например, «Купола», «Конец охоты на волков», «Я был и слаб, и уязвим». Высоцкий часто вдохновлялся их общением и посвятил другу 12 песен, последним посвящением стали строки:
Как зайдешь в бистро-столовку,
По пивку ударишь, —
Вспоминай всегда про Вовку:
— Где, мол, друг-товарищ. <…>
M.Chemiakin — всегда, везде Шемякин.
А посему французский не учи!..
Как хороши, как свежи были маки,
Из коих смерть схимичили врачи.
Мишка! Милый! Брат мой Мишка!
Разрази нас гром!
Поживем еще, братишка,
По-жи-вь-ем!
Po-gi-viom.
Шемякин тоже увековечил память о своем друге — в скульптуре. В 2008-м он создал памятник Высоцкому и подарил его Самаре, где в 1967-м артист выступал перед шестью тысячами зрителей. Скульптор так объяснял свой замысел:
«Высоцкий в костюме и плаще Гамлета стоит, опершись на гитару, на фоне бронзовой стены, напоминающей стены Театра на Таганке, в правом углу — свисающий театральный занавес. Слева в проеме стены — тюремная решетка, перед которой фигура стоящего спиной к зрителю милиционера, держащего связку ключей не то от камер заключенных, не то от самой страны, запертой от свободного мира и превращенной в „большую зону“. Правее от тюремной двери на разросшемся кусте терновника сидит птица алконост. Перед сказочной птицей — фигура Марины Влади в роли принцессы Клевской, которую она когда-то сыграла в кино. В руках Марина держит книгу „Владимир, или Прерванный полет“, написанную ею после смерти мужа, из которой как символ злобы и интриг, обрушившихся в России на голову Марины после ухода Володи, выползает маленькая змея. Над головой Влади висит любимая Высоцким работа Шемякина „Метафизический портрет с Уркой“. И в правом углу зритель видит фигуру госпожи Смерти, прикрывающей оскал черепа театральной маской и держащей в руке чашу Судьбы, перевитую маком, который для себя Высоцкий обозначил символом Смерти. И под чашей выгравированы эти строки: „Как хороши, как свежи были маки, из коих смерть схимичили врачи!“».
Надгробный памятник Анатолию Собчаку. Санкт-Петербург, 2003 год
Фото: Валентина Качалова / Фотобанк «Лори»
Шемякин не был лично знаком с Анатолием Собчаком, однако очень уважал первого мэра Санкт-Петербурга. Скульптор объяснял свое решение создать памятник так: «Надгробие решено как кафедра, за которой мы видим профессора в университетской докторской мантии. Работа сделана по просьбе вдовы и, конечно же, из чувства благодарности, ведь именно по инициативе Анатолия Александровича в городе появились мои памятники “Жертвам политических репрессий” и “Первостроителям Петербурга”».
Увидеть надгробие можно на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Впрочем, вряд ли оно сильно впечатлит ценителей прекрасного. В этом случае художественная манера Шемякина проявилась не так ярко, как обычно. Надгробие первого мэра Санкт-Петербурга — «простой скромный памятник, самое сложное при работе над которым было создать образ Анатолия Собчака, передать его характерные черты», — говорил скульптор.
Шемякину пришлось работать по фотографии. Несмотря на простоту замысла и технического исполнения, работа заняла несколько лет. Могила первого мэра Петербурга тщательно охраняется. Она находится под круглосуточным видеонаблюдением, а еще на ней установлена сигнализация.
В 2006 году на Большом проспекте Васильевского острова открыли памятник Собчаку скульптора Ивана Корнеева. Монумент из бронзы и гранита сильно напоминает работу Шемякина. Много вопросов у петербуржцев вызвало спорное решение Корнеева украсить памятник четверостишием из известного стихотворения Иосифа Бродского: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский остров я приду умирать». При этом имя поэта под цитатой не указано. Из-за чего неподготовленный прохожий может сделать вывод, что автор стихов — Анатолий Александрович.
Памятник «Жертвам политических репрессий». Санкт-Петербург, 1995 год
Фото: Галина Ермолаева / Фотобанк «Лори»
Одна из самых мрачных работ Шемякина находится в Петербурге: пара зеркальных «метафизических сфинксов» из бронзы и гранита с изуродованными человеческими лицами, стоящих друг против друга на Воскресенской набережной. Монумент посвящен жертвам политических репрессий.
Образ древнего мифологического чудовища Шемякин выбрал не случайно. Это отсылка к одним из самых узнаваемых образов Петербурга — скульптурным сфинксам на набережной Малой Невки (предположительно изготовлены в 1905 году) и Университетской набережной (раньше украшали Поминальный храма Аменхотепа III в Фивах и были приобретены дипломатом Андреем Муравьевым в 1830 году). «…Лица сфинксов — олицетворение жестокого режима… Так отражена жизнь страны — одна половина жила в неведении, другие погибали неизвестно за что», — пояснял Шемякин свое решение разделить лица фигур на две половины. Одна, обращенная к жилым домам через реку, молода и прекрасна. А второй стороны лица у сфинксов просто нет — это не лицо, а голые кости черепа, на которых разложилась плоть. Этой стороной лица скульптуры обращены к знаменитым «Крестам».
Мрачные скульптуры очень понравились поэту Виктору Кривулину и филологу-академику Дмитрию Лихачеву, однако нашлось и множество недовольных ими. Некоторые горожане и критики сетовали на непроработанность деталей, неудачную композицию и даже размеры скульптур, многим было неясно, почему образом жертв репрессий стали именно сфинксы.
Сфинксы Шемякина регулярно притягивали вандалов, памятник несколько раз приходилось ремонтировать. Каждый раз это становилось проблемой: монумент был установлен без согласования с городской администрацией, и деньги из бюджета на его реконструкцию выделять никто не планировал.
Фото: Валентина Качалова / Фотобанк «Лори»
Шемякин не был лично знаком с Анатолием Собчаком, однако очень уважал первого мэра Санкт-Петербурга. Скульптор объяснял свое решение создать памятник так: «Надгробие решено как кафедра, за которой мы видим профессора в университетской докторской мантии. Работа сделана по просьбе вдовы и, конечно же, из чувства благодарности, ведь именно по инициативе Анатолия Александровича в городе появились мои памятники “Жертвам политических репрессий” и “Первостроителям Петербурга”».
Увидеть надгробие можно на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Впрочем, вряд ли оно сильно впечатлит ценителей прекрасного. В этом случае художественная манера Шемякина проявилась не так ярко, как обычно. Надгробие первого мэра Санкт-Петербурга — «простой скромный памятник, самое сложное при работе над которым было создать образ Анатолия Собчака, передать его характерные черты», — говорил скульптор.
Шемякину пришлось работать по фотографии. Несмотря на простоту замысла и технического исполнения, работа заняла несколько лет. Могила первого мэра Петербурга тщательно охраняется. Она находится под круглосуточным видеонаблюдением, а еще на ней установлена сигнализация.
В 2006 году на Большом проспекте Васильевского острова открыли памятник Собчаку скульптора Ивана Корнеева. Монумент из бронзы и гранита сильно напоминает работу Шемякина. Много вопросов у петербуржцев вызвало спорное решение Корнеева украсить памятник четверостишием из известного стихотворения Иосифа Бродского: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский остров я приду умирать». При этом имя поэта под цитатой не указано. Из-за чего неподготовленный прохожий может сделать вывод, что автор стихов — Анатолий Александрович.
Памятник «Жертвам политических репрессий». Санкт-Петербург, 1995 год
Фото: Галина Ермолаева / Фотобанк «Лори»
Одна из самых мрачных работ Шемякина находится в Петербурге: пара зеркальных «метафизических сфинксов» из бронзы и гранита с изуродованными человеческими лицами, стоящих друг против друга на Воскресенской набережной. Монумент посвящен жертвам политических репрессий.
Образ древнего мифологического чудовища Шемякин выбрал не случайно. Это отсылка к одним из самых узнаваемых образов Петербурга — скульптурным сфинксам на набережной Малой Невки (предположительно изготовлены в 1905 году) и Университетской набережной (раньше украшали Поминальный храма Аменхотепа III в Фивах и были приобретены дипломатом Андреем Муравьевым в 1830 году). «…Лица сфинксов — олицетворение жестокого режима… Так отражена жизнь страны — одна половина жила в неведении, другие погибали неизвестно за что», — пояснял Шемякин свое решение разделить лица фигур на две половины. Одна, обращенная к жилым домам через реку, молода и прекрасна. А второй стороны лица у сфинксов просто нет — это не лицо, а голые кости черепа, на которых разложилась плоть. Этой стороной лица скульптуры обращены к знаменитым «Крестам».
Мрачные скульптуры очень понравились поэту Виктору Кривулину и филологу-академику Дмитрию Лихачеву, однако нашлось и множество недовольных ими. Некоторые горожане и критики сетовали на непроработанность деталей, неудачную композицию и даже размеры скульптур, многим было неясно, почему образом жертв репрессий стали именно сфинксы.
Сфинксы Шемякина регулярно притягивали вандалов, памятник несколько раз приходилось ремонтировать. Каждый раз это становилось проблемой: монумент был установлен без согласования с городской администрацией, и деньги из бюджета на его реконструкцию выделять никто не планировал.