Гений места

Девятого сентября Мышкинский народный музей празд­нует юбилей – сорок лет. Теперь это комплекс зданий и несколько отделов, которые приобрели самостоятельную ценность: архитектурно­этнографический, музей столицы лоцманов, уникальной техники, Мыши, музей водочника Смирнова. В городе появились музейчики и вовсе не зависимые от народного: частных коллекций, валенок и льна, футболистов братьев Бутусовых (экспозиция в Опочининской библиотеке), картинная галерея… 
Экспонатов в них не счесть. Но не было бы ничего, если бы четыре десятилетия назад сотрудник отдела писем районной газеты «Вперед» Владимир Александрович Гречухин, выпускник исторического отделения Ярославского пединститута, не собрал первые археологические находки у себя на письменном столе. Он занимался всем, что касалось истории родного края: от неолитических камней до бабушкиных прялок.

В 1968 году о Мышкине писали так: «Маленький, забытый исследователями, не попавший в историю русского искусства город Мышкин все­таки интересуется своей судьбой, своим прошлым. В 1960 году, когда мы попали в Мышкин первый раз, в районной газете «Вперед» печаталась в нескольких номерах «Краткая история Мышкина», написанная местным краеведом, учителем­пенсионером А. И. Липилиным (ныне покойным). Нас водил по городу другой мышкинский краевед, тоже учитель и пенсионер Александр Константинович Салтыков… В пригородной усадьбе Кривец за несколько месяцев до нашего посещения рьяные заготовители металлолома ободрали в церкви все металлические украшения, изломав попутно ненужную им деревянную резьбу. Пытаясь кое­что сделать для Кривца, мы сообщили в Рыбинский районный музей, в ярославские и московские организации, ведающие охраной памятников. Но они не спешили. В 1963 году мы получили письмо от А. К. Салтыкова: «В Кривце церковь не сохранили, колокольню сломали, внутренние архитектурные ценности не сумели увезти ни в Рыбинский, ни в Угличский музей, и резные украшения погибли». Летом 1965 года мы снова были в Мышкине. Город изменился мало. Кое­где начала понемногу отваливаться тонкая наружная лепка домов…» (Ю. Я. Герчук, М. И. Домшлак. «Художественные памятники Верхней Волги»).

Город погибал, он уже не считался городом: «поселок городского типа Мышкино» – значилось в документах. Советская власть не хотела для него лучшей судьбы, кроме как возвести тут грандиозный свинокомплекс на сотни тысяч голов. И это было бы «самое большое свинство». Помешало краеведение – занятие для чудаков, как тогда считалось. Но это было единственное честное направление исторической науки, которое просочилось в годы оттепели через глыбы ледниковой идеологии. Эка важность – сундуки да крынки! А за ними – судьбы их владельцев, людей, участвовавших в событиях, которые официальная доктрина толковала однозначно, но мышкинцы рассказывали краеведу, которого с пеленок знали, все так, как оно было на самом деле.

Тысячи историй выслушал Владимир Александрович и стал премудр, аки змий, и обходителен, как народный артист. Он отправлялся в экспедиции, работал в архивах, писал книги, занимался с компанией подростков – сверстниками своих детей: готовил городу альтернативную идеологию. Через два десятилетия идея музея овладела массами: он уже занимал большую территорию, где были собраны не только мелкие древности, но и целые сооружения, привезенные со всего района: часовни, беседки, мельницы, старые тракторы и даже речное судно «Волгарь». О «музее под открытым небом» и Гречухине заговорила центральная пресса. Областная – нет, но и она никуда не денется, потому что коли в Москве одобряют – нам артачиться негоже.

Перестроечные годы каждый оценивает по­своему, но, что ни говори, это было время больших возможностей. Кто­то ловил рыбку в мутной воде, а Мышкин решением областного совета народных депутатов вернул себе статус города. Понятно, что свинокомплексу его не дали бы даже в перестройку. Дальше происходило то, что уже знают многие: образ Мыши – удачный брэнд, подсказанный И. Б. Медовым, обозревателем газеты «Советская культура», причал на Волге для стоянки туристических теплоходов, переезд районной библиотеки в здание усадьбы купцов Чистовых, присвоение ей имени уездного предводителя дворянства и просветителя Ф. К. Опочинина, переписка с академиком Д. С. Лихачевым, краеведческие конференции разных направлений – для привлечения новых ученых людей со всей страны, а для широкой публики – мышиные фестивали, туристы со всего света…

Ну вот – при сильной и абсолютно добровольной поддерж­ке областных властей нынче заложен Дворец Мыши, современный развлекательный комплекс для детей. Это значит, массовая культура обратила взоры на город Мышкин – такое привлекательное и людное место, что здесь можно делать деньги. Хорошо ли это? Пока наше общество ориентировано на ценности западной цивилизации: богатство, успех, комфорт. Но достигшие их почему­то не ощущают счастья. Должно быть, оно в другом: не в развлечении, а в беспрерывной работе души на пути к совершенству. По нему двигался Владимир Александрович. Доволен результатом? Не знаем. Не спросим: он сейчас фигура знаковая и должен выдерживать роль, меняя маски – для властей, для прессы, для учеников, гостей города… Сакраментальная русская проб­лема «преемника» тоже назревает. А за ней напрашиваются «Посмертные записки старца Федора Кузьмича…» – без масок и ролей.

История краеведа в Мышкине подошла бы Петру Вайлю для сериала «Гений места»: человек влияет на обстановку (духовную и реальную) в каком­либо городе, а она потом изменяет его самого. Последние кадры пока такие: девятое сентября, парад уникальной техники из одноименного музея по центральным улицам города (фестиваль «Самоходъ»), на который приглашены все желающие со своими машинами. А поскольку «при поддержке губернатора и главы муниципального района», то нам видится в строю довоенных ЗИЛов, послевоенных ГАЗов и, если повезет, стильных «Харлеев» из ушедших эпох устаревшая шестисотая модель «Мерседеса», предоставленная новыми друзьями Мышкина.

Северный край

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе