Фото: wikipedia.org
На днях были подведены первые итоги голосования по конкурсу арт-концепций «Национальная идея России». В рамках конкурса, участником которого может стать любой человек независимо от рода занятий и образования, проводится отбор предложений на предмет того, каким должен быть современный визуальный символ России. Работу, созданную на базе лучшей из таких арт-концепций, планируется показать на Венецианской биеннале 2013 года, а автор победившей идеи получит приз размером в 300 тыс. рублей. За комментариями газета ВЗГЛЯД обратилась к организатору проекта, участнику арт-группы CF художнику Георгию Мамину.
ВЗГЛЯД: Конкурс арт-проектов на тему «Национальная идея России» интересует вас больше с точки зрения результата, то есть вы хотите получить яркую арт-концепцию для показа на Венецианской биеннале и т. п., или вам больше важен «мониторинг» вкусов и настроений людей?
Георгий Мамин: Первоначально мы искали яркую концепцию, чтобы ее по-своему доработать и воплотить в произведении современного искусства. Но в результате мы получили такой пласт народной жизни, до которого сами бы никогда не добрались. Можно даже проводить полноценное социологическое исследование! Нам поступило более 300 арт-концепций, и мы увидели, насколько присланные версии различны с точки зрения культурных и идеологических предпочтений. Поэтому при рассмотрении работ мы стараемся выбирать такие, которые выражали бы различные, порой противоположные, взгляды народа. Которые предложены людьми разного культурного и социального уровня.
ВЗГЛЯД: Не могли бы вы прокомментировать визуальные идеи, вошедшие в шорт-лист – иностранный паспорт с открытой шенгенской визой, человека, высекающего себя из камня, портрет Ломоносова нефтью, русскую избу в современном воплощении?
Г.М.: Эти работы не похожи друг на друга. Они очень различны с точки зрения национальной идеологии. Например, за паспорт проголосовали люди, которые не верят, что Россия может создать свою самодостаточную культуру, поэтому должна вливаться в западную. С другой стороны, русская изба привлекла тех, кто думает, что мы должны обустроить Россию – и это должно стать нашей главной идеей. Человек, высекающий себя из камня – это очень сильный художественный образ. Такая эпическая завораживающая картина, которая мгновенно возникает в голове и, безусловно, льстит национальному самосознанию. А Ломоносов привлек своей парадоксальной правдой: Россия очень противоречива – и страна самородков, и страна полезных ископаемых, которые могут и облагораживать, и губить. Этот конкурс выявил удивительную многоплановость сегодняшнего момента, когда трудно чем-либо объединить россиян. Нет единства – в том-то и прелесть. Но к чему мы придем – это будет видно дальше по ходу конкурса. Он словно организм, который может жить и развиваться сам.
Георгий Мамин: Новое поколение будет прекрасно воспринимать современное искусство. Будет открыто ему (фото: из личного архива)
ВЗГЛЯД: Как вы думаете, является ли народное голосование по вашему проекту истинным зеркалом народных настроений?
Г.М.: Не думаю. Дело в том, что у нас по интернету информацию получает менее половины жителей России. И в виртуальном голосовании приняла участие именно эта часть населения. Если б мы смогли охватить и оставшийся процент – возможно, были бы совсем другие результаты.
ВЗГЛЯД: В России существует стереотип, что современное искусство непонятно массам, что оно входит в противоречие с традиционной культурой и нравственными нормами. Об этом как будто бы свидетельствуют протесты против проектов Марата Гельмана, обвинения современных художников в кощунстве и т. п. Насколько верен такой взгляд на отношение нынешних русских людей к современному искусству?
Г.М.: Современное искусство, действительно, во многом чуждо нашему человеку. Он даже часто воспринимает его враждебно. Но это естественно – очень сложно положительно воспринимать то, от чего мы долгое время были изолированы. Это объясняется исторически. Мое поколение, и даже поколение постарше, воспитывалось в эпоху социалистического реализма, который оборвал в 1920-х годах развитие российского искусства, законсервировав его. Искусство приобрело партийную направленность – мы росли в культуре на примерах картинок из учебников и книг. А свободный западный мир продолжал развиваться дальше: появлялись поп-арт, концептуализм и другие течения. Около 70 лет мы жили в своем панцире. И вот, в 1990-х современное искусство хлынуло к нам через галереи, выставки современного искусства. И, конечно, это вызвало неприятие у привыкших к прежнему искусству людей.
ВЗГЛЯД: Насколько правильно воспринимать современное искусство в России как удел интеллектуалов-западников и как один из факторов, усугубляющих и подчеркивающих разрыв между массами и элитой?
Г.М.: Да нет никакого разрыва. Это лишь вопрос смены поколений. Уже сейчас на выставки ходит много молодежи. Я иногда подхожу к ним, спрашиваю, как им нравится. Они отвечают: «Хорошо», «Прикольно». То есть молодым это уже интересно – у них нет тех идеологических шор, с которыми росли мы. Через 20–30 лет новое поколение полностью заменит старое и, уверен, будет прекрасно воспринимать современное искусство.
ВЗГЛЯД: По-вашему, является ли ваш конкурс убедительным опровержением стереотипов о том, как народ воспринимает современное искусство, коль скоро люди сами с энтузиазмом создают арт-проекты? А, может быть, так происходит только благодаря предложенной вами патриотичной теме?
Г.М.: Я думаю, первична именно тема. Те, кто присылает концепции, в первую очередь переживают о теме конкурса. Она волнует очень многих современных людей. Сейчас активно идет поиск и самоидентификация российского народа. И это связано, наверное, с ломкой формации, со столкновением нового и старого. Самовыражение – на втором месте. И это тоже хорошо. Ведь художником может стать любой. Но для этого нужно все бросить и заниматься только искусством. Надо быть признанным какой-то арт-площадкой или галереей, которая станет тебя выставлять. Это сложно для простого человека. А наш конкурс позволяет каждому побыть художником. Дает любому, даже далекому от искусства человеку, возможность творчества и самовыражения в современном мире.
ВЗГЛЯД: Надеетесь ли вы, что тема вашего проекта, «Национальная идея России», поможет стимулировать народный интерес не только к данному конкурсу, но и к современному искусству вообще, повысить степень лояльности по отношению к нему?
Г.М.: Вы знаете, если бы конкурс помог достичь этой задачи, мы бы очень гордились собой. Потому что ускорить понимание современного искусства, привлечь к нему больше людей – это было бы огромной пользой.
ВЗГЛЯД: Ваш проект наводит на мысль, что современные арт-практики вполне могут совмещаться в России как с патриотической идеологией, так и с элементами традиционной культуры, и что в будущем такое совмещение станет чем-то понятным и естественным. Вы верите в это?
Г.М.: Верю. Искусство может выражать любые мысли, настроения, идеологии. Оно может соответствовать разным тематикам. Ведь, к примеру, литература бывает исторической, бывает философской, бывает лирической.
ВЗГЛЯД: Как вы думаете, будет ли победитель конкурса иметь успех на Венецианской биеннале и вообще на Западе, соответствуют ли подобные символические образы России ожиданиям зарубежного зрителя и зарубежного арт-сообщества?
Г.М.: Современное российское искусство мало интересует западного зрителя. В первую очередь, всегда интересно то, что востребовано у себя на родине. К примеру, сейчас очень популярно китайское искусство: китайские коллекционеры активно приобретают китайские же произведения. А российские коллекционеры после кризиса 2008 года во многом утратили интерес к нашему современному искусству. Очень многие эмигрируют со своими капиталами за рубеж и там начинают скупать местные художественные произведения, чтобы влиться в местную элиту. Они хотят, чтобы и их дети там же социализировались. А новые коллекционеры России – лишь подрастают. Надеюсь, через 5–10 лет их будет намного больше, и тогда Запад автоматически будет более заинтересован нашим искусством. И если мы своим проектом как-то привлечем интерес зарубежного арт-сообщества к российскому искусству – это будет большой успех!
Текст: Кирилл Решетников
"Взгляд"