Безруков и простота: Губернский театр переосмыслил спектакль Табакова
27 октября 2019 ● "Известия"
Восстановленная комедия «На всякого мудреца довольно простоты» приняла облик поучительной притчи.
Фото: пресс-служба Губернского театра/Галина Фесенко
Скромный инфантил и гордый честолюбец. Льстивый угодник и вероломный предатель. Робкий консорт и пылкий любовник, — все грани человеческой сущности теперь можно наблюдать в Московском Губернском театре. Сергей Безруков вернул в репертуар труппы спектакль Олега Табакова «На всякого мудреца довольно простоты» по пьесе Александра Островского. На сакраментальный вопрос — чем можно поступиться ради выгоды? — старая и новая версии комедии отвечают по-разному.
Фото: пресс-служба Губернского театра/Галина Фесенко
Поклонники оригинала вспоминают самого худрука МГТ, сыгравшего Егора Глумова в «Табакерке» и в своем театре более двухсот раз. Герой Безрукова — увлеченный эксцентрик, для которого путь к цели важнее ее достижения. Взлет по служебной лестнице, амурные похождения воспринимались им как забавная игра. Нынешний Глумов в прочтении Дениса Нурулина — законченный циник. Чтобы получить место, он нагло втирается в доверие к чете Нила и Клеопатры Мамаевых, хладнокровно подставляет гусара Егора Курчаева, бессовестно обманывает сваху Софью Турусину.
Прагматизм, привнесенный актером в драматургию Табакова, меняет тон постановки. Если спектакль 1997 года смешил, его восстановление заставляет задуматься: стоит ли изменять себе? Персонаж Дениса Нурулина уверен, что стоит, примеряя различные маски. Его глупый племянник в эпизодах с дядюшкой умиляет. Расчетливый карьерист в диалогах с маменькой злит. Дамский сердцеед в любовных сценах с Клеопатрой Львовной чарует... Однако в финале, раскрывая истинное лицо, Глумов вызывает лишь жалость: обличая окружающих, он тонет в собственных слабостях.
Фото: пресс-служба Губернского театра/Галина Фесенко
Возобновление комедии породило галерею роскошных образов, переосмысленных артистами Губернского театра. Нил Федосеич, в которого Табаков вложил трогательный порыв обучить жизни родственничка, здесь — тщеславный «петух», каким изобразил его Островский (вальяжно дефилирующий по сцене Сергей Вершинин — отдельное произведение искусства). Супруга барина Клеопатра Львовна сменила легкомысленное кокетство на амплуа роковой обольстительницы (харизматичная Анна Снаткина придала ей особый шарм). Балабол Городулин (юркий Сергей Куницкий) обернулся деловитым чиновником. Наиболее близок исходной версии оказался падкий на лесть Крутицкий (автора «Трактата о реформах вообще» блестяще воплотил Григорий Фирсов).
Фото: пресс-служба Губернского театра/Галина Фесенко
«Мудрец» Табакова-Безрукова — актерский спектакль; внешняя атрибутика в нем сведена к минимуму, но не лишена концептуальных деталей. Старый письменный стол иллюстрирует неказистую квартиру Глумовых. Изящный буфет и пара стульев — дачу-салон Турусиных. Софа с фигурными ножками — богатые апартаменты Мамаевых. Под стать душевному облику героев пришлась тусклая палитра костюмов, от грязно-русых оборок туалета Турусиной (Елена Доронина) до земляных кринолинов Клеопатры Львовны и Машеньки (Наталья Качалкина). Им вторят того же оттенка кулисы, изображающие стены-двери-шкафы (художник Давид Боровский) и замаскированные под фривольную песенку фрагменты 40-й симфонии Моцарта (музыкальный руководитель Валерий Федоренко).
Еще одно достоинство обновленной версии — ее энергичная динамика. При той же структуре в два внушительных акта действие пролетает незаметно. Главным образом, за счет приподнятого темпа речи, окрашенной эмоциональным участием актеров. Ответом им служит живая зрительская реакция: каждую сцену спектакля сопровождали овации.
Скромный инфантил и гордый честолюбец. Льстивый угодник и вероломный предатель. Робкий консорт и пылкий любовник, — все грани человеческой сущности теперь можно наблюдать в Московском Губернском театре. Сергей Безруков вернул в репертуар труппы спектакль Олега Табакова «На всякого мудреца довольно простоты» по пьесе Александра Островского. На сакраментальный вопрос — чем можно поступиться ради выгоды? — старая и новая версии комедии отвечают по-разному.
Фото: пресс-служба Губернского театра/Галина Фесенко
Поклонники оригинала вспоминают самого худрука МГТ, сыгравшего Егора Глумова в «Табакерке» и в своем театре более двухсот раз. Герой Безрукова — увлеченный эксцентрик, для которого путь к цели важнее ее достижения. Взлет по служебной лестнице, амурные похождения воспринимались им как забавная игра. Нынешний Глумов в прочтении Дениса Нурулина — законченный циник. Чтобы получить место, он нагло втирается в доверие к чете Нила и Клеопатры Мамаевых, хладнокровно подставляет гусара Егора Курчаева, бессовестно обманывает сваху Софью Турусину.
Прагматизм, привнесенный актером в драматургию Табакова, меняет тон постановки. Если спектакль 1997 года смешил, его восстановление заставляет задуматься: стоит ли изменять себе? Персонаж Дениса Нурулина уверен, что стоит, примеряя различные маски. Его глупый племянник в эпизодах с дядюшкой умиляет. Расчетливый карьерист в диалогах с маменькой злит. Дамский сердцеед в любовных сценах с Клеопатрой Львовной чарует... Однако в финале, раскрывая истинное лицо, Глумов вызывает лишь жалость: обличая окружающих, он тонет в собственных слабостях.
Фото: пресс-служба Губернского театра/Галина Фесенко
Возобновление комедии породило галерею роскошных образов, переосмысленных артистами Губернского театра. Нил Федосеич, в которого Табаков вложил трогательный порыв обучить жизни родственничка, здесь — тщеславный «петух», каким изобразил его Островский (вальяжно дефилирующий по сцене Сергей Вершинин — отдельное произведение искусства). Супруга барина Клеопатра Львовна сменила легкомысленное кокетство на амплуа роковой обольстительницы (харизматичная Анна Снаткина придала ей особый шарм). Балабол Городулин (юркий Сергей Куницкий) обернулся деловитым чиновником. Наиболее близок исходной версии оказался падкий на лесть Крутицкий (автора «Трактата о реформах вообще» блестяще воплотил Григорий Фирсов).
Фото: пресс-служба Губернского театра/Галина Фесенко
«Мудрец» Табакова-Безрукова — актерский спектакль; внешняя атрибутика в нем сведена к минимуму, но не лишена концептуальных деталей. Старый письменный стол иллюстрирует неказистую квартиру Глумовых. Изящный буфет и пара стульев — дачу-салон Турусиных. Софа с фигурными ножками — богатые апартаменты Мамаевых. Под стать душевному облику героев пришлась тусклая палитра костюмов, от грязно-русых оборок туалета Турусиной (Елена Доронина) до земляных кринолинов Клеопатры Львовны и Машеньки (Наталья Качалкина). Им вторят того же оттенка кулисы, изображающие стены-двери-шкафы (художник Давид Боровский) и замаскированные под фривольную песенку фрагменты 40-й симфонии Моцарта (музыкальный руководитель Валерий Федоренко).
Еще одно достоинство обновленной версии — ее энергичная динамика. При той же структуре в два внушительных акта действие пролетает незаметно. Главным образом, за счет приподнятого темпа речи, окрашенной эмоциональным участием актеров. Ответом им служит живая зрительская реакция: каждую сцену спектакля сопровождали овации.