Компания норвежца Йо Стромгрена (JSK) впервые побывала в Москве ровно десять лет назад. Это ее четвертый визит, и еще ни разу переполненные юмором и слегка абсурдные спектакли Стромгрена не обманули ожиданий публики. Сам автор, бывший футболист, занявшийся танцем в 17 лет и сделавший молниеносную карьеру хореографа-режиссера, объясняет свой успех самым тривиальным образом: "Обществу нужны истории, а я умею их рассказывать". Именно повествовательность спектаклей Стромгрена, а вовсе не подчеркнутая безыскусность (точнее, ироничная наивность танцевальной части его спектаклей) сделала хореографа белой вороной в стае амбициозных адептов contemporary dance.
История, рассказанная автором в спектакле "Общество", причудлива, как сон, и достоверна, как диссертация по психологии. По своему обыкновению Йо Стромгрен исследует закрытое сообщество людей: после футболистов, эмигрантов, медсестер и монахинь настала очередь фанатичных любителей кофе. В некоей комнате, главным украшением которой служит стеллаж, в каждой из сотни ячеек которого красуется кофейная чашка, три кофемана, изъясняющиеся на жеманном подобии французского и разнеженно вальсирующие под песни шансонье, во время очередного обряда кофепития обнаруживают пакетик спитого чая. Вопиющая находка приравнена к диверсии: ренегата ищут по законам криминального триллера, пытая каждого из присутствующих посредством оголенных проводов и поставленного на живот обогревателя. В бурные поиски отступника то и дело вклинивается пугающий телефонный звонок, и персонаж по имени Луи на прекомичном английском неизменно заверяет невидимого босса, что "it`s fine" и вообще все под контролем.
События нарастают снежным комом: за выкинутыми из стеллажа чашками обнаруживаются палочки для еды, на дне ящика тумбочки — портрет некоего китайского вождя: речь уже не об инакомыслии — о предательстве или — о ужас! — о шпионаже. Разоблаченный агент Луи расправляется с былыми единомышленниками с легкостью героя "Матрицы": не глядя на нападающих, выставляет то локоть, то скрюченную ногу, и противники отлетают чуть не в кулисы. Невидимый вертолет сбрасывает агенту посылку с китайской одеждой и париком; переодетый Луи подвергается атаке китайцев, пугающих мяукающими междометиями и пластикой "крадущихся тигров". Развязка наступает внезапно: захватив трофейный кофе и распробовав неведомый напиток, заставляющий сердца вибрировать и гореть с яркостью электрических лампочек, непривычные "китайцы" падают замертво.
60-минутный спектакль, пародирующий все подряд — жанры, устройство общества, человеческие отношения, фонетику, фиксирующую национальные особенности носителей языка, даже религию (рокот вертолета звучит гласом небес и играет роль античного "бога из машины"), гомерически смешон. Однако описывать забавные мизансцены спектакля — все равно что пересказывать гэги комедий Чаплина. Четко выстроенный режиссерский каркас "Общества" спрятан за абсурдистской логикой событий и почти капустнической вольностью актерской игры. Конечно, за оппозицией "чай—кофе" любители конспирологии могут выловить намек на тайное вторжение Востока на Запад или, напротив, пророчество о разрушении восточных деспотий под натиском западных ценностей. Но лучше прислушаться к самому Стромгрену, уверявшему, что его компания — это просто такое место, где все могут себе позволить быть дураками. И в эту восхитительную атмосферу коллективного дуракаваляния он вовлекает весь зрительный зал. А специфический скандинавский юмор, равно доступный и эрудиту, и неофиту, позволяет Йо Стромгрену запросто ковыряться в болячках общества, доставляя самому обществу живейшее удовольствие.
ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА
Коммерсантъ