Хореограф Юрий Посохов, композитор Юрий Красавин, художник Полина Бахтина создали спектакль, дрейфующий меж двух планет — Пушкина и Чайковского.
Хореограф Юрий Посохов продолжает путешествие по русской классике: его лермонтовский «Герой нашего времени» и чеховская «Чайка» — яркие события балетного мира. Оба поставлены в Большом театре в десятилетие руководства Владимира Урина, во многом благодаря его художественному чутью они и появились на свет. Как и «Пиковая дама» 2023 года рождения. Сложившийся триптих по отечественным шедеврам, что и говорить, настоящая сенсация. Посохов — один из самых востребованных хореографов мира, воспитанник московской балетной школы, экс-солист Большого театра (1982-1992), давно живущий и работающий в Сан-Франциско, — владеет большой формой, секретами полнометражных современных постановок, рассказывающих содержательные истории, те, что так дороги русскому сердцу.
Либретто, на мой взгляд многословное, Валерий Печейкин грамотно составил по двум источникам: повести Пушкина и ее оперному изложению братьями Чайковскими, Модест Ильич написал сценарий, Петр Ильич — тексты ряда сцен и арий. В сценарии Печейкина нет протестного пафоса и политической сатиры, коими отличались прежние пьесы драматурга — например, «Беги, Алиса, беги», где сказочная героиня отправлялась из Страны чудес в современную Москву — город неизменной непогоды и строгих ограничений. Время действия «Пиковой дамы» по-балетному условно — скажем, позапрошлый век.
Талантливые коллеги-соавторы, сотворившие спектакль, словно не обо всем договорились «на берегу» — каждый транслирует смыслы, ему дорогие и близкие. Композитор-интеллектуал Юрий Красавин затеял прекрасный и убедительный эксперимент с музыкой Чайковского, вдохновенно взглянув на нее из дня сегодняшнего. Смешал темы, взволновал меняющимися тембрами и непривычными инструментами: в оркестре зазвучали саксофон, аккордеон, ударные, трещотки, колокольчики; улыбнулся Баланчину и его «Бриллиантам», процитировав фрагмент Третьей симфонии, поиронизировал, сыграв «на понижение» пафоса: роковой карточный поединок сопровождают цитаты из «Времен года», ритуал прощания с Графиней проходит под «Похороны куклы» из «Детского альбома». Дирижер-постановщик Павел Клиничев с удовольствием, подчеркивая эмоциональные подтексты, повел оркестр по лабиринту этого музыкального квеста. Композитор сосредоточился не на любви героев, а на тайне личности, околдованной темными силами, на жизни как игре и игре как жизни — с неожиданными удачами, непредсказуемыми обстоятельствами и бессилием перед ними человека. В ткань партитуры введена партия контратенора (Вадим Волков) — звучащие слова, их немало («Однажды в Версале», «Мой миленький дружок, любезный пастушок…», «Ах, постыл мне этот свет…») стесняют, как кажется, право балета на самостоятельность и невольно подталкивают к иллюстративности.
Сердечные любовные метания чужды и художникам — сценограф Полина Бахтина и волшебник света Глеб Фильштинский предложили креативное решение пространства, идеального для фабулы фильма ужасов или средневекового макабра. Пугающая бесконечностью анфилада рам-порталов и черные занавеси, кривые тусклые зеркала и темный небосвод, таинственный мрак воды Зимней канавки и раздувающийся страшный старческий профиль, тяжелый взгляд застывших глаз с задника и светящийся куб-каморка — нищее жилище Германа, повисшее между небом и землей. Недобрые предчувствия, словно посланные из инфернального мира, одолевают даже в «светлых» сценах, где мерцают хрустальные люстры и колышутся огромные белоснежные полотнища тюля. Воплощенное безумие.
И на фоне этой тревожной мглистой фантасмагории разворачивается глубокая психологическая драма, сочиненная неисправимым романтиком Юрием Посоховым. Десятки разнохарактерных дуэтов, россыпь изысканных вариаций, изобретательная полифония ансамблей, молодцеватые массовые танцы — пластическая жизнь спектакля сложна, подробна, разнообразна. И все же этот умный спектакль то и дело норовит распасться на фрагменты. Мысли вспыхивают как звездочки и гаснут, не подхваченные в дальнейшем. Трепетная «партитуру нюансов», драматургия глубоких подтекстов и сквозной сюжет периодически рассыпаются. Один пример. Хореограф необыкновенно точно выстраивает путь Германа: от понимания, что он — хозяин своих поступков, не позволяющий «жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее» (Пушкин), — к полному подчинению призраку Графини, выдавшей ему тайну трех карт. Эта пугающая мысль об абсолютной зависимости от мертвой старухи возникает при каждом ее появлении, но забывается в иных сценах, где герой тоже неотвратимо ведом страшной силой… Танец, всецело поглощающий хореографа, порой останавливает пульсацию внутреннего сюжета.
Балет «Пиковая дама» блестяще представлен труппой Большого театра, исполнители даже самых маленьких ролей необыкновенно отзывчивы к сложной виртуозной хореографии. Спектакль стремительно обретает опорные точки: премьерный благодарный успех уже к третьему показу сменился признанием победным и безоговорочным. Театр уже представил два таких разных состава артистов из трех подготовленных.
Герман Игоря Цвирко — вспыльчив, обаятелен, фанатичен. Герой появляется на сцене, когда его уже охватили «сильные страсти и огненное воображение» (Пушкин), а воспаленным умом уже завладели демоны-двойники и привидения. Он болен недугом одержимости, и с каждой сценой болезнь прогрессирует. Его одолевают душевные терзания, и кажется, что он с самого начала знает свою судьбу. В душе Германа Владислава Лантратова тоже бушуют бури, но ум его поначалу ясен, он — не в стае игроков, потому что убежден, что остановиться не сможет: «Нет! расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость!» (Пушкин). Лантратов проводит своего героя через мистические предвестия, по пути искушения алчностью, и он, романтик, становится творцом своего собственного ада.
В двух составах спектакля — две замечательные Лизы. Как хороша улыбчивая тихая героиня Елизаветы Кокоревой — не про нее ли пушкинские строки о благородстве, «черноволосой головке» и «свежем личике». У Элеоноры Севенард — иной и тоже убедительный образ: ее бойкая воспитанница Графини — сильна, отчаянна, чувственна. Финал спектакля — возвышен: Лиза приходит к душевнобольному Герману в Обуховскую больницу. В их дуэте расставания навсегда — Лиза Кокоревой по-детски искренне утешает Германа Игоря Цвирко, которому эта встреча кажется миражом. Танец прощания в трактовке Севенард — Лантратова становится плачем проигравших свою любовь, реквиемом по не случившемуся в жизни. Невольно вспоминаются встреча на погосте Альберта и Жизели и видение Солора обманутой Никии. Разбитое счастье, горькое сострадание.
В новой «Пиковой даме» вызывающе эффектен, значителен, драматически заострен образ Графини, лишенный насмешки и карикатурности. В злобную старуху перевоплощаются танцовщики-мужчины, оба — невероятно одарены актерски. Этих Графинь Паркинсон еще не навещал, и обе они — не божьи одуванчики. Старуха Вячеслава Лопатина — гибкая, легкая для своих почтенных лет и даже грациозная. Ей известна природа человеческих страстей, свою жертву (Германа) она иезуитски искушает: в его крохотной стеклянной комнатке повисает на потолке, зловеще обнимает, приторно улыбается. В исполнении Дениса Савина Графиня — крепкая, высокомерная, уверенная в себе, широкоплечая и статная особа. Она на полголовы выше горничных-приживалок в чепчиках и пелеринках (в этой четверке прекрасны высокие и гибкие артистки), которые раздевают Графиню после бала, и роскошная парадная кукла превращается в полулысую старуху в исподнем.
Графиню в молодости, которую не только в России называли «московской Венерой», танцуют старательная Виктория Брилева и выразительная Алена Ковалева. Они появляются в «рассказе» безмятежного ветреника Томского (отличные работы Артема Овчаренко и Егора Геращенко) о бале в Версале, где его бабушка графиня Анна Федотовна исполняет галантный по форме и фривольный по содержанию танец с чернокнижником и алхимиком графом Сен-Жерменом (Михаил Лобухин и Александр Водопетов). Их же, молодых любовников, видит взлохмаченная старуха, вглядываясь в свое отражение в зеркале.
В актерском ансамбле «Пиковой дамы» — крепкие профессионалы, прекрасные танцовщики и яркие индивидуальности. Анастасия Сташкевич и Маргарита Шрайнер в роли обаятельной Полины, Марк Орлов и Марк Чино радуют глаз элегантной выправкой в образе князя Елецкого. Браво танцуют вошедшие в раж игроки и рассыпавшаяся колода карт: «тройка» (Екатерина Евдокимова, София Маймула, Станислава Постнова), виртуозный Туз (Марк Чино и Игорь Горелкин), да и весь разномастный карточный набор. На высоте все участники балета «Пиковой дамы», в финале вырулившего к Пушкину: несчастный Герман сходит с ума, «отправляется в иной таинственный мир», вместо того чтобы застрелиться, как это происходит в опере Чайковского.