Доктор наук, профессор, коллекционер написал книгу «Масловка. Городок художников».
Она посвящена 95-летней живой истории творческого анклава на Верхней Масловке.
Создание Городка художников на Масловке было уникальным советским экспериментом. В 1930–1950-е на северо-западе Москвы были построены дома для художников с квартирами и мастерскими. Здесь жили и творили многие великие мастера: от Давида Штеренберга и Владимира Татлина, Юрия Пименова и Георгия Нисского до Гелия Коржева и Эрнста Неизвестного. В интервью «Культуромании» Василий Демин, собирающий произведения масловских художников и недавно опубликовавший книгу об этом творческом анклаве, рассказал, в чем состоял уникальный дух Масловки, к чему приводили творческие споры и что происходит с Городком художников сегодня.
— Как у вас появился интерес к коллекционированию?
— Все началось с того, что я переехал на Масловку, и моими соседями оказались великие мастера. Например, Гелий Коржев: когда мы делали ремонт, он стучал к нам в дверь и говорил: «Я пошел в мастерскую, можете шуметь». Или предупреждал: «Я пришел пообедать. Ребята, не шумите».
— Надо же, он ведь был очень нелюдимым.
— Видимо, он вынужден был с нами общаться: наши квартиры, находившиеся в соседних подъездах, были соединены через мусоропровод, и, по сути, мы могли попасть домой друг к другу. Кроме того, на нашей площадке находится квартира Аминадава Каневского, создателя Мурзилки, и его сына Владимира Аминадавовича, который ушел от нас буквально полтора месяца назад: тоже замечательного художника, карикатуриста. И когда ты живешь рядом с мастерами, чьи шедевры знаешь с детства — картины Пластова, Коржева, Герасимова, Кугача знакомы каждому, кого родители водили в Третьяковскую галерею — невольно ощущаешь близость к истории. Я начал общаться с соседями, со многими подружился, бывал у них в квартирах, в мастерских. И со временем оказался собран уникальный материал, которого нет у них самих, потому что у каждого из художников сложился свой, не такой уж большой круг общения. Я же успел познакомиться со многими мастерами и их детьми. Сейчас эти поколения ушли, почти никого не осталось. Кроме Виктора Ивановича Иванова, который продолжает работать и готовится в этом году отметить 100-летие.
— А чья работа первой появилась в вашей коллекции?
— Андрея Ивановича Плотнова — почти забытого ныне художника. Чем интересен этот автор? В его мастерскую в 1965 году приходил Юрий Гагарин: это единственный случай, когда легендарный космонавт посвятил позированию целых два с половиной часа. В итоге его портрет облетел более 80 стран: участвовал во всех мировых выставках, связанных с темой космонавтики. Гагарин с Плотновым подружились: Юрий Алексеевич дарил художнику фотографии и разные раритеты. Например, скафандр и свой китель: когда я впервые увидел его, он выглядел как смятая заскорузлая тряпка — в мастерской однажды случился потоп, и китель серьезно пострадал. В итоге его удалось отреставрировать, и сегодня он выглядит, как и в 1965 году.
Вообще Плотнов жил темой космоса. Он был одним из немногих, кто писал на Байконуре — туда никого не пускали, а ему разрешили. Даже его мольберт был изготовлен из титана — в КБ им. Туполева. Что еще необычно — художник много путешествовал: начиная с 1956-го в течение 10 лет проехал более 20 стран. В его мастерской на Масловке хранятся этюды Нью-Йорка, Токио, Парижа, Лондона, Брюсселя, Барселоны, Лос-Анджелеса, Глазго, Сингапура, Сан-Франциско, Ниццы, Рио-де-Жанейро… Такой возможности почти ни у кого не было.
— Чем это объяснялось?
— Хороший вопрос. В книге о Масловке, которую я подготовил, есть раздел про зарубежные путешествия