А был ли Тициан? Что за коллекцию завещали России Нина Молева и ее супруг
15 февраля 2024 ● "Российская газета"
Нина Михайловна Молева умерла в Москве, в своей квартире на Никитском бульваре в возрасте 98 лет.
Фото: StudioFosforo/ youtube.com
Она была писательницей, искусствоведом, женой художника Элия Белютина и наследницей его коллекции картин, скульптур и антиквариата. Молева и Белютин говорили, что в их собрании - более тысячи произведений искусства, включая работы Леонардо да Винчи, Тициана, Эль Греко.
Эту коллекцию сам Белютин завещал государству, но после его смерти в 2012 году выяснилось, что завещать что-то можно только частному или юридическому лицу. Иначе говоря, вы можете завещать собрание даже всему человечеству, но оно должно быть представлено конкретным человеком, который указан в завещании. Поэтому в 2013 году Нина Михайловна Молева, которой на тот момент было 88 лет, завещала коллекцию президенту России Владимиру Путину как представителю страны. Если учесть, что сама Нина Михайловна оценивала их с мужем коллекцию в два миллиарда долларов, то решение это выглядело весьма разумным. После этого, как писал в 2015 году "МК", около квартиры Молевой дежурил специальный наряд полиции.
О самой коллекции Нина Михайловна написала книгу. Она называется "В саду времен. 150 лет фамильной коллекции Элия Белютина" и была издана в 2008 году. Только не подумайте, что перед вами каталог-резоне. Уже аннотация подчеркивала необычность труда: "В ней совмещены научно-аргументированный каталог, биографии художников и живая история считающейся одной из лучших в Европе частных коллекций искусства XV-XVII веков, дополненной разделами Древнего Египта, Древнего Китая, Греции и Рима". Иначе говоря, талантливый рассказчик дал волю перу, переплетая семейные истории рода Белютина, историю его дедушки - художника Конторы императорских театров Ивана Гринева, который считается основоположником коллекции, и рассказ о чудесном обретении семейного собрания в 1968 году в московской коммуналке. Далее в аннотации сообщалось, что коллекцию "ждут для показа музеи Италии, США, Японии, Польши, Литвы, но по воле составителей собрания оно сначала должно стать самостоятельным государственным музеем в качестве собственности России".
Но чтобы стать музеем или быть переданным в музей, собрание должно быть изучено экспертами, должен быть установлен провенанс работ. И тут, собственно, и начались проблемы. Инна Пуликова, специалист по художественному рынку в России, в статье для издания The Art Newspaper Russia приводила слова одного из московских экспертов по поводу коллекции. По его сведениям, "никто по-настоящему коллекцию не изучал, и она не проходила исследования в инфракрасных лучах, а без этого не может быть и речи о подтверждении подлинности работ". Неудивительно, что в этой ситуации ГМИИ им. А.С.Пушкина, которому Белютин и Молева предлагали передать коллекцию, проявил осторожность. Инна Пуликова ссылалась, в частности, на слова хранителя коллекции итальянской живописи, ведущего сотрудника отдела старых мастеров музея, доктора искусствоведения Виктории Марковой (впервые увидевшей каталог коллекции Белютина еще в 1974 году в Италии, где он был опубликован): "В коллекции не оказалось практически ни одного из заявленных владельцами коллекции громких имен, а многие произведения вообще не соответствуют музейному уровню и не представляют никакой исторической и музейной ценности".
Как ни странно, экспонаты из этой частной коллекции не участвовали в больших музейных выставках. Это не значит, что эти работы никто не видел. Но в результате все обсуждения собрания сводятся к рассказам "очевидцев".
Среди этих очевидцев были художники и писатели, видевшие коллекцию еще в советское время. Например, художник Владимир Янкилевский, поэт Генрих Сапгир. Жена Генриха Сапгира Кира вспоминала: "Для Москвы того времени было несколько странно слышать открытое хвастовство коллекцией: вот Тинторетто, а вот Тициан, тут у нас Рубенс и так далее. Картины у них висели везде, даже на потолке. Они жили тогда где-то недалеко от Маяковки в странном большом сером доходном доме в полуподвальной квартире. Нина Молева в то время работала инструктором по вопросам культуры в ЦК КПСС. Все задавали себе вопрос о происхождении коллекции, но никто не осмеливался произнести его вслух. Все заведомо знали, что любой ответ будет враньем. Как только кто-то заводил разговоры о политике, хозяева их тут же пресекали. Супруги Белютин и Молева производили впечатление профессионалов, которые хотят выглядеть любителями".
Среди посетителей были зарубежные независимые эксперты, в частности, известный знаток старой живописи Эрик Тюркен посещал Москву в начале 1990-х. По просьбе одного аукциониста он посмотрел коллекцию. Как пишет TANR, "по его мнению, в ней есть десяток более или менее интересных картин".
В 2011 году, незадолго до смерти Элия Белютина, фильм о нем и его собрании снял известный французский художник и режиссер Клеман Кожитор. Лента "Белютин: Танец в саду времен" была в одной из программ Каннского фестиваля. В 2019 Кожитор рассказывал в интервью Ирине Мак для портала Artandhouse о своих впечатлениях во время съемок: "Несколько картин из тех, что я видел, показались мне выдающимися. Например, "Мария Магдалина" - они говорили, что это Тициан. Мало шансов, это очевидно, что полотно принадлежит кисти Тициана, но сама по себе работа прекрасная. Опять же, я не верю, что "Снятие с креста", виденное мной в этой коллекции, написал Эль Греко, которому его приписывают. Может быть, кто-то из учеников. Или не учеников. Но картина великолепная".
По словам Кожитора, в квартире на Никитском бульваре, где находилась коллекция, присутствовал соответствующий антураж: свечи в старинных подсвечниках и антикварная мебель в сочетании с затемнением создавали мистическую, сказочную атмосферу. "Впечатление, что ты проникаешь в какую-то сказку, открываешь дверь - а за ней другой мир", - вспоминал режиссер.
Этот образ "сказки", в которую попадаешь прямо с московского бульвара, очень показателен. И для хозяев, и для их гостя главным была не оценка коллекции, а тот шлейф волшебства, тайны, который тянулся за ней. "Оба - легенды, живущие в окружении искусства. В фильме спрессованы разные слои - в том числе много всего выдуманного, это явно присутствует в их рассказах. Очень много вымысла", - отмечал кинематографист.
После смерти Нины Михайловны Молевой работы, вероятно, смогут исследовать. Может быть, появится возможность уточнить их провенанс. В любом случае поклонников арт-детективов ждут интересные сюжеты.
Она была писательницей, искусствоведом, женой художника Элия Белютина и наследницей его коллекции картин, скульптур и антиквариата. Молева и Белютин говорили, что в их собрании - более тысячи произведений искусства, включая работы Леонардо да Винчи, Тициана, Эль Греко.
Эту коллекцию сам Белютин завещал государству, но после его смерти в 2012 году выяснилось, что завещать что-то можно только частному или юридическому лицу. Иначе говоря, вы можете завещать собрание даже всему человечеству, но оно должно быть представлено конкретным человеком, который указан в завещании. Поэтому в 2013 году Нина Михайловна Молева, которой на тот момент было 88 лет, завещала коллекцию президенту России Владимиру Путину как представителю страны. Если учесть, что сама Нина Михайловна оценивала их с мужем коллекцию в два миллиарда долларов, то решение это выглядело весьма разумным. После этого, как писал в 2015 году "МК", около квартиры Молевой дежурил специальный наряд полиции.
О самой коллекции Нина Михайловна написала книгу. Она называется "В саду времен. 150 лет фамильной коллекции Элия Белютина" и была издана в 2008 году. Только не подумайте, что перед вами каталог-резоне. Уже аннотация подчеркивала необычность труда: "В ней совмещены научно-аргументированный каталог, биографии художников и живая история считающейся одной из лучших в Европе частных коллекций искусства XV-XVII веков, дополненной разделами Древнего Египта, Древнего Китая, Греции и Рима". Иначе говоря, талантливый рассказчик дал волю перу, переплетая семейные истории рода Белютина, историю его дедушки - художника Конторы императорских театров Ивана Гринева, который считается основоположником коллекции, и рассказ о чудесном обретении семейного собрания в 1968 году в московской коммуналке. Далее в аннотации сообщалось, что коллекцию "ждут для показа музеи Италии, США, Японии, Польши, Литвы, но по воле составителей собрания оно сначала должно стать самостоятельным государственным музеем в качестве собственности России".
Но чтобы стать музеем или быть переданным в музей, собрание должно быть изучено экспертами, должен быть установлен провенанс работ. И тут, собственно, и начались проблемы. Инна Пуликова, специалист по художественному рынку в России, в статье для издания The Art Newspaper Russia приводила слова одного из московских экспертов по поводу коллекции. По его сведениям, "никто по-настоящему коллекцию не изучал, и она не проходила исследования в инфракрасных лучах, а без этого не может быть и речи о подтверждении подлинности работ". Неудивительно, что в этой ситуации ГМИИ им. А.С.Пушкина, которому Белютин и Молева предлагали передать коллекцию, проявил осторожность. Инна Пуликова ссылалась, в частности, на слова хранителя коллекции итальянской живописи, ведущего сотрудника отдела старых мастеров музея, доктора искусствоведения Виктории Марковой (впервые увидевшей каталог коллекции Белютина еще в 1974 году в Италии, где он был опубликован): "В коллекции не оказалось практически ни одного из заявленных владельцами коллекции громких имен, а многие произведения вообще не соответствуют музейному уровню и не представляют никакой исторической и музейной ценности".
Как ни странно, экспонаты из этой частной коллекции не участвовали в больших музейных выставках. Это не значит, что эти работы никто не видел. Но в результате все обсуждения собрания сводятся к рассказам "очевидцев".
Среди этих очевидцев были художники и писатели, видевшие коллекцию еще в советское время. Например, художник Владимир Янкилевский, поэт Генрих Сапгир. Жена Генриха Сапгира Кира вспоминала: "Для Москвы того времени было несколько странно слышать открытое хвастовство коллекцией: вот Тинторетто, а вот Тициан, тут у нас Рубенс и так далее. Картины у них висели везде, даже на потолке. Они жили тогда где-то недалеко от Маяковки в странном большом сером доходном доме в полуподвальной квартире. Нина Молева в то время работала инструктором по вопросам культуры в ЦК КПСС. Все задавали себе вопрос о происхождении коллекции, но никто не осмеливался произнести его вслух. Все заведомо знали, что любой ответ будет враньем. Как только кто-то заводил разговоры о политике, хозяева их тут же пресекали. Супруги Белютин и Молева производили впечатление профессионалов, которые хотят выглядеть любителями".
Среди посетителей были зарубежные независимые эксперты, в частности, известный знаток старой живописи Эрик Тюркен посещал Москву в начале 1990-х. По просьбе одного аукциониста он посмотрел коллекцию. Как пишет TANR, "по его мнению, в ней есть десяток более или менее интересных картин".
В 2011 году, незадолго до смерти Элия Белютина, фильм о нем и его собрании снял известный французский художник и режиссер Клеман Кожитор. Лента "Белютин: Танец в саду времен" была в одной из программ Каннского фестиваля. В 2019 Кожитор рассказывал в интервью Ирине Мак для портала Artandhouse о своих впечатлениях во время съемок: "Несколько картин из тех, что я видел, показались мне выдающимися. Например, "Мария Магдалина" - они говорили, что это Тициан. Мало шансов, это очевидно, что полотно принадлежит кисти Тициана, но сама по себе работа прекрасная. Опять же, я не верю, что "Снятие с креста", виденное мной в этой коллекции, написал Эль Греко, которому его приписывают. Может быть, кто-то из учеников. Или не учеников. Но картина великолепная".
По словам Кожитора, в квартире на Никитском бульваре, где находилась коллекция, присутствовал соответствующий антураж: свечи в старинных подсвечниках и антикварная мебель в сочетании с затемнением создавали мистическую, сказочную атмосферу. "Впечатление, что ты проникаешь в какую-то сказку, открываешь дверь - а за ней другой мир", - вспоминал режиссер.
Этот образ "сказки", в которую попадаешь прямо с московского бульвара, очень показателен. И для хозяев, и для их гостя главным была не оценка коллекции, а тот шлейф волшебства, тайны, который тянулся за ней. "Оба - легенды, живущие в окружении искусства. В фильме спрессованы разные слои - в том числе много всего выдуманного, это явно присутствует в их рассказах. Очень много вымысла", - отмечал кинематографист.
После смерти Нины Михайловны Молевой работы, вероятно, смогут исследовать. Может быть, появится возможность уточнить их провенанс. В любом случае поклонников арт-детективов ждут интересные сюжеты.