Кислый вкус социальной сатиры — не самая лучшая приправа для веселой и совершенно вневременной буффонады молодого Прокофьева, и хочется думать, что режиссер скорее все это сказал для красного словца, а не всерьез строил спектакль на этакой рублевской проблематике. Тем более что на самом деле в спектакле многое отсылает скорее уж ко времени создания оперы, к 1920-м: в качестве декорации на сцене стоит супрематического вида конструкция (оранжевого, разумеется, цвета) с пятью плазменными панелями. 

В видеоряде как раз и содержится нечто приблизительно злободневное: экран видеоигры, в которую поначалу режется тоскующий Принц, говорящие головы из телевизора, фигурное катание, мордобой в Думе, которым изображается устраиваемый Труффальдино комический дивертисмент. Помимо тут и там возникающих померанцев сквозной образ спектакля — тягаемые туда-сюда по сцене большие кофры с оранжевым нутром, из которых появляются некоторые персонажи и которые используются в качестве мебели. 

Колдунья Фата Моргана (Наталья Загоринская, главное украшение труппы "Геликона") и правда напоминает повадками стервозную бизнес-леди, а маг Челий (Дмитрий Скориков) выделывает рок-н-ролльные коленца, размахивая курящимися "палочками-вонялочками". Но в остальном образы главных персонажей сделаны, как кажется, скорее по букве либретто, и сделаны довольно органично: так у Принца (отменная работа тенора Василия Ефимова), так у плутоватого, но обаятельного Труффальдино (Вадим Заплечный). Музыкальное впечатление от сильного премьерного состава подкреплено еще и качественной игрой оркестра под управлением Владимира Понькина, красочной, основательной, мускулистой и в камерном пространстве зала звучащей точно и адекватно. 

В общее настроение оперы постановка попадает, надо признать, с приятной точностью; хотя иногда спектакль немножко суетлив и бессвязен, иногда вдаряется в гривуазность (две "вылупившиеся" из волшебных апельсинов принцессы умирают, судя по их поведению, не от жажды, а от недостатка мужской ласки; выжившая принцесса Нинетта, отмокающая в импровизированной ванне вместе с Принцем, ныряет к его чреслам явно не в поисках жемчуга), но описанного режиссером "злого" содержания в нем не видно. Да и как втиснуть в эту "злость", скажем, бурлескный эпизод с ужасной Кухаркой, на кухне которой хранятся пресловутые апельсины? Над грозной басовитой Кухаркой в исполнении Алексея Дедова зал особенно веселится. Впрочем, как и многое в опере, этот эпизод просто сам по себе неистребимо смешной, уж как ты его ни ставь.

СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ

Коммерсантъ