Сеятель разумного

Вениамин Смехов рассказал, почему сегодня нужны стихи Некрасова В Ярославле отметили 190-летие со дня рождения великого земляка - поэта Николая Алексеевича Некрасова. Почетным гостем праздника был народный артист России Вениамин Смехов, выступивший в концертном зале ярославской филармонии со своей авторской программой, основанной на лирике Некрасова. Он больше часа читал стихи - известные и не очень, читал в своей особой манере - и голосом, и сердцем, говорил о вневременном пространстве истинной поэзии. И многие знакомые со школы строки зазвучали по-новому, а хрестоматийный и почти архивный, на взгляд молодежи, автор вдруг оказался до крайности современным.
Вениамин Смехов: Мотив сострадания, к сожалению, сегодня в дефиците.
После праздничного вечера мы поговорили с Вениамином Смеховым о юбиляре-классике Некрасове, поэзии и жизни…

Российская газета: Вениамин Борисович, вы глубочайший знаток литературы, объездивший со своими поэтическими концертами всю страну. Давно ли Некрасов - среди самых любимых вами авторов?

Вениамин Смехов: Проще исчислять мою любовь к Некрасову с тех времен, когда мой отец, вернувшись с фронта, находил в поэзии утешение своей душе. Это было время по-своему даже более бедственное, чем военное, жизнь все равно был полна тревог, потерь и ежедневной нищеты. Поэтому искусство вообще, а поэзия в частности, было утешением. И этот урок преподал мне мой мудрый отец, который населял воздух нашей маленькой комнаты в московской коммуналке звуками поэзии Маяковского, Некрасова, Пушкина, Лермонтова, Козьмы Пруткова, Брюсова. Этого было много. Отозвалась эта эпоха буквально год назад, когда мой 98-летний отец умирал. Я навещал его, и он потоком просто цитировал то, чего я и не слышал от него за все свои 70 лет. Отец сохранил могучий интеллект даже при совсем уже ослабленной физике. Это хорошо знают его ученики, потому что мой отец, Борис Моисеевич Смехов, был профессором Российского экономического университета имени Плеханова и одним из тех, кто экономику не связывал с политикой, а вел от математики. Некрасов был у него в числе самых цитируемых. Сегодня этот русский классик продолжает оставаться цитируемым, но почти анонимно: люди часто не знают, чьи строки произносят.

РГ: Сотрудники музея "Карабиха" составили рейтинг наиболее популярных некрасовских цитат. Лидером стала "сейте разумное, доброе, вечное…". Вам какая его цитата особенно дорога?

Смехов: Я вообще не люблю первого места. Мой любимый, лучший, самый главный фильм, роль, поэт, цитата... Их много, слава Богу. Что касается Некрасова, то он, конечно, вошел в мою жизнь и вместе со школьной программой. Кому ведь как повезет. Мне повезло: в моей школе Ольга Ивановна Лимарева была блестящим педагогом. Она была интересна. Она чувствовала слово и научила этому нас.

РГ: И все-таки вы считаете, что Некрасова убила школьная программа…

Смехов: Школьная программа не создает стимула для саморазвития, самопостижения культуры вообще, а поэзии по большей части. Поэтому все, что проходится от Пушкина, Некрасова, Маяковского до современных поэтов, как правило, не остается в памяти. Сдали и поехали дальше. Как раньше, так и теперь. Сейчас, возможно, еще хуже потому, что сейчас происходит тотальный недосмотр за нашим будущим.

РГ: Что в некрасовском поэтическом наследии, на ваш взгляд, самое ценное?

Смехов: Гости из журнала "Юность" на празднике совершенно справедливо заметили, что главное качество поэта Некрасова - это умение сострадать. Тема сострадания, мотив сострадания и приоритет этого чувства, к сожалению, находятся в дефиците в нашем сегодняшнем культурном обиходе. Некрасов был могучим певцом страдания народа, и еще точнее - отдельного человека России. Дело культуры - это человек. У нас же слово "человек" почти не произносится. У нас - люди, население, граждане. Слово "народ" громкое и часто однозвучное, беспомощное. Когда мы говорим "человек", мы сопрягаем себя, любимого, с другим человеком. Вот Некрасов сострадал каждому отдельному человеку. И люди, даже не понимая всех красот стихосложения, понимали тему сердца и находили в его строках топливо любви. И на юбилейном вечере очень естественно рядом с именем Некрасова звучали имена Пушкина и Высоцкого. Как сказал мой друг, известный поэт Игорь Кохановский, у них у всех был один посыл. И над этим аналитикам довольно интересно было бы подумать.

РГ: Но в своем цикле поэтических вечеров, которые были показаны в этом году на канале "Культура", вы объединили Некрасова с Маяковским…

Смехов: Во-первых, они оба любили поиграть в карты. Во-вторых, Лиля Брик говорила мне, что Некрасов для Маяковского был одним из любимых поэтов. Помните: "А Некрасов Коля, сын покойного Алеши, - он и в карты, он и в стих, и так неплох на вид. Знаете его? Вот он мужик хороший. Этот нам компания - пускай стоит". Кроме того, они еще близки тем, что с ними делает школа. Это два школьных имени, которые призваны помочь учителям поставить правильные галочки в ведомости, а дальше махнуть рукой. Но судьба и Маяковского, и, к сожалению, в меньшей степени Некрасова все равно продолжает пульсировать, волновать и жить. Некрасова - к сожалению, потому что из школьной программы его фактически удалили. Вообще, в этом соединении поэтов есть такая таинственная вязь, как будто они не закончили на небе, а только начали все на небе. Там сговорились, пришли на землю и являют собой пример необъяснимых чудаков. Ну разве нормальные люди разговаривают как поэты? А строчки стихов - это же ерунда какая-то, условность. Однако периоды в истории страны называют не именами крепостников и премьер-министров, а именами художников.

РГ: У этих двух поэтов даже в личной жизни были параллели: Некрасов жил с Панаевыми, Маяковский - с Бриками.

Смехов: Судьбы этих, как бы сейчас сказали, нештатных семей - это непереводимо на язык сегодняшних СМИ… Потому что ни фига в этом не понимает сегодняшняя журналистика. Понимают только историки культуры, что никакой клубнички в этих духовных связях не было. Это не были сексуальные выкрутасы. Их достаточно было на улицах городов и в публичных домах. Это были интеллектуальные эксперименты. Например, у Маяковского и Бриков - у каждого из троих была уже своя жизнь, но они признались друг другу, что текущая интеллектуальная жизнь, быт им интереснее втроем. Лиля Брик рассказывала, что Маяковский по утрам первым вставал и на всю квартиру ныл: "Ося, спускайтесь, расскажите что-нибудь о сороковатых годах". Потом они расходились каждый в свою жизнь, и это неинтересно сегодняшним журналистам.

РГ: Юбилей поэта-гражданина Некрасова совпал с протестными акциями…

Смехов: Лидеры оппозиции вместо длинных разговоров могли бы просто почитать элегию Некрасова "Пускай нам говорит изменчивая мода, что тема старая - "страдания народа" и что поэзия забыть ее должна. Не верьте, юноши, не стареет она…". Эти стихи, кстати, были одно время запрещены как антисоветские. И мой давний фильм о Некрасове, где слова "народ освобожден, но счастлив ли народ?" из 1871 года попали в наше время (их произнес артист Леонид Филатов), председатель Гостелерадиокомитета Лапин запретил.

РГ: Что стало с фильмом?

Смехов: Строго говоря, это был телеспектакль "Первые песни - последние песни". Его запретили, но спасли. Немножко искорежили, но мы смогли показать его в прошлом году. И память о нем мне дорога, чтобы перед моими слушателями отчитаться в любви к Некрасову. Некрасов - душа русской поэзии.

Кстати

Как рассказывала "РГ", сотрудники музея-заповедника "Карабиха" весь нынешний год проводили своеобразный рейтинг популярности некрасовских цитат. Его итоги были подведены на вечере, посвященном юбилею поэта. Самыми любимыми народом цитатами Некрасова оказались: "Я лиру посвятил народу своему" (третье место), "Есть женщины в русских селеньях…" (второе место). Самыми актуальными признаны: "Бывали хуже времена, но не было подлей" (третье место), "Воля и труд человека дивные дивы творят!" (второе место).

Лидером обеих групп оказалась некрасовское напутствие "Сейте разумное, доброе, вечное. Сейте! Спасибо вам скажет сердечное русский народ!".
Праздник без чиновников

- После окончания нашего концерта мы до ночи просидели с очень интересными людьми, для которых Некрасов - дело всей жизни. И от них я узнал, что первым и самым активным празднованием 190-летия Некрасова отметилась не Россия, а Армения. Заместитель директора "Карабихи" по научной работе Елена Яновская присутствовала на нем и очень увлекательно рассказывала, какие месяц назад в Ереване собирались по этому случаю блестящие филологи. Читатели такой серьезной газеты, как ваша, имеют возможность обнаруживать на страницах горькие и справедливые отчеты о сегодняшних поворотах в отношении культуры и искусства. А наш случай аккомпанирует этой странной ситуации. Здесь, в Ярославле, на этом всероссийском празднике одного из великих поэтов, подвижников, даже реформаторов русской словесности, который был чрезвычайно дорог для отцов Серебряного века, была показана величайшая себестоимость Некрасова в масштабе России. Но при этом, как это часто бывает, своими делам были заняты и губернатор, и руководитель департамента культуры. Я, как один из солистов юбилейного вечера, получил трогательное большое письмо от начальника департамента культуры, но саму ее я в глаза не видел. А губернатора видел, но на чужом празднике. Это было 90-летие Тонино Гуэрры. В Эрмитаже очень симпатичный, довольно молодой человек подошел, представился и заявил о своем добром отношении ко мне. Я, честно говоря, очень ждал этого симпатичного господина на празднике поэзии у него в губернии, но он не появился.
Российская газета
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе