«Россия по-прежнему собирает вокруг себя культурный мир в границах СССР»

Фото: РИА Новости/Виталий Белоусов
 
 
Государственный музейно-выставочный центр «РОСИЗО» будет способствовать работе музеев с NFT, планирует целенаправленно формировать медиаколлекцию и отметит 100-летие образования СССР масштабной выставкой. Об этом «Известиям» рассказала глава «РОСИЗО» Ольга Галактионова. Беседа состоялась после окончания приема заявок на конкурс видеоарта «Миры Тарковского», который одна из старейших государственных арт-институций проводит совместно с «Москино» и Музеем кино.



Сорок и пять

— Когда я брал интервью у одного из ваших предшественников — Сергея Перова, в составе «РОСИЗО» был Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) и мы говорили в основном о работе в этом направлении. Потом ГЦСИ у вас забрали. Что такое «РОСИЗО» сегодня?

— Сейчас только начинает формироваться точный вектор развития. Но могу сказать, что «РОСИЗО» — это не в чистом виде музей. Это междисциплинарный, межмузейный, межведомственный проектный центр музейно-выставочного типа. В данном направлении мы как раз и развиваемся, даже меняли госзадание — у нас стало больше мероприятий, выставок.

«Роскино», «РОСИЗО», «Росконцерт» — это все организации одного плана, операторы определенной культурной деятельности.


Фото: РОСИЗО


— Но у «РОСИЗО» по-прежнему огромная коллекция искусства?

— Конечно. Наша коллекция — наша гордость. Одни из базовых задач «РОСИЗО» — популяризация собрания и демонстрация его аудитории. В частности, мы начинаем показывать то, что нам досталось от ГЦСИ — 5 тыс. единиц. Сейчас у нас идет фотовыставка из фонда ГЦСИ. А конкурс видеоарта «Миры Тарковского» — это проявление желания дать новую жизнь нашей медиатеке.

— Она тоже досталась от ГЦСИ? Пять тысяч — это включая медиапроизведения?

— Медиатека от ГЦСИ, но это отдельная история. Говоря о 5 тыс. ед., я имею в виду только физические объекты. В медиатеке же огромное количество файлов.

— Сколько всего материальных объектов включает на сегодняшний день коллекция «РОСИЗО»?

— В целом у нас порядка 45 тыс. ед. хранения, включая те самые 5 тыс. от ГЦСИ.



Таланты видеоарта

— Планирует ли «РОСИЗО» расширять медиаколлекцию? Например, целенаправленно собирать видеоарт, цифровые изображения и прочие современные форматы.

— Мы идем в этом направлении. Что касается именно видеоарта, конкурс «Миры Тарковского» создан как раз для того, чтобы пополнять и развивать эту коллекцию. Надеемся, что он будет ежегодным и привлечет таланты со всей страны.

Когда мы это только планировали, я была уверена, что нам пришлют много случайного и мы не допустим к финалу большую часть работ. Но получилось совсем иначе: из 78 заявок мы отклонили восемь. Оказалось такое количество талантливых людей, создающих видеоарт! Для меня как для человека, долгое время связанного с медиа, это потрясение. Говорят, что в киноиндустрии дефицит кадров и рук. Я надеюсь, что нашими лауреатами мы пополним кадровый резерв.


Фото: РОСИЗО


— Все это новые имена, среди участников нет никаких художников, которые на слуху?

— Абсолютно никаких, если только они не участвовали анонимно.

— Вы говорите, что уровень высокий, соответственно, помимо произведений-победителей явно будут какие-то вещи, которые вам и членам жюри конкурса понравятся, но не войдут в список лауреатов. Есть шанс, что какие-то из них будут включены в коллекцию «РОСИЗО»?

— Конечно, в этом и смысл. Это основной бонус. Не только лауреаты, но все эти работы могут быть включены в медиатеку «РОСИЗО» как участники первого конкурса видеоарта.


Фото: РОСИЗО


— Итак, «РОСИЗО» будет расширять коллекцию видеоарта и других новых форматов. Но как ее может увидеть широкая публика?

— Что касается видеоарта, наш партнер «Москино» покажет в «Ночь кино» произведения лауреатов конкурса. Кроме того, мы будем показывать в сети «Москино» и в некоторых кинотеатрах страны альманах из работ победителей. Мы будем это популяризировать. Что касается демонстрации инсталляций и видеоарта на площадке «РОСИЗО» в Петроверигском переулке, мы думаем над формой, как это сделать, как лучше проводить подобные выставочные истории. У нас есть летний кинотеатр во дворе «РОСИЗО», там мы тоже будем показывать работы лауреатов после 27 августа. Но понятно, что это сезонная история.



NFT как новый интернет

— На Санкт-Петербургском экономическом форуме «РОСИЗО» участвовал в мероприятии, посвященном NFT. Эта тема вызывает много споров. К тому же после бурного роста 2021 года мы видим некоторый спад. Можете сформулировать позицию «РОСИЗО» в отношении NFT?

— Мое глубокое убеждение, что NFT — это как интернет на первом этапе своего существования. Вспомните, когда появился интернет, никто не понимал, как это работает, считали, что это ерунда. С NFT абсолютно такая же история. Цифровизация искусства позволяет преодолеть отмену русской культуры, как, впрочем, и любой другой, потому что делает это искусство доступным во всем мире.


Фото: РОСИЗО


— Когда я спрашиваю директоров крупнейших российских музеев об отношении к NFT, они говорят примерно одно: их интересует эта тема и с точки зрения коллекционирования, и с точки зрения выпуска своих NFT на базе музейных собраний, но все упирается в недостаточную юридическую проработанность этой сферы на государственном уровне. Криптовалюты у нас по-прежнему в серой зоне, и это только верхушка айсберга. «РОСИЗО» как оператор музейно-выставочной деятельности может делать в этом направлении какие-то шаги, чтобы музеи наконец смогли полноценно работать с NFT?

— Мы с радостью готовы включиться в этот процесс. Сейчас для представления в Госдуму готовится законопроект по NFT, и «РОСИЗО» со своей стороны готовы всячески поддержать его реализацию. Но пока закон не принят, что мы можем сделать со своей стороны? Только информировать и просвещать. У нас есть проект для профессионального сообщества «Единая модель продвижения музеев». Первый модуль был в мае, второй состоится 22–23 сентября. Мы хотя бы попытаемся объяснить нашим коллегам, как в правовом поле работать с NFT, потому что пока люди не понимают, что с этим делать. Как это проводить по документам? Как работать юристам с цифровыми объектами? Здесь очень много химер, непонимания в принципе процесса как такового.

— Проще говоря, проблема не только в том, что государство не поспевает за арт-процессом, но и в музейной консервативности?

— Не забывайте, что у нас огромная страна, огромное количество музеев. И с музейным сообществом надо работать. Вот появится закон, будет все урегулировано, но музейные сотрудники просто так не научатся. Когда-то мы осваивали электронную почту, а сейчас нам надо учиться пользоваться всеми возможностями NFT. И это не произойдет в один момент. Процесс будет поступательный и небыстрый. Но мы со своей стороны готовы всячески в этом участвовать.


Фото: РОСИЗО


— Рассматриваете ли вы пополнение коллекции «РОСИЗО» за счет NFT-работ? Допустим, крупный современный художник или арт-группа предложит «РОСИЗО» свой NFT в качестве подарка. Возьмете?

— Здесь как раз встает вопрос урегулирования. Должен быть четкий регламент, как принимать и затем включать в собрание такое произведение. Мало сказать «давайте в «РОСИЗО» купим NFT». Надо разработать, как именно это делать. Пока «РОСИЗО» не может приобрести NFT, но мы можем помочь в разработке правил, механизмов.



200 стран вместо 20

— Вы уже затронули тему популяризации русского искусства за рубежом. В этой связи вопрос: как стратегия «РОСИЗО» в этом направлении изменилась после 24 февраля? Вы сохраняете международные проекты?

— А как же, это наша ДНК. «РОСИЗО» был создан для пропаганды современного отечественного искусства в СССР и за рубежом, так что мы и сейчас этим будем заниматься. Недавно услышала прекрасную фразу: «С нами разорвали отношения 20 стран, а их больше 200». Естественно, международное направление у нас есть. Существует огромное количество государств, с которыми можно и нужно работать. Понятно, что это ближнее зарубежье, мы сейчас готовим проект с Узбекистаном, планируем поработать и с Белоруссией. У нас мысли про Китай, Иран. Мы это прорабатываем.


Фото: РОСИЗО


— Но можно говорить о резком развороте? Или же европейские страны и раньше не занимали существенной части в ваших планах?

— Понятно, что в целом изменение курса музейной сферы произошло, но что касается «РОСИЗО», резкого разворота не было, потому что, к сожалению или к счастью, у нас не готовилось почти никаких проектов. Разве что должен был состояться один проект в Лондоне, но он отменился, причем абсолютно корректно. Но никаких грандиозных международных выставок мы не успели запланировать.

— Если говорить о выставках за рубежом, возможна ли сейчас хотя бы теоретически выдача каких-то работ из собрания «РОСИЗО»? Может быть, в дружественные страны.

— Это зависит в первую очередь от безопасности, потому что главная наша задача — и моя, и моих коллег-директоров музеев — сохранить коллекции. Если безопасность будет обеспечена, то почему нет.

— Кто будет оценивать безопасность?

— Есть специальные комиссии, Министерство культуры, да, в конце концов, страховая компания. Спросите, кто будет страховать выезд за рубеж, есть такой безумец? Здесь уже включаются простые, очень практические соображения, без эмоций. Но, кстати, это вопрос общемировой. У зарубежных музеев сейчас тоже проблемы.

— Тоже риски повысились?

— Конечно.



Дом культур

— По вашей оценке, насколько для российской музейной, выставочной сферы оказалось болезненным прекращение партнерства с западными институциями?

— Прекращение любого партнерства всегда болезненно, по каким бы причинам оно ни происходило. Поживем — увидим, как дальше будет. Но во всем надо видеть и позитивные моменты. Например, сейчас очень многие работы не только «РОСИЗО», но и других музеев вернулись в страну, и мы можем видеть их, потому что прекратился долгий гастрольный тур по миру.

Любая экстремальная ситуация — время возможностей. Сейчас есть возможность придумать такие замечательные проекты, найти такие шедевры в наших хранилищах! Думаю, что нас ждет огромное количество интересных выставок.

Поделиться