Дар ценою в столетие

О том, в чем особенность такого инструмента и как работает рынок эндаументов в России, «Культура» поговорила с Денисом ОВСЯННИКОВЫМ, директором Фонда целевого капитала Школы-студии МХАТ.


— В чем отличие наших эндаумент-фондов и зарубежных? Есть ли специфика?

— Федеральный закон №275 о целевом капитале был принят в 2006 году. Тогда в принципе у некоммерческих организаций в России появилась возможность создавать целевые капиталы. То есть эта сфера работает около пятнадцати лет. За два последних года количество таких фондов увеличилось на несколько десятков. И это несмотря на кризисный период.

Важно понимать, в каких условиях развивалась культура в 1990-х–нулевых, какое было недоверие к благотворительности. И, конечно, потом было абсолютное непонимание, что такое целевой капитал как инструмент, зачем он нужен, зачем нужны долгие горизонты планирования, когда у нас регулярно случались всякие катаклизмы.

— Была установка «жить здесь и сейчас».

— Но она постепенно сошла на нет. Целевой капитал — это про будущее, про наше устойчивое развитие. Модель финансирования учреждений культуры в России уникальна, но нельзя постоянно опираться только на один источник. Мы наблюдали проблемы в кризисном 2020 году, когда многие культурные институции остались недофинансированными, потеряли доходную часть. Целевой капитал является ответом на кризисные потрясения.

Доходность от целевых капиталов — это приблизительно десять процентов годовых в зависимости от года, от управляющей компании. В контексте инфляции и постоянной экономической турбулентности, конечно, не самый идеальный показатель, но в любом случае большой шаг в сторону стабильности, в сторону длительного планирования, на десятилетия.

Целевой капитал может быть создан от десяти лет и до неограниченного срока, пока благополучатель этого фонда существует. Организация, которая делает шаг в сторону создания целевого капитала, — это представители нового мышления, мышления будущего, про стратегическое и очень долгосрочное планирование.

— Кто начал продвигать такой тип пожертвований?

— Одной из первых и главных благотворительных организаций, которая занимается системным развитием целевых капиталов в России, является Благотворительный фонд Владимира Потанина. Он развивает целевые капиталы в разных сферах, в том числе в культуре и образовании.

— Как используют деньги целевых капиталов?

— Расставлю акценты: деньги не выводятся из целевого капитала, используется именно доход. Фонд имеет право уменьшать тело целевого капитала, но это не приветствуется, потому что, сокращая тело, доходную базу, мы убиваем сам принцип системы.

Незначительные доходы от инвестирования оставляют в целевом капитале, чтобы просто покрывать инфляцию. Дальше доходы распределяются на те цели и задачи, для которых был создан целевой капитал. Например, есть узкопрофильные целевые капиталы, доходы от которых идут на конкретную цель, сформулированную при создании фонда. А целевой капитал Школы-студии МХАТ, который я представляю, это общевузовский эндаумент, который нацелен на поддержание всех факультетов, всестороннего развития нашего института.

— Какой размер фонда в России достаточен для эффективного инвестирования и получение достаточного дохода?

— Если это узкопрофильный целевой капитал, он может быть собран из 10 миллионов рублей, и вопрос на ближайшие годы будет закрыт. Хотя, конечно, мы понимаем, что деньги обесцениваются, нужно заниматься постоянным фандрейзингом.

Если мы говорим про эндаумент-фонды с крупными задачами, высокими горизонтами, то и 10–30 миллионов рублей не станут решением. Согласно закону №275 при формировании целевого капитала изначально должно быть не менее трех миллионов рублей. Даже при десяти процентах доходности, от трех миллионов это триста тысяч, убираем все издержки, комиссию банка, зарплаты и т.д., и у нас остается, к сожалению, незначительный вклад в организацию.

Первая знаковая ступень в сторону устойчивости организации и независимости фонда наступает с 10 миллионов рублей в теле капитала, когда мы говорим про миллионную доходность, при десяти процентах годовых. И, конечно, мы стремимся к достижению такой прекрасной цели для нашего вуза, в 2023 году у нас будет юбилей — 80-летие Школы-студии МХАТ, и мы работаем над тем, чтобы в эту знаковую дату тело целевого капитала было 80 миллионов рублей. Тогда, разумеется, мы будем вносить значительный вклад во всестороннее развитие вуза.

Важно, что для общего бюджета организации это небольшая часть, совершенно не приоритетная, но на которую в кризисное время можно опереться. Многие зарубежные эндаумент-фонды, у которых тело целевого капитала исчисляется миллиардами долларов, в кризисное время принимают сложное решение о сокращении тела, но сохраняют свой штат, темпы работы, а значит, работают и культурные проекты.

— В России когда-нибудь будут такие объемы?

— Российский рынок целевого капитала только на этапе своего становления, но через десять лет мы увидим событие, которое было анонсировано этой осенью — Фонд Потанина принял решение о создании крупнейшего в России целевого капитала. Была выстроена дорожная карта в сто миллиардов рублей за десять лет. Сейчас этот фонд существует за счет того, что учредитель фонда Потанин перечисляет денежные средства, на которые осуществляется благотворительная деятельность. Затем модель функционирования этой организации полностью изменится.

— Законом как-то ограничен перечень инструментов, который может быть использован для инвестирования?

— Законом, главное, сформулирован механизм, когда создается либо специализированный фонд, как у Школы-студии МХАТ, это отдельное юридическое лицо — специализированный фонд по управлению целевым капиталом, либо некоммерческая организация, устав которой позволяет осуществлять такую деятельность. Целевой капитал начинает формироваться, поступают пожертвования, организация на специализированном счету аккумулирует их, а дальше подписывается договор с управляющей компанией. Здесь важна работа в тандеме с управляющей компанией, профессионалом рынка, организацией с лицензией, репутацией, опытом и знанием.

В рамках закона уже управляющая компания, согласно стратегии, которая была согласована с Фондом целевого капитала, выбирает инструменты, в которые инвестирует. И от этих инструментов напрямую зависит та доходность, которую получает потом организация. В основном, если мы говорим про некрупные фонды, которые не могут себе позволить сильных рисков, то это низкорисковая или сбалансированная модель выбора активов. Это облигации, определенный процент акций. Все дополнительные усложнения могут быть уникальными в зависимости от потребностей фонда. Для нас, для целевого капитала Школы-студии МХАТ, точно важно сохранить и приумножить тело, обязательно не допустить его сокращения или нулевую доходность.

Некоторые фонды консервативно выбирают только облигации и понимают, что ядро портфеля из ОФЗ дает семь процентов годовых, что обеспечивает стабильность и спокойную жизнь фонда. Разные управляющие компании — это тоже отличный вариант диверсификации рисков: когда сформировано несколько целевых капиталов, их можно передать разным управляющим компаниям, это создаст конкуренцию между ними и повысит их мотивацию к успешной работе. Есть УК, которые просто являются финансовыми организациями, а есть УК при банке, они дают разные доходности и имеют разные портфели и риски.

— По каким направлениям обычно тратят доходы от эндаументов российские культурные организации?

— В эндаумент-фонде ГИТИСа на начало года было около восьми миллионов рублей. С доходов которых ежегодно поддерживается один важный проект для вуза — Фестиваль сценического фехтования «Серебряная шпага». Он существует в том числе за счет дохода от целевого капитала. Наверное, ГИТИС нашел бы средства на реализацию этого фестиваля, но целевой капитал, даже небольшой, закрывает вопрос. Возможно, в дальнейшем они позволят себе фестиваль с большим бюджетом или дополнительные проекты целевого капитала.

В первые годы существования целевого капитала, тем более, когда нет крупного дарителя, который готов пожертвовать сразу много миллионов рублей, важно показывать, что даже с дохода небольшого капитала можно осуществлять то, что раньше не происходило. В ГИТИСе это фестиваль.

У нас в Школе-студии точно сформулированные проблемы: это всесторонняя дополнительная поддержка студентов, реализация научной и культурной деятельности, причем не только в стенах вуза. В дальнейшем это гастрольные программы и проекты российских и международных стажировок. Когда мы будем приближаться к цифрам в пятьдесят и восемьдесят миллионов, начнутся большие проекты, которые сейчас мы не можем реализовать. Это мероприятия для повышения конкурентоспособности и развития наших студентов и нашего будущего культуры.

Есть крупный эндаумент музейный — Еврейский музей и Центр толерантности. Там на данный момент более 750 миллионов рублей, и они финансируют свою музейную деятельность и развитие Центра толерантности. У музея «Гараж» сформировано два целевых капитала общим объемом более 550 миллионов рублей на 2021 год. Они активно развиваются, у них замечательные фандрейзинговые мероприятия, они работают со своей аудиторией, делают уникальные мероприятия.

Среди российских театров только две организации решились на этот шаг: это РАМТ, Софья Апфельбаум была первым директором театра, принявшим решение о создании целевого капитала. У них порядка семи миллионов рублей в эндаументе.

Также это Пермский театр оперы и балета, который участвовал в программе повышения квалификации «Стратегия создания и развития фондов целевого капитала» в Сколково. Она осуществляется при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина, на их грант. По итогам этой программы театр получил пожертвования в целевой капитал, который сформировали выпускники, десять миллионов рублей. Понятно, что у театра оперы и балета другие планки по финансированию и потребностям, тем более это такой прекрасный театр, как Пермский, с международными постановками и высоким художественным уровнем. Но десять миллионов рублей — отличный первый шаг, и они и дальше будут привлекать крупных благотворителей, в том числе региональных.

Эндаумент-фонд должен быть постоянным участником жизни организации, не должен быть сформированным целевым капиталом, положенным на полку, один раз напряглись и забыли. Многие дарители чувствуют необходимость поддержать альма-матер или театр, в который с детства ходили. И с этим нужно правильно работать, давать им такую возможность.

— Почему эндаумент-фонды все популярнее? Ведь для многих благотворителей важнее увидеть результат своего дара здесь и сейчас, а не ждать годами результатов инвестирования.

— Да, такая проблематика существует. Мы говорим с благотворителями про стратегическое развитие: делая вклад сейчас, вы ежегодно будете получать наши отчеты, участвовать в нашей жизни, мероприятиях, будете видеть, как наш фонд меняет организацию, дает ей дополнительные возможности ежегодного развития. Ваши деньги в низкорисковых инвестициях, в перспективе на десять–двадцать–сто лет принесут намного больше пользы, чем здесь и сейчас вы дадите несколько миллионов рублей на классный проект, но он закончится, а в следующем году повторной возможности его реализации уже не будет. А целевой капитал может решить вопрос с научной конференцией всероссийского уровня на десятилетия. И, мотивируя дарителя таким масштабным горизонтом планирования, мы видим благоприятный ответ и положительный тренд.



СПРАВКА

ЭНДАУМЕНТ — такой тип благотворительности, при котором пожертвованная сумма не расходуется одномоментно, а инвестируется. А затем некоммерческая организация использует в своих интересах лишь полученный инвестиционный доход, за исключением иных оговоренных сценариев. Особенно популярны эндаумент-фонды в области образования. У Гарварда в эндаументе свыше 40 млрд долларов, у Йеля — свыше 30 млрд. У Метрополитен-музея в Нью-Йорке поскромнее — порядка 4 млрд, но доходы от него позволяют покрывать до трети бюджета. В России на 2021 год было зарегистрировано более двухсот эндаумент-фондов — у нас они называются Фондами целевого капитала. Объем Российского рынка целевых капиталов на 2021 год превышает 35 млрд рублей. Порядка тридцати фондов работает в сфере искусства, 115 фондов — в образовании.

Поделиться