По стенам развешено то, чего в работе сегодняшних аниматоров, собирающих, а чаще всего и рисующих будущий фильм сразу в компьютере, уже почти не увидишь: кальки с силуэтами героев, целлулоиды, аппликации из фрагментов будущих персонажей для картин, сделанных в технике перекладки. Рисунки Сергея Алимова, художника на фильмах «Каникулы Бонифация», «История одного преступления», «Топтыжка», «Человке в рамке», эскизы Владимира Зуйкова и Эдуарда Назарова, рисовавших «Фильм, фильм, фильм», Винни-Пуха, Икара, «Остров» и многое другое. На кадре из «Человека в рамке» видно, что его румянец -- это отпечаток пальца (интересно чьего?) А на рисунке к ленте «Фильм, фильм, фильм», где поверх многострадальной рукописи стоит начальственная печать «Слишком мрачно», можно даже прочесть фрагмент этого мрачного сценария. По фризу зала бегут один за другим, вертятся, кувыркаются, сморкаются фигурки Винни-Пуха, Пятачка и Оле-Лукойе, которого в «Снежной королеве» анимировал Хитрук еще до того, как стал режиссером.
Есть картинки к закрытому еще на этапе сценария фильму «Дикий запад», рисунки для мультзаставки к фильму «Зигзаг удачи», есть очень смешные карикатуры на Хитрука, его молодые фотографии, таблички с воспоминаниями самого режиссера и его коллег о том, как готовились картины, как делались открытия и приходили неожиданные идеи. Но самое увлекательное, конечно, -- специфически анимационные подготовительные материалы: похожие на комиксы раскадровки, где знакомые герои нарисованы рукой самого Хитрука еще очень условно, но уже узнаваемо, компоновки сцен. И, поразительная вещь, схемы музыкальных расчетов к фильмам: мерные шкалы, испещренные непонятными значками, стрелочками и подписями: «Бам-м-м!». «Отзвук», «Пауза». Недаром кто-то говорил о Хитруке, что он совмещает в одном лице Моцарта и скрупулезного Сальери.
На такой выставке, где можно рассмотреть и увидеть новые детали в остановленных кадрах фильмов, казалось бы, выученных наизусть, особенно ясным становится, что даже для маленькой истории нужно было нарисовать тысячи рисунков. И тут же вспоминается очень любимая мультипликаторами цитата из Хитрука, которой, правда, нет на выставке: «Самое главное для аниматора -- чугунная задница». Но зрителям это знать необязательно: в маленьком кинозале рядом, где без перерыва крутят ретроспективу Хитрука, молодежь, которой не хватило места, сидит на полу и стоит у стен и в который раз подряд, хохоча и умиляясь, смотрит его фильмы.
Ну а внизу, в небольшом черном зале идет выставка Светланы Филипповой, молодого, но уже известного режиссера анимации, ученицы Хитрука и Норштейна. Собственно, Юрий Норштейн в большой мере и был инициатором ее выставки «Тяжесть и нежность», хотя здесь Филиппова выступает и не как режиссер, а как художник.
Снятый десять лет назад первый, дипломный фильм Филипповой «Ночь пришла» был сделан в технике порошковой анимации, с помощью которой картины, «нарисованные» сыпучим материалом на подсвеченном стекле, слагаются в мягкое, поэтическое и очень «атмосферное» изображение. А не так давно издательство «Вита Нова» предложило Светлане, которая уже стала весьма успешной художницей, проиллюстрировать платоновский «Чевенгур» в этой самой сыпучей технике. Роскошная книга вышла, и названная цитатой из Мандельштама выставка с предисловием Норштейна показывает иллюстрации к «Чевенгуру», сделанные кофейным порошком, который тут кажется сухой землей.
Норштейн в своем предисловии к выставке (и книге) пишет: «Бумага будто набухает изображением, оно проступает сквозь нее в нужных местах, в нужной тональности, отказываясь от всего лишнего. Возникает эффект литографии. Художник ворочает неуклюжей рукой -- чем неуклюжей, тем нежней». Сыпучие рисунки, по определению грубоватые и наивные, Филиппова делает еще корявее, еще проще, еще более доверчиво-простодушными. И сопровождает каждый лист длинной цитатой из Платонова, в которой есть та же детскость и тяжеловесность языка, будто ворочающего камни.
Кофейные картины художницы -- это только тьма и свет, причем тьмы в «Чевенгуре» больше. Здесь темные фигуры выступают из темноты, но от каждой будто исходит слабое свечение. Рассказ о рыбаке, зачарованном непонятностью смерти, сопровождает картину, где вытянувшийся рыбак, словно рыба, завис не то в воде, не то в небе. Над ним плывет лодка, а внизу звезды и крошечные дома. Испуганные буржуи с узелками и в хасидских шляпах смирно сбились в кучку, окруженные длинными чекистами. Женщина свернулась клубком вокруг умирающего ребенка, но ангел уже поднимает его тело в воздух. Среди зала стоит витрина, где Филиппова специально выложила одну из картин кофейным порошком на подсвеченном стекле и прикрыла другим, чтобы не сдуло: огромная лошадь вздыбилась над домиками, и маленький всадник прижался к ее спине.
А посреди зала стоит телевизор и несколько стульев -- тут смотрят фильмы Светланы Филипповой: таинственную сыпучую «Ночь пришла», мечтательную рисованную «Сказку Сары» и печальные «Три истории любви», посвященные Маяковскому, где рисунок соединяется со старыми документальными кадрами.
Обе экспозиции работают в галерее «На Солянке» до 8 февраля. А потом здесь откроется выставка недавно умершего художника и режиссера анимации Агамурада Аманова.
Дина ГОДЕР
Время новостей