– Начинать надо с впечатлений детства. Ещё ребёнком я посмотрел три фильма, которые впоследствии во многом определили мои эстетические представления и выбор рода деятельности. Это «Тени забытых предков» Параджанова, «Бриллиантовая рука» и «Чапаев». Когда я смотрел по телевизору последнюю сцену, где Чапаев плывёт через реку и тонет, я кричал: «Сволочи! Сволочи!»… Словом, очень переживал. А много лет спустя так сложилось, что во времени совпали три круглые даты –
80 лет со дня смерти Чапаева, двухсотлетие со дня рождения Пушкина и 65-летие выхода на экран знаменитого «Чапаева» Васильевых.
– Вы расценили это как знак свыше?
– Не так помпезно – просто как прекрасный информационный повод. При всех возвышенных побуждениях надо учитывать ситуацию в стране, в которой ты живёшь, и понимать, что у нас отпускают средства на совсем другие идеологические проекты, не на кино. Сегодня главное – информационный повод, всё остальное – факультативно. Только благодаря масс-медиа что-то созданное художником обретает подлинную реальность. Ты можешь написать десяток гениальных романов, но если о них никто не знает, можешь считать, что их нет. Таковы законы пространства производства и потребления. Это надо просто принять как факт и использовать в своих целях.– Какова бы ни была присказка, сказка всё-таки состоялась…
– Конечно, если спустя тринадцать лет после того, как фильм был снят, мы всё ещё о нём говорим. Итак, в телеграфном стиле… Когда возникла идея, я заручился финансовой поддержкой своего приятеля Александра Старикова. За три вечера написал сценарий, который, замечу без ложной скромности, известный московский режиссёр Александр Атанасян, ученик Параджанова и автор фильма «Сволочи» (чувствуете, как зарифмовались через годы мои детские кинематографические впечатления?) оценил как «гениальный». Затем при технической поддержке Городского телеканала за девять дней фильм был снят. Лично я определяю его жанр как радиоспектакль с поясняющим видеорядом. В основе действия – любовный треугольник, сложившийся между Чапаевым, Фурмановым и его гражданской женой Анкой, подписавших, в духе времени, вольно-супружеский договор.
– По легенде, сам Сталин пожелал, чтобы в будущем фильме режиссёров Васильевых непременно была любовная линия, которая могла показать роль женщины на войне. Для этого режиссёрам пришлось наделить Анку более весомой ролью в фильме, чем в книге.
– Сейчас модно поливать грязью героев былых времён, развенчивать их. Идёт сознательное демифологизирование советского прошлого – это глобальный идеологический проект, но не в этом суть. В данном случае в любовном треугольнике Чапаев – Фурманов – Анка нет ни слова неправды.
– До сих пор ни слова не прозвучало об актёрах, снявшихся в вашем фильме.
– Роль Чапаева сыграл известный в Ярославле журналист Александр Егоров, имевший за плечами не только кинематографический опыт, но и хорошую театральную школу. Он отвечал за кастинг, и именно он пригласил на роль Фурманова актёра ярославского театра кукол Михаила Богданова. Роль Петьки сыграл Иван Соколов, а Анну – Ирина Кораблёва, она – пресс-секретарь главы Угличского муниципального района.
– Ваш Чапаев – не просто стерильный фольклорный герой, он человек, и ничто человеческое ему не чуждо…
– Да, герои вовлечены в некую игру страстей, но при этом они вместе бились за советскую власть, за идею, и это оказывается превыше личных обид.
– Какова прокатная судьба фильма?
– Он был показан несколько раз – в эфире Городского телеканала, при аншлагах прошёл в кинотеатрах «Аврора» и «Парус». Принял участие в международном фестивале независимого и малобюджетного кино «Дебошир-фильм – Чистые грёзы», президентом которого является актёр Александр Баширов. Фильм был показан в 2000 году на фестивале «Неофициальная столица» в Москве в рамках программы «Дни культуры Геннадия Ершова». В принципе, уже были готовы кассеты для продажи, но, поскольку мы остались должны Горканалу порядка шести тысяч рублей, а расплатиться не смогли, весь тираж был пущен «под нож». По крайней мере мне так сказали. Порой возникает информация о том, что фильм «Каменный гость Чапаева» можно купить в одном интернет-магазине, но это очень запутанная история, в которой мне уже разбираться неинтересно. Это мною уже прожито, надо двигаться дальше.– Свою минуту славы в связи с фильмом вы пережили, а вот на промелькнувшей фразе «Дни культуры Геннадия Ершова» давайте задержимся. В этой связи позвольте цитату: «Ярославец Геннадий Ершов – один из ярких мифотворцев современной отечественной культуры. Художник, за 20 лет жизни в искусстве получивший звания «провокатора» и «масона», «мастера эпатажа» и «записного постмодерниста», он будто отталкивается от обэриутовских сорока четырёх весёлых чижей: Ершов – литератор, Ершов – композитор, Ершов – культуртрегер, Ершов – режиссёр, а по сути – маргинал, действующий на тонкой грани миров, не принадлежа им, но их вбирая». Можете это как-то прокомментировать?
– Речь идёт лишь о способах самореализации современного художника. Один из них, самый банальный и неликвидный, поэзия. Сейчас готовится к печати сборник моих стихотворений, написанных в течение двадцати лет. В этом сборнике всё – от текста до дизайна шрифта и оформления – моих рук дело. Исключение составляет мой портрет, выполненный заслуженным художником России Денисом Реутовым. На мой взгляд, эти стихи просто вырубают все потуги местных поэтических деятелей. Записан альбом «Будь готов», в котором я выступаю в качестве композитора и автора текстов. До этого были «Рокопопс», симфония «Голоса пустыни» памяти Параджанова, «Чай и кофе, табак и картофель». Примечательно, что стиль, который группа «Мумми-тролль» беззастенчиво присвоила себе – рокопопс, нашёл я…
– Выходит, «тролль» Лагутенко украл идею у вас?
– Натурально, стащил. Мы имели счастье пообщаться с продюсером «троллей», так и произошла утечка информации. Так ведь это далеко не впервой. Ещё в 1991 году в Праге два молодых чеха рьяно интересовались моими нереализованными проектами. Поскольку за их творческую порядочность поручился один мой знакомый, я наивно преподнёс им, буквально на блюдечко с голубой каёмочкой, идею эстетики искусства осязания – всё было разжёвано, разложено по полочкам, теоретическая база подведена. Сейчас это просто тренд на московских биеннале современного искусства, имя моё, разумеется, нигде не упоминается в этой связи.
– Как быть с таким понятием, как авторское право?
– Я вас умоляю! Какие могут быть авторские права в эпоху Интернета? Нет, есть, конечно, отдельные персонажи в шоу-бизнесе, которые за счёт этого живут. Но, на мой взгляд, шоу-бизнес – это бои без правил, зачем уподобляться недостойному?
– Есть ли сейчас в пространстве отечественной культуры личность, которая может как-то повлиять на процессы, происходящие в обществе?
– Конечно, есть. Функционер от культуры Швыдкой очень сильно влияет и делает это самым страшным образом. Идёт чудовищная обработка мозгов, люди практически разучились делать простейшие умозаключения самостоятельно. Происходит просто интеллектуальный распад.
– А личности, которые бы могли позитивно повлиять, есть?
– Есть, но им закрыт выход на широкую аудиторию. Телевидение – это оружие массового уничтожения, средство зомбирования нации. Из знаковых фигур современности я бы в первую очередь назвал публициста Сергея Кара-Мурзу. Это не просто политолог и философ, он – гуру современных интеллектуалов. Далее – литературовед, критик, философ Вадим Валерьянович Кожинов, выдающийся российский литературовед Валентин Непомнящий. Интересен Владимир Мартынов, одна из ключевых фигур современной музыкальной культуры, увлекающийся философией.
– «Узок круг этих революционеров», вам не кажется? Что же в таком случае делать?
– Риторическими вопросами тут не обойдёшься. Однажды, выступая на радио «Эхо Москвы», мы пытались со слушателями дать определение тому строю, в котором мы живём. Я предложил такое – фабрика смерти, концентрационный лагерь. Почему? Объясняю. Сейчас идёт активная де-индустриализация, свёртывание производства. Мы не смогли, как общество в целом, выйти из двух волн кризиса. Мы видим депопуляцию. В мирное время сокращается население. Уже по одному этому поводу нужно бить в колокола…
– Народ вымирает как нация?
– Да не как «нация», просто вымирает. На этом фоне происходит демонтаж того, что связывало отдельные личности в народ. Для единения необходима общность восприятия каких-то основополагающих идей, что такое хорошо и что такое плохо надо понимать одинаково. Только в этом случае народ может представлять некое единство и быть силой. У нас каждый дует в свою дуду, и это идёт на уровне подкорки. Происходит смоделированный процесс рассыпания общества в пыль, песок, который потом легко смахнуть и начать писать историю с чистого листа.
– Может ли что-нибудь сделать в такой ситуации художник? Чтобы не быть простой песчинкой, которую дяди-политики, походя, того и гляди смахнут с листа истории…
– Да, может, но не так много, как хотелось бы. Я бы обозначил это так: художник, если он честный человек, должен работать над образом светлого будущего. Здесь важно каждое слово – Образ Светлого Будущего. Это важно понимать каждому, если он – честный человек, а не конкурентоспособная сволочь, идущая по чужим головам. Это – глобальная задача каждого художника. Но есть и непосредственная работа художника со зрителем, слушателем, потребителем искусства явочным порядком в реальном времени – так называемая техника «ручного режима». Например, в общественном транспорте, в очереди за сигаретами. Надо разговаривать с людьми. Я это давно практикую. Например, покупаю сигареты. Читаю на пачке «курение убивает…» и говорю вслух «да не курение убивает, а отношение к людям». Уже отошёл и вдруг слышу в спину – «правильно, отношение к людям убивает…». Это до амбала, который стоял в очереди за мной, «дошло», что-то зацепило за живое. Если повезёт, «Чапай думать будет» и дальше. А, значит, мы приблизились на шажочек к образу светлого будущего.
Северный край