Красная Пашечка и разоблаченная Кали

В наше время в подавляющем большинстве случаев меценатами являются не активные потребители культурных произведений и даже не пассивные, а актуальные, то есть совершенно равнодушные, по сути, люди, занятые своими делами (в бизнесе или на госслужбе).

Произведение Льюиса Кэррола «Охота на Снарка», написанное автором без малейшего представления о том, кто и что такое этот Снарк, без какой-либо морали и мастерски ускользающее от любых попыток найти в происходящем смысл, тем не менее является одним из ценных артефактов мировой культуры (и предметом, если уж на то пошло, множества русских переводов). Есть основания полагать, что причина тому — не только тот факт, что автор является также автором «Алисы», но и то, что текст, старательно лишенный, даже выпотрошенный и промытый от всяких следов смысла, полностью сохраняет при этом структуру напряженной, героической и в чем-то даже нравоучительной поэмы.


В конце «Охоты» один из ее участников, как мы помним, ошибочно полагает, что наконец выследил вожделенного Снарка, но ошибается, ибо на самом деле встречает опасного Буджума, а встреча с этим существом всегда летальна.

И хотя мы понятия не имеем также и о том, кто такой Буджум, эта абсурдистская ситуация является одновременно и архетипической. Один из самых древних сюжетных твистов состоит в том, чтобы принять чудовище за красавицу (в этом смысле достаточно вспомнить кельтских «водных коней», притворявшихся то скакунами, то красавцами с единственной целью затащить доверчивых людей в омут, или японских пауков-оборотней, притворяющихся гейшами).

Одной из самых роковых ошибок древних героев было перепутать одно божество с другим.

В этом смысле любопытен вопрос о том, за какое божество принимать современную культуру. Культура вообще несет в себе функции как созидания и сбережения, так и разрушения, но определенно было бы большой ошибкой служить Кали-разрушительнице, думая, что служите Сарасвати, созидательнице, покровительнице наук и искусств.

Проблема с тем, что именуется «развитием культуры» в современном мире, в огромной степени завязана на то обстоятельство, что данный процесс сегодня лишен простой и прямой последовательности, знакомой древним: тот, у кого есть деньги, дает их творцам произведений, которые лично ему заходят и нравятся.

В наше время в подавляющем большинстве случаев меценатами являются не активные потребители культурных произведений и даже не пассивные, а актуальные, то есть совершенно равнодушные, по сути, люди, занятые своими делами (в бизнесе или на госслужбе), которые, памятуя о том, что по должности или для имиджа необходимо «давать на культуру», справляются у собственного окружения, кому в этом сезоне давать на культуру актуально и почетно, а кому нельзя и чревато неприятностями.

Фактически первой и последней инстанцией в выборе объектов поддержки при таком раскладе в большинстве случаев выступает сама же Тусовка, то есть спаянные общностью биографий, взаимными услугами, взаимным опылением и попросту семейными связями лица, находящиеся от творцов, некогда действительно кому-то нравившихся и на том поднявшихся, порой на расстоянии двух-трех поколений.

Представим себе сообщество, с одной стороны огороженное от неконтролируемого пополнения извне сплоченностью рядов и недопуском «людей с улицы», с другой — имеющее давний, ставший уже традицией допуск к бюджетам, то есть обретшее более или менее полную независимость от вкусов публики (ибо та единственная публика, которая ее интересует — дающая деньги, — предметом деятельности сообщества не интересуется, а данные о ее ценности получает от самого сообщества).

Мы получим несколько утрированный, но в целом вполне адекватный портрет взаимоотношений актуальной культуры с государствами и частными меценатами.

В результате нас не должно удивлять ни качество, ни содержание продукции от творцов, кооптируемых современными тусовками культуртрегеров в «свои».

Нас не должны и не могут удивлять бесконечные романы-лауреаты актуальных литературных премий, усиленно вкручиваемые в качестве обязательных бестселлеров и обязываемые к экранизациям на федеральных каналах, по сути, представляющие собой развернутую древнюю юмореску «Красная Пашечка», в которой жестоко страдающая от жизни героиня встречает столь же страдающего волка-инвалида, и все умирают (единственной инновацией, привнесенной XXI столетием, является облигатная гендерная повестка, то есть Волк из ивановской пародии сегодня должен был бы, по логике, из последних сил подвергнуть Красную Пашечку сексуальному и психологическому насилию).

Нас не должны и не могут удивлять столь же бесконечные театральные смелости, фактически вот уже которое десятилетие с унылой неизменностью эксплуатирующие садомазохистские фантазии о власти и подчинении и более ни на что не способные.

Нас, наконец, не должны и не могут удивлять все более избавляющиеся от зрительских вкусов премии кинематографические.

Тут уместно отметить, что это последнее является плачевным фактом уже не только отечественной киноситуации, но и образцовой западной — голливудской.

В связи с началом нового оскаровского сезона американские СМИ с некоторой печалью обсуждают пути, которыми можно было бы спасти знаменитую церемонию вручения золотых рыцарей от забвения. Ибо прошлая церемония побила все антирекорды и c рекордных 55 миллионов зрителей в 1998-м свалилась до 9,85 миллиона (при том, что население Америки выросло c тех пор с 275 до 330 миллионов душ).

Надо сказать, что список оскаровских фаворитов не дает оснований полагать, что грядущая церемония сумеет переломить ситуацию. «Оскаровская» тусовка сегодня является именно наследницей некогда фонтанировавшей идеями фабрики грез, ныне просто стригущей купоны с кинокомиксов и сериалов.

Если в каком-нибудь обычном 1995-м за призы этой фабрики соревновались «Форрест Гамп», «Криминальное чтиво», «Побег из Шоушенка», «Король Лев» и «Интервью с вампиром», то кандидаты этого года (на момент написания текста) либо провалились, либо еще не вышли — и точно не в состоянии преподнести никаких сюрпризов. «Вестсайдская история» (ремейк в чистом виде), фильм о папе теннисисток Уильямс (расовые меньшинства + girl power), фильм о взрослении в Северной Ирландии в 1960-х (аналог наших «фильмов/книг творцов о своем детстве»), фильм о геях-ковбоях (я не шучу, опять) и фильм о том, как снимался старинный телефильм.

...Фактически речь идет о той же Тусовке, представляющей собой в значительной степени паразитическую накипь на индустрии грез, но в такой же степени подчинившую ее себе. Поэтому есть мнение, что эта накипь и далее, совсем как отечественные аналоги, будет вручать себе статуэтки, восторгаться собой и демонстрировать свою передовитость — и вообще будет вести себя как «зеленая» энергетика, отлично окупающаяся за счет льгот, обеспечиваемых поборами с грязных углеводородов. Накипь всегда так делает, попутно требуя очистить ряды от тех, кто в нее не пилится (я читал на днях колонку какого-то актера, требующего окончательно заканселить Мела Гибсона, антисемита, расиста и токсичного мужского шовиниста, за то, что он все еще смеет снимать и сниматься).

Причины, по которым американская киноиндустрия (как, впрочем, и актуальная культура вообще) оказалась в таком положении, достаточно очевидны: количество меценатов, официальных и частных фондов поддержки всего высокого в США на квадратный метр значительно выше отечественного, а уровень интереса меценатствующих инстанций к тому, что, собственно, производится творцами у них на содержании, тоже около нуля. Как следствие — лишь вопросом времени было фактическое попадание любых «финансистов культуры» в заложники громкого творческого меньшинства, по факту распоряжающегося, кому и на что давать, чтобы не оказаться под огнем «культуры отмены».

...Иными словами, то, что рождалось как «служение богине искусств и мудрости», повсеместно вырождается в служение Кали, у которой на уме только деструкция, боль, унижения и смерть в разных комбинациях.

И единственным лекарством от этого вырождения — как со стороны государственных, так и со стороны частных организаторов — представляется то, что всемерно осуждается самими Тусовками: ориентироваться на собственные (казенные или частные) представления о прекрасном, а также разумном, добром и вечном. И не вручать за себя право решать, что прекрасно, никому.

Автор
Виктор МАРАХОВСКИЙ, публицист
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе