«Мюзиклы станут новым миром для молодежи»

Харольд Принс — о России, Элизабет Тейлор и Большом театре.
В Москву на несколько дней прилетел легендарный режиссер, постановщик самых громких мюзиклов на Бродвее Харольд Принс. «Кошки», «Эвита», «Вестсайдская история», «Кабаре». 
Фото: РИА Новости/Евгения Новоженина


В Москве сейчас идут последние представления его мюзикла «Призрак Оперы», где корреспондент «Известий» Зоя Игумнова встретилась с Харольдом Принсом.


— Харольд, вы не первый раз в Москве.

— Впервые я приехал в Россию в 59-м году, а потом еще раз в 64-м. Как бесконечно, кардинально поменялась страна! Тогда, в 64-м, мы с женой приехали в Москву на неделю: хотели посмотреть мою «Вестсайдскую историю», которую здесь показывали вместе с «Моей прекрасной леди». Но когда мы приехали в Театр оперетты, они перестали показывать «Вестсайдскую историю». Только после моего отъезда она снова шла в театре.

— В России мюзиклы появились не так давно. Это молодое направление искусства. Как вам кажется, что надо сделать, чтобы мюзиклы в России стали такими же популярными, как в Америке?

— Я думаю, что должно вырасти поколение, чтобы поменялось отношение. Мое поколение очень хорошо принимает музыкальный театр, но пока оно не подталкивает молодежь нарушать собственные правила и не приучает его к музыкальным спектаклям. Они сами должны открыть новый мир, которым для молодежи могут стать мюзиклы.

— Это сродни революции, культурной.

— Именно. Но я думаю, что России к революциям не привыкать.  В Америке каждые 25 лет происходит такая культурная революция. Я вам так отвечу на вопрос. То, что я делал в 60–70-х годах, было очень ценно и оказало влияние на последующие поколения. И этот переходный период должен не затягиваться, а вновь повториться.

— У вас нет ощущения, что в Америке мюзиклы умирающий жанр?

— Нет. Но на данный момент мюзиклы чудовищно дороги, и из-за этого люди не хотят рисковать, вкладывая в них деньги. Но это изменится. Если бы вы мне задали этот же вопрос год назад, я бы вряд ли на него смог ответить. Но сейчас у меня появилось новое шоу «Гамильтон», которое дало мне уверенность, что дело мое живо и не умрет.

— О чем эта история?

— О Гамильтоне. Он был видный политический деятель, тот человек, который изобрел банковскую систему Америки. Сейчас наша история очень резонирует в США. Потому что у банковской системы слишком большое влияние. Она нас постоянно контролирует. Многих персонажей — Джорджа Вашингтона, Тома Джефферсона — играют чернокожие актеры. Белые в труппе тоже есть.

— У вас мультинациональный спектакль?

— Сейчас это неизбежно. Мы не смотрим на цвет кожи. Несмотря на все те ужасные вещи, что вы видите о нас по телевизору, про наши ужасные выборы, которые сейчас происходят в США, мы являемся тем котлом, в котором сплавляются все расы. Вы видите со всех экранов, со всех газет Дональда Трампа, но я не уверен, что он будет следующим президентом США. У  нас такое разнообразие рас и культур, что я думаю, следующие поколения в Америке будут коричневыми. Большая часть населения будет черной. Почему многие следуют за Дональдом Трампом? Это белые люди, которые стараются не допустить смешения рас. У вас более однородная страна, и нет такого разнообразия рас, как в Америке. Во многих европейских странах тоже. Но через непродолжительное время все может измениться. Например, во Франции.

— В вашем фильме «Маленькая серенада» снималась Элизабет Тейлор. Но годом ранее она прилетала в СССР на съемки в сказке «Синяя птица». Она вам что-нибудь рассказывала о своей поездке?

— Фильм я не видел, но помню, как она летала в СССР. О поездке в СССР мы с ней не говорили. Мы не особо приятельствовали. Элизабет Тейлор была самой знаменитой кинозвездой всех времен и народов, роскошной женщиной. Но с ней слишком носились и тем испортили. Она была немного взбалмошна.

— Вы стеснялись с ней общаться?

— Стеснялся даже лишний раз завести разговор. Когда становишься кинозвездой в десять лет и продолжаешь ею быть до смерти — твоя жизнь не такая, как у нормальных людей. Как-то мы с Тейлор были в Вене. У нее был друг в посольстве, и она позвонила ему. Говорит: «Хочу икры». И через час у нее в гостиничном номере уже был фунт икры. Мы сидели с ней и ели ложками икру, которую ей прислал поклонник.

— Тейлор была не только самой красивой актрисой мирового кинематографа, но и самой богатой. Стоить вспомнить ее знаменитую коллекцию бриллиантов.

— Элизабет очень любила ювелирные украшения. Но она умерла, и что стало с ее коллекцией драгоценностей? Я вчера был в Алмазном фонде Кремля. И смотрел на бриллианты русских царей. Людей нет, а бриллианты остались. Камни не с ними, а стоят на полке, чтобы ими любовались.

— А в чем тогда ценность жизни, в частности артиста?

— Ценности в жизни одинаковы для всех: любопытство к жизни, здоровье и работа над тем, что тебе нравится. Самая большая привилегия для человека — найти то, чем ты хочешь заниматься и прожить свою жизнь, занимаясь именно этим. К сожалению, слишком много людей ждут до пенсии, чтобы отдохнуть и заняться любимым делом. Это очень грустно.

— Но вы по возрасту тоже пенсионер.

— Возраст иначе воспринимается с годами. Мне сейчас 88 лет. Когда я был молод, для меня люди, которым 80, были дряхлыми стариками. Но люди стали жить все дольше. Сейчас не удивляешься, что кому-то 100 лет и он активен. Я вот гиперактивен.

— Вы видели российскую постановку мюзикла «Призрак Оперы»? Чем она отличается от того идеала, который вы замышляли?

— Почти ничем. Там есть хорошая актерская игра, глубина мысли. Я считаю, что русский язык хорошо подходит к этой истории, к вашему стилю игры. Это очень высокий по накалу страстей мюзикл. Получилась настоящая мелодраматическая история. Только ваши литературные произведения могли оказать такое влияние на игру актеров. Толстой, Достоевский, Гоголь. Мне очень нравится русская литература. В данный момент я перечитываю «Войну и мир».

— Вы в Москве сейчас посетили Большой театр и Театр Вахтангова. Чем обусловлен такой выбор?

— Прошло более 50 лет, когда я в последний раз был в Большом. Это один из лучших театров мира. Я оценил, как его восстановили. На следующий день я был в Театре Вахтангова, смотрел «Евгения Онегина». Мне очень понравилась актерская и режиссерская работа. Это именно тот театр, который я больше всего люблю, — минималистичный, абстрактный.

— Вы рекордсмен по наградам. У вас только премий «Тони» 21! Где вы их храните?

— В маленькой комнатке. Не надо переоценивать награды. Их выдают люди, мнение которых не всегда совпадает с твоим. Бывает так: ты сделал лучшую свою работу, а ее не признают. А бывает — немного позора, и награждают. И в каком-то определенном возрасте награды начинают давать просто за старость.



Этапы большого кабаре

Харольд Смит «Хал» Принс родился в 1928 году в Нью-Йорке. В 1950-м начал работу в театре в должности ассистента помощника режиссера под началом продюсера Джорджа Эббота, которого считает своим учителем. С именем Принса связана фактически вся история Бродвея. Именно он подарил миру «Вестсайдскую историю», «Кабаре», «Скрипача на крыше», «Эвиту», «Призрака Оперы» и еще более 60 мюзиклов. Принсу принадлежит уникальный рекорд: он 21 раз получал высшую театральную премию Бродвея Tony Awards (в том числе 8 — за лучшую режиссуру мюзикла, 8 — за лучший мюзикл, 2 — за лучшую постановку мюзикла и 3 специальных награды). Достижения Принса в развитии театрального искусства отмечены десятками наград, в том числе премией Центра Кеннеди за вклад в американскую культуру и национальной медалью США в области искусств. В его честь назван театр в Анненбергской школе коммуникаций при Пенсильванском университете.
Автор
Зоя Игумнова
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе