Трудная судьба Катерины Измайловой - женщины и оперы

Одна из лучших опер XX века вновь звучит со сцены Большого театра



Премьера "Катерины Измайловой" Дмитрия Шостаковича в Большом театре уже вошла в историю и стала очевидным фактом, потому что с оперой такого масштаба, поставленной таким театром иначе и быть не может.



Понимание этого должно стать отправной точкой, когда мы говорим о том, что представляет собой новая постановка Римаса Туминаса на сцене Большого театра. Она уже встала в один ряд со всеми версиями "Катерины Измайловой", первую из которых показали в 1934 года на сцене Ленинградского Малого оперного театра. Стоит напомнить, что та первая авторская редакция называлась "Леди Макбет Мценского уезда", а Шостаковичу на тот момент было всего двадцать восемь лет.

В течение последующих двух лет опера была поставлена в Лондоне, Праге, Стокгольме, Цюрихе, Буэнос-Айресе, Нью-Йорке, Филадельфии, Кливленде. В Москве она шла в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. В начале 1935 года, спектакль был поставлен и в Большом театре. И эта постановка оказалась убийственной для творения Шостаковича.

26 января "Леди Макбет" посетили руководители партии и правительства, а уже через день в газете "Правда" вышла редакционная статья "Сумбур вместо музыки", ставшая роковой не только для произведения великого композитора, но и для развития всей советской музыки в целом. Опера была снята с репертуара и запрещена к постановке.

Шостакович больше опер не писал, хотя по его замыслу "Леди Макбет" была первой из оперной трилогии о русских женщинах. И только в 1962 году в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко была поставлена вторая, заметно переработанная авторская редакция оперы под названием "Катерина Измайлова". Текст либретто, отдельные его эпизоды, стали менее натуралистичными, были внесены некоторые изменения в партитуру. Именно эту версию и представили зрителям 18 февраля на сцене Большого театра.

Дирижёром-постановщиком спектакля стал главный дирижёр Большого театра Туган Сохиев. Режиссёром-постановщиком выступил Римас Туминас, которого мы больше знаем как художественного руководителя театра имени Вахтангова. Сценографию выполнил Адомас Яцовскис, создавший огромное количество драматических, оперных и балетных спектаклей.

Опера "Катерина Измайлова" написана по повести Николая Лескова "Леди Макбет Мценского уезда", основанной на реальных событиях. Но, естественно, при работе над либретто, были внесены существенные изменения, связанные со спецификой оперы – исчезли некоторые побочные линии, второстепенные герои. Но зато довольно частная, хотя и драматичная история, рассказанная Лесковым, в опере превратилась в трагедию вселенского масштаба.

Либретто Дмитрий Шостакович создавал совместно с литератором Александром Прейсом – чрезвычайно интересной фигурой. Он изучил сотни оперных либретто для того, чтобы понять общие закономерности их построения. Ведь оперное либретто – это не просто текст, который исполняют со сцены. Это динамика и драматургия всей оперы, её персонажи, форма, в конце концов. Именно либретто и конструкция всей оперы и определили те сложности, с которыми столкнулись постановщики этого спектакля и которые, к сожалению, так и не смогли преодолеть.

Шостакович и Прейс, взяв за основу фабулу повести Лескова, изменили акценты и смысл. Вместо купчихи, такой же хищной и дикой, как и окружающая её действительность, Катерина Измайлова в опере – сильная личность, задавленная беспросветностью жизни, жестоким деспотизмом свёкра, никчемностью мужа. Она влюбилась в молодого работника Сергея, но её любовь вылилась в действия такие же жестокие и бесчеловечные, как вся окружающая её действительность - убийства как решение проблем. В результате - трагедия и полная катастрофа.

Последняя сцена оперы – это каторжники, бредущие по этапу, и среди них – Сергей и Катерина. То единственное, что выделяло её из окружающей дикой массы – любовь к Сергею – разбивается о его предательство, и Катерина гибнет. Опера завершается монологом Старого каторжника, который подводит черту под всей этой драмой: "Разве для жизни такой рождён человек?".

"Катерина Измайлова", действительно, чрезвычайно сложна и для постановки, и для исполнения. В первую очередь, это связано с тем, что сама по себе опера, её музыка и драматургия задают столь высокую планку, что соответствовать ей очень непросто.

Спектакль начинается сценой, которая задаёт стилистику всему спектаклю.

Это минимализм в области декораций - две стены справа и слева, которые потом, разворачиваясь по мере необходимости, по очереди становятся задником сцены и обозначают  собой место действия.

Это минимализм в области света - оттенки серо-синего и полумрак, который немного рассеивается при появлении действующих лиц.
Это массовые, действительно многолюдные сцены, которые чаще всего показывают народ именно тёмной, слаборазличимой неиндивидуализируемой массой, что, кстати говоря, довольно точно соответствует заложенному в опере Шостаковича изображению народа как дикой, злобной толпы, в которой не проступает ничего человеческого. Именно на этом контрасте высвечиваются, пожалуй, всего два персонажа, принципиально отличающиеся от этой аморфной массы – сама Катерина и Старый каторжник в финале оперы. Все остальные, включая и центральных персонажей - Бориса Тимофеевича, свёкра, Зиновия Борисовича, мужа, и Сергея - как говорится "плоть от плоти народной".

Поднимается занавес, и в сером полумраке в тишине под завывание ветра из ниоткуда в никуда медленно, скорбно и бессмысленно идут толпы народа. Музыка начинает звучать несколько позже. Символика, безусловно, очевидна и понятна. Это было бы даже замечательно, если бы этот приём – начало оперного спектакля без музыки – не был бы уже до такой степени растиражирован в многочисленных оперных постановках.

В опере "Катерина Измайлова" есть несколько специфических особенностей, которые в значительной степени определяют ход мысли и возможности постановщика.

Пожалуй, самое существенное – это практически монопольная роль самой Катерины – мало того, что она находится на сцене на протяжении всей оперы, именно она определяет ту драматургию, которая заложена в действии – все остальные персонажи при всей их важности, являются персонажами эпизодическими. Даже и Сергей, пожалуй, в сравнении с Катериной, является героем "второго плана". По крайней мере, в исполнении Олега Долгова это выглядело именно так.

Мария Лобанова, исполнявшая в спектакле главную роль, просто великолепна! Это фактически её бенефис. И вокал, и характер, и внешность, и движение – всё достойно уровня оперы от первой до последней ноты, от первой арии до её последнего монолога "В лесу, в самой чаще…". Весь спектакль, вся его драматургия и динамика держалась на ней и на оркестре. Это было совершенно блистательно!

Свёкр Борис Тимофеевич в исполнении Андрея Гонюкова – скорее маска, чем характер. Уж слишком очевиден набор средств и решений, предложенных режиссёром. А появление призрака Бориса Тимофеевича, которого видит Катерина, носит уже почти пародийный характер - уж больно он напоминает путающегося под ногами зомби из малобюджетного фильма-ужастика. Но дуэль характеров – его и Катерины, которая продолжается с самого начала спектакля до смерти Бориса Тимофеевича от яда, – была выстроена безукоризненно.

Зиновий Борисович, муж Катерины, в сущности, тоже является эпизодической фигурой – он появляется на сцене всего два раза и притом ненадолго. Первый раз – перед своим отъездом на мельницу в сцене прощания с Катериной в качестве бессловесной марионетки в руках деспотичного отца, а второй – когда он вернулся и застал Катерину и Сергея во время любовного свидания. В этом небольшом и очень динамичном эпизоде Зиновий Борисович успел побывать уже в роли хозяина, хотя и недолго, поскольку практически сразу был убит. Но роль заметная, существенная, и Максим Пастер показал "два образа в одном" – безвольного Зиновия Борисовича в первой сцене и безуспешно пытающегося изобразить из себя хозяина - во второй.

