Стас Намин, музыкант: «Иметь голос — еще не значит быть певцом»

Интервью «Культуре» создателя группы «Цветы» и автора многих популярных песен, продюсера и режиссера, который сегодня, помимо прочего, возглавляет собственный Театр музыки и драмы.
Фото: Андрей Любимов / АН Москва.


— Анастас Алексеевич, вас называют — и вполне справедливо — первопроходцем отечественного рока. А как бы вы сами оценили творческое наследие основанных вами проектов? Какое место (в исторической ретроспективе и перспективе) занимают «Цветы» на российской сцене?

— «Цветы», наверное, — одна из немногих групп в стране, которая создана и существует не по принципу авторской песни, то есть когда в группе один лидер, который пишет все песни (и стихи, и музыку, и сам же их исполняет), а остальные участники, получается, ему аккомпанируют. Я не считаю, что это плохо, но это немножко другой жанр, чем то, что принято в мире называть рок-группой. «Цветы» были всегда поклонниками и последователями прежде всего The Beatles и во многом даже формально шли по пути, ими проложенному. Я имею в виду, что у нас всегда пели несколько человек, никогда не было одного лидера, который писал все песни. К тому же мы исполняли песни разных авторов — не только из «Цветов». Ну а кроме того, всегда были приверженцами профессионального инструментального и вокального исполнения и профессиональных многоплановых аранжировок, сделанных по симфоническому принципу. Но это все теоретические измышления для музыковедов, и это ничего бы не значило, если б у нас просто не было красивых песен, которые уже пятьдесят лет любят и поют.

Вы, кстати, очень правильно отделили в нашей истории РЕТРОспективу от ПЕРспективы. Ибо ретроспектива — это то, что мы делали до 1990-го, до десятилетнего перерыва, а перспектива — это, наверное, то, чем мы занимаемся последние десять лет и дальше собираемся. Вот это «дальше» как раз и начинается с нашего ноябрьского концерта в Кремле и альбома «Я не сдаюсь». И я нисколько не сомневаюсь: то, что мы сейчас делаем, не менее значимо, чем то, что мы сделали в семидесятые.

— В 1980-х вы были, пожалуй, главным проводником рок-н-ролла в нашей стране, являлись организатором нескольких знаковых и масштабных «ивентов». Однако в последнее время не уделяете подобной активности столь значительное время.

— Тогда я занимался этим, поскольку то было так называемое «пробивание окна в свободу», ибо раньше это было запрещено. Но передо мной никогда не стояло цели превращать это в свою профессию, становиться промоутером, организатором концертов и фестивалей.

Сейчас эта деятельность из революционного новаторства превратилась в обычную рутинную профессию, где главный аргумент — это заработать деньги. То есть как раз именно то, чего я в своей жизни целенаправленно делать не планировал. Уже лет двадцать как я занимаюсь личным творчеством в разных направлениях, и у меня даже времени нет на подобные, как вы говорите, «ивенты».

— Время для всех, вовлеченных в сферу массово-развлекательных мероприятий, сегодня наступило непростое, что и говорить. А каким вам лично видится будущее шоу-бизнеса после того, как вся эта ситуация, связанная с коронавирусом, будем надеяться, наконец утихнет?

— Должен сказать, я шоу-бизнесом не интересуюсь в принципе. Да, собственно, и раньше для меня это было скорее необходимостью для развития групп, которым я тогда помогал.

Но я полагаю, будущее шоу-бизнеса мало чем будет отличаться от его прошлого. Ведь всегда одним людям хочется стать знаменитыми, а другим — просто заработать на этом все те же деньги.

— Каковы ближайшие планы руководимого вами театра? И вообще, насколько легко (или, напротив, трудно) вам дается совмещать «роли» музыканта, композитора, режиссера, администратора?

— Театр у нас действительно великолепный. А с годами становится все круче и круче, так как состав труппы практически не меняется, и артисты становятся более профессиональными и в актерском мастерстве, и в вокале, и в современном балете. В наших новых спектаклях мы часто совмещаем эти три направления. Этот симбиоз жанров стал в определенном смысле новым театральным языком... Я очень редко совмещаю роли, которые вы перечислили. Иногда действительно выступаю как постановщик, иногда как режиссер, иногда пишу музыку. Быть администратором пока и вовсе не приходилось.

Сейчас мы работаем над двумя новыми спектаклями. Один называется «Забастовка» — это как бы продолжение мюзикла «Дитя мира», который в 1986 году мы поставили с Дэвидом Вулкомбом из Лондона и Стивом Риффкиным из Сан-Франциско. В спектакле пробуем сформулировать главные вопросы выживания нашей цивилизации и грядущие перспективы. 24 октября мы представили одну песню из этого спектакля в онлайн-концерте, организованном в честь 75-летия Организации Объединенных Наций. Это «Мятеж» — моя песня на стихи Евтушенко, в ней герои спектакля танцуют и поют на русском и английском языках на фоне 3D-проекции, которой сегодня оснащен наш зал. Мне кажется, получилось весьма симпатично. Кроме того, мы работаем над пьесой, которая будет называться «Власть цветов». Она рассказывает о жизни группы «Цветы» с самого начала и до сегодняшнего дня.

— Ближе к концу года набирает обороты шоу «Голос». Каково ваше отношение к подобным акциям? Способны ли они подарить нам нового Фредди Меркьюри, Роберта Планта, Ронни Джеймса Дио, или все это делается исключительно ради рейтингов, а отнюдь не для того, чтобы реально обнаруживать — и обнародовать — новых талантливых самородков?

— Я считаю, что проект «Голос» очень интересный и в равной степени нужен как зрителям, так и музыкантам. Впервые перед огромной аудиторией выступает много очень талантливых вокалистов. А от детского «Голоса» иногда просто крышу сносит. Никто ведь раньше и представить себе не мог, что у нас в стране столько потрясающих талантов. Все думали, что есть только те, кого «крутят» по телевизору. А теперь удивляются, почему те звезды, которых мы видим в «Голосе», почти нигде больше не видны.

Кстати, для этого есть и объективные причины: иметь голос — еще не значит быть певцом, поэтому, когда вы приводите в пример Фредди Меркьюри, Роберта Планта и других, вы должны понимать, что главная причина их мировой популярности — не только вокальные данные, а прежде всего личность, которая отражается в пении. Этим, правда, далеко не все из участников шоу могут похвастаться.

— Можете ли вы назвать себя человеком, которому до сих пор интересно все, что происходит в мире популярной музыки? Или вас давно уже чем бы то ни было удивить невозможно?

— Должен вам признаться, меня никогда не интересовало то, что происходит в мире популярной музыки. В молодости, когда я увлекался роком и даже писал какие-то песни в стиле поп-рок, это квалифицировалось скорее как альтернатива, нежели как популярная советская музыка. Именно поэтому нас так долго запрещали в СМИ. Кстати сказать, и сегодня музыку «Цветов» трудно квалифицировать как популярную музыку в общепринятом смысле. Как ни странно, но сегодня это, скорее, тоже альтернатива, ее редко можно услышать на радио и ТВ. Наверное, мы действительно так сильно отличаемся от принятого у нас сегодня стандарта, что редакторы, несмотря на популярность в народе, «Цветы» игнорируют.

— Не секрет, что вы знакомы со многими людьми из «высшей лиги» (назовем ее условно так) рок-музыки. Общением с кем из них гордитесь более всего? И, может быть, поведаете пару историй из опыта личного общения...

— Если под термином «высшая лига» вы подразумеваете западных звезд, то это как раз и есть еще один парадокс: то, как я понимаю музыку и ту музыку, которую пишу, не воспринимают у нас в стране. Но представители той самой «высшей лиги» мировых звезд ее не только воспринимают, но даже, как вы, наверное, слышали из уст Марко Мендозы (известный американский рок-музыкант, бас-гитарист. — «Культура») в Кремле, собираются ее записывать.

Я дружу и общаюсь с разными музыкантами в Штатах и Великобритании, и эти отношения прежде всего построены на общем понимании музыки, которую даже трудно квалифицировать как рок. Она намного шире. Мне всегда было странно, почему отечественные музыканты не хотят воспринимать современную музыку так, как те, кто ее придумал, и поэтому не интересны никому на Западе. Мне кажется, что музыка не должна иметь политических границ. В каком бы жанре она ни была сочинена, она попросту должна быть понятна и в состоянии конкурировать с лучшими мировыми образцами.

Автор
Денис БОЧАРОВ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе