Пробуждение сонного царства

Как превратить провинциальный город в культурную столицу

В России разные города оспаривают друг у друга статус культурной столицы. В Европе этот статус каждый год официально передается от одного города другому. 

 В 2014 году одной из столиц станет крошечный город Умео на севере Швеции. «РР» попытался понять, за что дают такой статус и что статус дает городу.

Шведская Сибирь

Послушаешь шведов, так Умео — это их Норильск: север, далеко, кругом шахты, в лесах бродят оленеводы. Почти край света, но есть и еще более северные населенные пункты — у нас Диксон, а в Швеции Лулео и Кируна. Разница в том, что до шведского Норильска можно доехать на машине часов за шесть, там отличная экология и весь снег идеально белый, даже когда вылетает из-под колес автобусов. А еще там один из лучших в стране университетов.

— У нас настоящий шведский север, здесь царит дух свободы и науки, — гордо рассказывает мне местная коллега, вызвавшаяся сделать экскурс в историю. Она описывает свой город как смесь Сибири, Дикого Запада и либертарианских утопий. — У нас никогда не было дворян и крепостных. Тут селились только предприимчивые люди, они с детства прививали детям тягу к образованию и работе.

Изначально Умео был почтовой станцией, где можно было поменять лошадей. Расстояние между станциями было примерно 12 шведских миль (120 километров). Север очень важен для экономики Швеции: здесь добывают руду, рубят лес и получают электричество от гидроэлектростанций. Но здесь, в маленьких городах вроде Умео, несмотря на красивую природу и бурную студенческую жизнь (в 70-х университет считался «красным», то есть ультракоммунистическим, теперь его называют «розовым» — что это значит, догадайтесь сами), невыносимо скучно.

Идеальная размеренная жизнь на маленьких улочках и в крошечных барах, которые рано закрываются. В десять вечера фонари освещают абсолютно пустынный заснеженный город, жизнь теплится лишь на паре улиц в центре. Даже лес, окружающий Умео со всех сторон и протуберанцами проникающий внутрь кварталов, кажется искусственно насаженным парком, где каждому дереву отведено свое место. Дети играют на улице в ярко-желтых, как у дорожных рабочих, жилетах. Если нужно войти в дом, где не прибит хотя бы один гвоздь, то на всех надевают те же самые ярко-желтые жилеты и защитные каски.

Здесь можно умереть со скуки, недаром на севере Швеции, согласно городским легендам и, кажется, статистике, маньяки появляются чаще, чем в других частях страны. Но в маньяков верится с трудом. Умео — это сонное царство. И чтобы хоть как-то его встряхнуть, город объявили культурной столицей Европы.

Сам проект «Культурные города Европы» родился в 1985 году, его придумала министр культуры Греции Мелина Меркури. На весь год один из них становится площадкой для всевозможных фестивалей самых разных культур — как национальной, так и всех стран Европы. Термин «культурная столица» появился позже, в 1999 году.

Первые годы проект принимали либо столицы вроде Афин, Мадрида или Стокгольма, либо старые культурные центры, например Флоренция. А потом акцент стал смещаться на небольшие провинциальные города. Последние годы культурных столиц обычно две — большой город и маленький: в прошлом году это были Марсель и словацкий Кошице, в этом с Умео статус разделит Рига.

«Почему Умео?» — недоумевали на пресс-конференциях шведские журналисты. «Если у тебя хорошие карты, то надо играть. А у Умео были отличные карты», — загадочно отвечали представители Еврокомиссии.

Стиг Ларссон, две штуки

— Когда я был в Германии, все мне говорили: «А-а, вы из Умео. Это город, где родился Стиг Ларссон». Я очень рад, что в Германии так думают. На самом деле Стиг Ларссон родился не в Умео.

Автор трилогии «Миллениум», самый популярный шведский писатель XXI века Стиг Ларссон (1954–2004) действительно один из немногих известных людей, связанных с Умео. И в отличие от других локально чтимых героев, фотографа Сюне Юнсона (30 лет снимал окрестных жителей и писал про них книги) и драматурга-феминистки Сары Линдман, Ларссон — звезда мирового масштаба. По местам, связанным с ним, в Умео водят пешие экскурсии. Мест мало. Есть дом, где он жил в детстве и ранней юности, ничем, впрочем, не примечательный. Есть кафе, где он подсел на кофе. Еще показывают скульптуру «Зеленое пламя». Она не имеет никакого отношения к Ларссону, но ее автор был маоист. И Ларссон поначалу был маоист. А потом склонился к троцкизму.

— Я не очень хорошо говорю по-английски, — трогательно объясняет экскурсовод, он же журналист местной газеты. — Текст экскурсии мне помогла подготовить теща, учитель английского. Так вот, Стиг Ларссон родился в Шеллефтео, небольшом городе к северу отсюда. Его мать впоследствии стала у нас в городе политиком. Ларссон жил здесь некоторое время в детстве.

На самом деле в Умео было два человека по имени Стиг Ларссон. Они родились почти одновременно (в 1954 и 1955 годах), оба были коммунистами, оба стали журналистами, оба мечтали о карьере писателя. В какой-то момент их схожесть стала столь очевидна, что будущий автор «Миллениума» изменил себе имя со Stig на Stieg — правда, по-русски эта разница не чувствуется. Другой Стиг прославился раньше, но его слава так и не вышла за пределы Швеции.

— Наверное, можно поискать в его произведениях что-то связанное с Умео, — с надеждой говорит экскурсовод и сам же себя поправляет: — Но на самом деле он не упоминает наш город в своих романах. Разве что дела некоторых маньяков, которые орудовали здесь, на-шли отражение в первом томе «Миллениума», в книге «Девушка с татуировкой дракона».

Саамы и принцесса

— Нам запрещали говорить на нашем языке! — рассказывает пожилой мужчина в ярком гакти. Гакти — это традиционный костюм саамов, коренного населения севера Швеции. Саамы, или, как их по старинке называют, лапландцы, или лопари, — угро-финский народ, проживающий на территории не только Швеции, но и Норвегии, Финляндии и России.

Саамы жалуются, что долгие годы их пытались ассимилировать и только недавно им разрешили говорить на их языке и петь йойки — традиционные песнопения. Сейчас они разводят оленей, охотятся на лосей и негодуют, что им не разрешают отстреливать волков в необходимом количестве. Шведское правительство стоит на страже баланса сил в природе, а саамов больше волнует сохранность оленьих стад.

Рассказ пожилого саама плавно перетекает из истории народа в рекламу поделок местных промыслов, а дальше в рассказ о необходимости деколонизации и о том, что шахты на священной саамской земле — это угроза будущему народа. Я грустно думаю о том, что у нас бы этого человека давно преследовали за пропаганду сепаратизма. А шведы возят к нему туристов и журналистов со всей Европы.

Весь год здесь будут проходить фестивали, со всей Европы сюда будут приезжать то циркачи, то сторителлеры, то художники и, понятное дело, музыканты, танцоры, поэты и прозаики.

В пятницу город весь в напряжении: ждут торжественного открытия, которое пройдет прямо на льду замерзшей реки Уме-Эльв. На пяти сценах кружатся девушки-снежинки, могучие мужики проверяют лед, саамы крепят оленьи рога к непонятного вида конструкциям. Рядом достраивают новый дом культуры, который обещают открыть ближе к осени. К столичному статусу в городе построили три новых отеля, и все сомневаются, будут ли они заполнены.

В субботу 1 февраля, во время супершоу «Горящий снег», Умео официально становится культурной столицей Европы. Выступает сама кронпринцесса Виктория Ингрид Алиса Дезире, герцогиня Вестерготландская, которая рано или поздно станет королевой Швеции. На всех предыдущих мероприятиях она молчала, красиво улыбалась — и вдруг заговорила.

После часа саамских песнопений в небо взлетают несколько десятков квадрокоптеров — вместо одного Карлсона целая армия дронов с пропеллерами. Квадрокоптеры выделы-вают в воздухе фигуры и синхронно меняют цвет, фигуры из-за сильного ветра не получаются, но так еще красивее. Ровно половина 120-тысячного населения города наблюдает за шоу с берега реки и с окрестных мостов. Кажется, в этот уютный вечно спящий край действительно приходит оживление.

Константин Мильчин

Русский репортер

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе