9 декабря 2010 ● The New Times
Писателю Владимиру Максимову исполнилось бы 80 лет
«Человек бескомпромиссной внутренней честности», — говорил академик Сахаров о писателе, диссиденте, изгнаннике и основателе тамиздатовского журнала «Континент» Владимире Максимове. В конце ноября ему бы исполнилось 80 лет
На самом деле — не Владимир, и не Емельянович, и не Максимов: Лев Алексеевич Самсонов — так был записан в московском ЗАГСе в 1930 году. Имя-фамилию поменял сам: когда бежал из дома, где остались мать, сестра и тетка, а отец — троцкист из рабочих— уже сидел. Сидел и дед: их он и отправился искать. Первый раз его загребли под Ленинградом, отправили в детский дом, он и назвался так, как вошел потом в историю русской литературы и журналистики.
Университеты
Из того детского дома бежал тоже: так начались его советские университеты — систематического образования у Максимова и семи лет не наберется. Бежал он в излюбленные беспризорниками теплые края — в Среднюю Азию и на Кавказ. По дороге где-то спер одеяло — поймали, отправили уже в колонию для малолеток. Снова бежал — в собачьих ящиках под вагонами опять поехал на юга. И снова сел — и снова бежал, бежал он всегда и отовсюду — уже во взрослую тюрьму. Одна польза — бесконечно читал. И писал — во славу товарища Сталина за наше счастливое детство — ура-патриотические стихи. Из тюрьмы вышел в самом начале 1950-х, жил на Кубани, потом перебрался в Москву, в родные Сокольники, в дом своего детства. Андрей Битов так потом (в 1996-м, на годовщину смерти Максимова) описывал это его жилье: «/…/ Водку стаканами пили… когда я залезал к нему в окно… жил он тогда в деревянном, дровяном домишке, где, * «Двор посреди неба» — так называлась глава из романа-эпопеи «Семь дней творения» (1971 г.), которая сначала ходила по Москве в самиздатовских «списках».