Сергей Летов: «Выступление с литераторами я рассматриваю как культурное спонсорство…»

Известный джазмен об удручающем состоянии джаза в России и о своих связях с литературой

Сергей Летов, человек легендарный и широко известный, выступает в клубе «Мастерская» вместе с Масами Сузуки (кларнет, саксофон), Ильёй Белоруковым (саксофон), Сергеем Проскуриным (контрабас). Гость вечера — поэт Михаил Сухотин.

«Часкор» решил выяснить у Сергея Летова, как же на самом деле обстоят дела в отечественном джазе. И что для музыканта означают импровизации с литераторами. Это ведь действительно интересно узнать, с кем играть интереснее, с поэтами или с прозаиками, и как, каким образом качество текста влияет на уровень музыкальной импровизации. 

— Вы часто выступаете с писателями. Что вам даёт звучащее слово и как вы на него настраиваетесь, как, каким образом реагируете?
— Я люблю современную поэзию, саму по себе, безо всякой связи с музыкой, во всяком случае со своей музыкой. Поэты видят меня на своих вечерах и, удивляясь такому феномену, просят поддержать их музыкальным сопровождением.

Почему я выступаю с поэтами? Потому что мы живём в удивительно немузыкальной, насквозь логоцентричной стране. Здесь музыка если воспринимается, то почти исключительно как дополнение к слову.

Исключение делается только для музыкантов-иностранцев. Я не отказываюсь от игры для интеллектуально и эстетически подготовленной аудитории (пусть и музыкально неподготовленной).

В случае с каждым литератором взаимодействие происходит по-своему. И даже в случае каждого стихотворения я часто стараюсь придумать какой-то своеобычный способ.

Во многом это интуитивно и импровизационно, но я всегда предварительно читаю стихи, выстраиваю общий план выступления, ищу в стихотворении рэперные очки, такие ключевые поворотные моменты, которые можно подчеркнуть тем или иным изменением звучания или создать определённые аллюзии.

Тут помогает определённый театральный опыт, я ведь на протяжении ряда лет играл в спектакле «Москва — Петушки», шедшем в середине 90-х в Театре на Таганке, потом с одним из актёров Таганки озвучивал поэмы Бродского... в Италии и Австрии подобным образом подходил к произведениям Еврипида, Фирдоуси и Владимира Сорокина.

— Чем импровизации с литераторами отличаются от импровизаций с музыкантами?
— С литераторами импровизационность носит односторонний характер. Они ведь не импровизируют, они читают свои заранее написанные тексты по бумажке, какая уж тут от них может быть ожидаема импровизация? Ну разве что вместо одного текста прочитают другой...

С музыкантами же возможна действительно взаимная импровизация, когда одна фраза вызывает другую. Это как разговор, спор, беседа... Мы же разговариваем, а не воспроизводим заранее написанные тексты...

А с литераторами — это улица с односторонним движением. Как правило, литератор, читая свой собственный текст, ещё и очень сильно волнуется, важно его не ошеломить, не сбить, как это ни смешно может показаться.

 

— С кем выступать интереснее, а с кем проще, с прозаиками или поэтами?
— Я предпочитаю выступать с поэтами, с поэтическими текстами. Прозаический текст предполагает музыку лишь как фон, и исключительно как фон. Впрочем, бывают литераторы-прозаики, у которых проза необычайно поэтична! Вот Нина Садур, иногда её дочь Катя...

Но бывают поэты, у которых стихи как проза (Мишель Уэльбек) или как театральная пьеса (Валер Новарина).

Мне кажется, в современной литературе это деление становится несколько условным. Можно говорить об авторе текстов, иногда — об авторе-перформере. Литературный перфоманс уже прочно утвердился и т.д.

 

— Влияет ли на особенности импровизаций качество литературного текста?
— Да. Конечно. Может быть, не мне судить, я ведь не литературный критик, моё суждение может носить дилетантский характер, не общезначимый...

Здесь, скорее всего, речь может идти об инспирации. Некоторые тексты вдохновляют, создают особое настроение. Я могу привести пример: чтение переводов Рильке («Дуинские элегии») Вячеславом Куприяновым создаёт удивительную атмосферу, в которой может развиваться музыкальная импровизация.

Или пример из совсем другой оперы: чтение азбук Дмитрием Александровичем Приговым создавало очень комичный эффект перечисления, подобный цитированию энциклопедий, словарей...

Иногда важен не текст вообще, а способность к его исполнению. Тут бы я выделил как перформеров Д.А. Пригова, Сергея Бирюкова и фантастического исполнителя текстов футуристов и дадаистов голландца Яапа Блонка!

 

— Выступление с какими партнёрами (не только писателями, но и музыкантами) вы считаете самым лучшим? Самым получившимся?
— Если говорить о музыкантах, то мне кажется, что наилучшие выступления в моей жизни — это выступления моего ансамбля «ТРИ «О», дуэта с Юрием Парфёновым, некоторые из выступлений с Курёхиным, иногда — в САКС-МАФИИ и русско-украинском проекте (с Юрием Яремчуком и Александром Нестеровым), с Ладонной Смит и Дэви Уильямсом.

Если говорить о поэтах, то самые лучшие — это выступления с Дмитрием Александровичем Приговым, с Сергеем Бирюковым и Вячеславом Куприяновым.

В 90-х у меня были очень забавные выступления с Д.А. Приговым и Львом Рубинштейном, литературно-музыкальные перформансы с использованием театральных приёмов.

 

— Как вы выбираете партнёров для выступлений?
— Я не всегда сам их выбираю. Довольно давно, в 80-е, я выбрал экстенсивный путь, когда не выбираешь, не делаешь предложение, а следуешь некоей линии само собой происшествия.

Понятно, что люди близких убеждений, близкого интеллектуального уровня, сходной эстетической ориентации могут получать удовольствие от совместных выступлений.

Вообще я рассматриваю обычно как некое культурное спонсорство со своей стороны выступление с литераторами. Просят помочь, ну как отказать?

 

— Каким должен быть концерт в «Мастерской», то есть чего вы ждёте от сотрудничества с музыкантами?
— Ну я жду от них взаимопонимания прежде всего.

 

— Какова сейчас в России ситуация с джазом?
— Мне кажется, ситуация чудовищная. У нас очень-очень-очень мало людей, которые играю хоть сколько-нибудь оригинальную музыку. Тысячные доли процента. В основном вместо джаза — клише. Профессиональные музыканты, которые играют всё по принципу «чего изволите?». Мерзкая эклектика, всеядность, имитаторство.

 

— Как российский джаз выглядит на фоне мировых джазовых тенденций? Мы в одной лодке со всеми или здесь у нас свой собственный путь?
— К сожалению, сейчас выглядит не слишком убедительно. У нас в стране есть два джаза: творческий, ищущий свой путь, и имитаторский, ничего не ищущий, имитирующий коммерчески успешную музыку.

Подавляющее большинство слушателей, музыкальных критиков, организаторов, менеджеров, продюсеров и музыкантов абсолютно уверены в том, что именно второй — это подлинный, настоящий вкусный джаз, а поиски и эксперименты — это непозволительная роскошь в российских условиях, удел американцев (афроамериканцев).

У нас нет новоджазовой критики, новоджазовых журналов, всего два клуба на всю страну...

Главная беда — это отсутствие среды, любителей новоджазовой творческой музыки, которые бы поддерживали местных музыкантов, российскую музыку.

А ведь новоджазовая школа, сцена — это не только артисты, это ещё и издатели, клубы, журналисты, коллекционеры и просто любители. У нас таких людей меньше, чем самих музыкантов.

CHASKOR.RU

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе