Великий баловень судьбы
7 марта 2021 ● Российская газета - Федеральный выпуск № 47(8398)
Андрею Миронову исполнилось бы всего лишь 80 лет.
Андрей Миронов в роли Холдена Колфилда в спектакле "Над пропастью во ржи". 1970 год.
Фото: РИА Новости
Веселый, эксцентричный и виртуозный "везунчик", танцуя и забавляясь, он все сильнее входил в пике. Его отчаяние было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни, и в этом был его парадокс и тайна его игры. 7 марта актеру Андрею Миронову исполнилось бы только 80 лет
Андрей Миронов родился и начал актерскую жизнь баловнем судьбы. В полном смысле дитя театра, он знал все его запахи и повадки и потому не придавал им большого значения, как воздуху, которым дышал. Его врожденная музыкальность (не абсолютный слух, а именно растворенность в потоке) легко позволяла ему импровизировать. Его первые роли в спектаклях Театра Сатиры "Гурий Львович Синичкин", "Клоп", "Проделки Скапена", "Женский монастырь" демонстрировали легкость, очарование, грациозность жеста.
Легкий поворот судьбы едва наметился в спектакле 1965 года "Над пропастью во ржи" Сэлинджера. Кажется, он сам впервые взглянул на себя иначе. В Холдене Колфилде он играл юношу, сына богатых родителей, убегавшего из дома в поисках иной доли. Важнейшая для поколения книга оказалась и для него поворотной. Благодаря Холдену и режиссеру спектакля Александру Шатрину Миронов, кажется, впервые соединил лирическое и драматическое начало роли с собственным мироощущением. Из баловня эстрадной семьи он постепенно превращался в актера-личность, взявшего на себя таинственную и до поры скрытую боль своего века.
Фото: kinopoisk.ru
К 1967 году это чувство времени обнаружилось в нем в полную силу. Миронов сыграл Жадова в спектакле Марка Захарова "Доходное место", вскоре закрытом по обвинению в антисоветчине. Оттепель была на излете, все возвращалось на круги своя. Миронов играл Жадова с чувством горечи, с интонацией, не допускавшей пафоса, с пониманием того, что жизнь не оправдает тех надежд, которые на нее возлагались. Он принес в спектакль молодого режиссера ощущение своего поколения, которое не хочет жить по старым законам. Он стал, по признанию Захарова, безусловным соавтором спектакля и сильно способствовал тому, чтобы главный конфликт пьесы читался ясно и бескомпромиссно: до какой степени можно пятиться, до какой степени можно оставаться кристально чистым человеком, когда жизнь вынуждает ежечасно идти на компромисс? На последнем монологе Жадов-Миронов обращался в зал и улыбался, будто извиняясь за внезапно прорвавшийся пафос.
Год спустя Миронов сыграл Фигаро в спектакле Валентина Плучека и окончательно стал символом поколения. Тема Жадова, ясно понимающего, перед каким выбором стоит, тут была закамуфлирована под стиль рококо. Несколько поколений советских людей выросло на этом спектакле (в 1974 году спектакль был записан для телевидения), слушая горькую, полную безнадежности исповедь Фигаро. Умный и деловитый, в меру циничный, пытавшийся бороться за свои права, но внутренне осознающий неминуемое поражение, Фигаро превращался у Миронова в отчаявшегося героя времени. Подобно своему недавно запрещенному Жадову, он горько и ясно смотрел в зал, и веселая музыка Моцарта становилась контрапунктом к удушенной свободе.
Когда Анатолий Эфрос делал телеспектакль по "Герою нашего времени" ("Страницы журнала Печорина", 1975), то в пару к Далю-Печорину он пригласил Миронова-Грушницкого. "В нем есть мягкость, есть как бы фактура пластилина, которая, на мой взгляд, очень заманчива и в кино, и в театре, особенно когда изнутри актерская природа освещена умом. Миронов, - вспоминал потом Эфрос, - может лепить из себя многое. Вполне вероятно, в другом фильме он бы вылепил Печорина. Но у меня, повторяю, был Олег Даль. И ни малейшей царапины по этому поводу я от Миронова не почувствовал".
Интересно, что в 1979 году, когда во время репетиций пьесы "Продолжения Дон Жуана" от Эфроса ушли Любшин и Даль, он позвал Андрея Миронова. Даль и Миронов и вправду будто образовывали контрастную пару отечественной культуры эпохи брежневского удушья. У Миронова отчаянье было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни. Но оно проступало с годами все сильней. И в этом был его парадокс и тайна его игры.
У Миронова отчаянье было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни
Веселый, эксцентричный и виртуозный "везунчик" и любимец всех, к своим тридцати семи - сорока годам Миронов как будто слышал уже роковую поступь судьбы. Сыгранный им Фарятьев, вместе с героями Даля, Любшина и Янковского, стал символом десятилетия, предшествовавшего перестройке. Но по-настоящему трагический размах его дар обрел в фильме Германа "Мой друг Иван Лапшин" в роли журналиста Ханина.
Смерть его - неожиданная, на 47-м году жизни, в разгар перестройки и гласности, - стала и символическим завершением эпохи, которой нужна была особая духовная структура. Четырнадцатого августа 1987 года, не доиграв последнюю сцену в спектакле "Безумный день, или Женитьба Фигаро", на сцене Рижской оперы, он потерял сознание. Спасти его было уже невозможно.
Танцуя и забавляясь, он все сильнее входил в пике. Его веселая наука была замешана на боли. До разрыва аневризмы, как сказали врачи.
Актер Андрей Миронов
Кадр из фильма "12 стульев" (1976)
Фото: www.kino-teatr.ru
12 самых известных фильмов с Андреем Мироновым
"Три плюс два"
"Берегись автомобиля"
"Бриллиантовая рука"
"Соломенная шляпка"
"Лев Гурыч Синичкин"
"Небесные ласточки"
"12 стульев"
"Обыкновенное чудо"
"Трое в лодке, не считая собаки"
"Фантазии Фарятьева"
"Мой друг Иван Лапшин"
"Человек с бульвара Капуцинов"
Фото: РИА Новости
Веселый, эксцентричный и виртуозный "везунчик", танцуя и забавляясь, он все сильнее входил в пике. Его отчаяние было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни, и в этом был его парадокс и тайна его игры. 7 марта актеру Андрею Миронову исполнилось бы только 80 лет
Андрей Миронов родился и начал актерскую жизнь баловнем судьбы. В полном смысле дитя театра, он знал все его запахи и повадки и потому не придавал им большого значения, как воздуху, которым дышал. Его врожденная музыкальность (не абсолютный слух, а именно растворенность в потоке) легко позволяла ему импровизировать. Его первые роли в спектаклях Театра Сатиры "Гурий Львович Синичкин", "Клоп", "Проделки Скапена", "Женский монастырь" демонстрировали легкость, очарование, грациозность жеста.
Легкий поворот судьбы едва наметился в спектакле 1965 года "Над пропастью во ржи" Сэлинджера. Кажется, он сам впервые взглянул на себя иначе. В Холдене Колфилде он играл юношу, сына богатых родителей, убегавшего из дома в поисках иной доли. Важнейшая для поколения книга оказалась и для него поворотной. Благодаря Холдену и режиссеру спектакля Александру Шатрину Миронов, кажется, впервые соединил лирическое и драматическое начало роли с собственным мироощущением. Из баловня эстрадной семьи он постепенно превращался в актера-личность, взявшего на себя таинственную и до поры скрытую боль своего века.
Фото: kinopoisk.ru
К 1967 году это чувство времени обнаружилось в нем в полную силу. Миронов сыграл Жадова в спектакле Марка Захарова "Доходное место", вскоре закрытом по обвинению в антисоветчине. Оттепель была на излете, все возвращалось на круги своя. Миронов играл Жадова с чувством горечи, с интонацией, не допускавшей пафоса, с пониманием того, что жизнь не оправдает тех надежд, которые на нее возлагались. Он принес в спектакль молодого режиссера ощущение своего поколения, которое не хочет жить по старым законам. Он стал, по признанию Захарова, безусловным соавтором спектакля и сильно способствовал тому, чтобы главный конфликт пьесы читался ясно и бескомпромиссно: до какой степени можно пятиться, до какой степени можно оставаться кристально чистым человеком, когда жизнь вынуждает ежечасно идти на компромисс? На последнем монологе Жадов-Миронов обращался в зал и улыбался, будто извиняясь за внезапно прорвавшийся пафос.
Год спустя Миронов сыграл Фигаро в спектакле Валентина Плучека и окончательно стал символом поколения. Тема Жадова, ясно понимающего, перед каким выбором стоит, тут была закамуфлирована под стиль рококо. Несколько поколений советских людей выросло на этом спектакле (в 1974 году спектакль был записан для телевидения), слушая горькую, полную безнадежности исповедь Фигаро. Умный и деловитый, в меру циничный, пытавшийся бороться за свои права, но внутренне осознающий неминуемое поражение, Фигаро превращался у Миронова в отчаявшегося героя времени. Подобно своему недавно запрещенному Жадову, он горько и ясно смотрел в зал, и веселая музыка Моцарта становилась контрапунктом к удушенной свободе.
Когда Анатолий Эфрос делал телеспектакль по "Герою нашего времени" ("Страницы журнала Печорина", 1975), то в пару к Далю-Печорину он пригласил Миронова-Грушницкого. "В нем есть мягкость, есть как бы фактура пластилина, которая, на мой взгляд, очень заманчива и в кино, и в театре, особенно когда изнутри актерская природа освещена умом. Миронов, - вспоминал потом Эфрос, - может лепить из себя многое. Вполне вероятно, в другом фильме он бы вылепил Печорина. Но у меня, повторяю, был Олег Даль. И ни малейшей царапины по этому поводу я от Миронова не почувствовал".
Интересно, что в 1979 году, когда во время репетиций пьесы "Продолжения Дон Жуана" от Эфроса ушли Любшин и Даль, он позвал Андрея Миронова. Даль и Миронов и вправду будто образовывали контрастную пару отечественной культуры эпохи брежневского удушья. У Миронова отчаянье было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни. Но оно проступало с годами все сильней. И в этом был его парадокс и тайна его игры.
У Миронова отчаянье было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни
Веселый, эксцентричный и виртуозный "везунчик" и любимец всех, к своим тридцати семи - сорока годам Миронов как будто слышал уже роковую поступь судьбы. Сыгранный им Фарятьев, вместе с героями Даля, Любшина и Янковского, стал символом десятилетия, предшествовавшего перестройке. Но по-настоящему трагический размах его дар обрел в фильме Германа "Мой друг Иван Лапшин" в роли журналиста Ханина.
Смерть его - неожиданная, на 47-м году жизни, в разгар перестройки и гласности, - стала и символическим завершением эпохи, которой нужна была особая духовная структура. Четырнадцатого августа 1987 года, не доиграв последнюю сцену в спектакле "Безумный день, или Женитьба Фигаро", на сцене Рижской оперы, он потерял сознание. Спасти его было уже невозможно.
Танцуя и забавляясь, он все сильнее входил в пике. Его веселая наука была замешана на боли. До разрыва аневризмы, как сказали врачи.
Актер Андрей Миронов
Кадр из фильма "12 стульев" (1976)
Фото: www.kino-teatr.ru
12 самых известных фильмов с Андреем Мироновым
"Три плюс два"
"Берегись автомобиля"
"Бриллиантовая рука"
"Соломенная шляпка"
"Лев Гурыч Синичкин"
"Небесные ласточки"
"12 стульев"
"Обыкновенное чудо"
"Трое в лодке, не считая собаки"
"Фантазии Фарятьева"
"Мой друг Иван Лапшин"
"Человек с бульвара Капуцинов"