Остальные роли – и вовсе калейдоскоп разнообразных типажей. В опере представлена целая коллекция мини-образов, совсем коротких эпизодов, в которых появляется тот или иной персонаж – вплоть до фрагмента с Местным нигилистом (Богдан Волков), который находится на сцене чуть больше, чем одну минуту. Таковы роли Задрипанного мужичка (Олег Кулько), Священника (Станислав Трофимов), Городового (Николай Казанский), Сонетки, каторжницы (Светлана Шилова). Это роли, каждая из которых должна была стать сверкающим драгоценным камнем в опере. К сожалению, этого не было. Даже некоторые шаржированные элементы Городового и полицейских не сделали этот эпизод праздником, а Задрипанный мужичок не стал той квинтэссенцией примитивного убожества, которая прописана Прейсом и Шостаковичем в этой роли.

Надо вообще отметить, что мастерство воплощения сарказма и пародийности в самой музыке Шостаковича по идее своей должны были бы подсказать и более яркие режиссёрские и актёрские решения во всех этих ролях.
 
Уровню роли, пожалуй, соответствовал лишь Александр Науменко (Старый каторжник).

Существенной особенностью оперы являются музыкальные антракты между картинами. "Катерина Измайлова" – опера в четырёх действиях и девяти картинах. В классической постановке, как представлял её себе Шостакович, между картинами возникает естественная технологическая пауза, во время которой при закрытом занавесе меняют декорации. И вот это самое время Шостакович заполнил симфоническими фрагментами.

В постановке Большого театра ввиду скудности декораций, занавес между картинами не закрывается, да и на сцене практически ничто не меняется, потому "технологический" смысл этих музыкальных антрактов отсутствует.

Но симфонические антракты между картинами ценны и сами по себе, и как колоннада, скрепляющая всю конструкцию оперы, и как авторская ремарка. Это печать и приговор всем злодействам, что происходит на сцене, музыкальный авторский комментарий, тем более существенный, что именно эти симфонические фрагменты показывают масштаб нравственной катастрофы. Тем обиднее, что психологическое напряжение, выраженное в музыке, на сцене пытаются иллюстрировать мимансно-балетной клоунадой, напоминающей уличный театр итальянского Возрождения. Эти внеконтекстные вставные номера отвлекают от музыкального драматизма, а добавить, по существу, ничего не могут.

Оркестр в "Катерине Измайловой" – одна из главных составляющих этого произведения. Пожалуй, чуть ли не в большей степени, чем в любой другой из опер. При всей мощи оркестра в симфонических фрагментах партитура "Катерины Измайловой" носит очень камерный характер, и именно в камерных по звучанию эпизодах особенно наглядно проявляется мастерство солистов оркестра. Всех назвать не удастся, поэтому назову лишь некоторых. Андрей Рудомёткин (фагот) – для фагота в этой опере написано очень много сольной музыки. Игорь Чемериченко (английский рожок), Станислав Ярошевский (альтовая флейта), кларнетисты Дмитрий Лиманцев, Ефим Пузырев, Николай Соколов. Соло на скрипке – Владимир Скляревский, соло на виолончели – Борис Лифановский. Список можно продолжить, и это не будет жестом простой вежливости – исполнение "Катерины Измайловой" требует от музыкантов высочайшего мастерства и предельной концентрации.

В этой постановке Большого театра три истинных героя – Мария Лобанова в роли Катерины Измайловой, великолепный оркестр Большого театра и удивительная, великая, иногда трагическая, иногда саркастическая, иногда лирическая и просто очень красивая музыка Дмитрия Шостаковича.

Постановка "Катерины Измайловой" 2016 года в Большом театре – безусловно, большое явление, которое войдёт в историю оперной сцены. Конечно, жаль, что её нельзя назвать эталонной или воплощением мечты, но сам факт, безусловно, очень важен. В том числе и потому, что зрителю и слушателю предлагается великое произведение, которое достойно того, чтобы его услышать и увидеть.
Дм. Шостакович. Опера "Катерина Измайлова" с Галиной Вишневской


Автор
Владимир Зисман
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе