— «Википедия» называет вас «израильским скрипачом российского происхождения». Согласны с такой формулировкой?

— Да, но, кроме того, я являюсь и гражданином Германии, и резидентом Княжества Монако. Я космополит, но, конечно, на Западе меня считают русским скрипачом.

— Принцесса Монако Грейс вручила международные паспорта уехавшим из СССР Мстиславу Ростроповичу и Галине Вишневской. Ваша привязанность к этой маленькой стране не связана с королевскими особами?

— Я знаком и с принцессой Шарлин, и с принцем Альбертом II; часто участвую в благотворительных концертах, проходящих под их патронажем. Но не это сподвигло нас с супругой поселиться в Монако. Там замечательная погода, рядом море. Из аэропорта Ниццы можно быстро добраться до любого мегаполиса. Нашей 11-месячной дочери Лизе хорошо там расти: в Монако прекрасные школы.

— Дочь будет говорить по-русски?

— Конечно! Она уже пытается. Мы с ней общаемся исключительно по-русски.

— Волновал ли вас когда-нибудь вопрос патриотизма?

— Моя родина — Россия, и я дорожу своими корнями. Считаю себя продолжателем лучших русских музыкальных традиций, чем очень горжусь. Но я ощущаю себя дома и в Израиле, и в Монако, и в Англии. Мой дом там, где я нахожусь дольше трех дней. Наверное, это цыганский подход к жизни.

— Графики музыкантов вашего уровня расписаны на несколько лет вперед. Когда в 2008 году вы решили приостановить сольную карьеру, вам пришлось платить неустойки?

— Пришлось отменить всего лишь 2–3 месяца концертов. Многие согласились перенести выступления на более поздние даты. Я тогда сказал, что вернусь в сезоне-2010/11, и сдержал свое обещание. После концерта-возвращения в Брюсселе сразу же посыпались приглашения, и сейчас я так занят, как давно не был.

— Вы объясняли, что трехлетний брейк был связан отчасти как раз с перегрузкой из-за количества концертов. Сейчас нет такой же опасности?

— Думаю, нет. Мне элементарно нужно было перезарядить батареи. С пяти лет у меня был довольно плотный гастрольный график. К 10 годам я давал 50 концертов в сезон, к 16 годам — 70 концертов, к 20 годам дошел до 150 выступлений. Потом несколько снизил скорость, но это не решило проблему кардинально. Пришлось приостановить карьеру, чтобы потом начать жить заново. Сейчас я ощущаю себя вновь родившимся музыкантом. Мне очень приятно не только музицировать, но и путешествовать — хотя раньше это было в тягость, случались стрессы.

— Вы не пользовались психологическими техниками, чтобы восстановиться?

— Лет 10 назад я занимался йогой, медитацией. А в 2008-м была элементарная усталость. Кроме того, мне не хватало знаний. Я не хочу просто играть, мотаться по свету и ничему не учиться. Во время перерыва я занялся дирижированием, а эту профессию необходимо глубоко исследовать — ее, как говорится, голыми руками не возьмешь. Теперь и в моей скрипичной игре, мне кажется, появились новые краски.

— Вернувшись к скрипке, вы не обнаружили потерь в технике?

— Я должен был научиться играть на инструменте заново. Очень многое поменял, по-новому построил свой технический аппарат. Думаю, что стал играть лучше — по крайней мере, так все говорят. Я стал экономнее расходовать силы. Теперь вся моя энергия направлена на музыку, ничто не идет мимо.

— В беседе вы очень умиротворенный человек, а на сцене крайне экспрессивны. Это своего рода психологическая компенсация?

— Экспрессия на сцене тоже должна быть спокойной — в моих действиях не должно быть ничего импульсивного.

— Правда ли, что вы занимаетесь дирижированием с Юрием Симоновым? Где проходят уроки?

— Он мой наставник, профессор, учитель. Уроки проходят в его квартирах в Москве и в Будапеште, а также в московском институте имени Ипполитова-Иванова.

— Официально учитесь? Вы теперь студент?

— Да, студент кафедры оперно-симфонического дирижирования.

— Пресса называет вас самым высокооплачиваемым скрипачом мира.

— Так получается. Я не слежу за рынком, этим занимаются мои менеджеры. Но сейчас все стало гораздо дороже. Один пример: в 1958 году скрипка «Крейцер» работы Страдивари, которая сейчас находится в моих руках, была продана американскому сенатору за $24 тыс. В том же году гонорар Яши Хейфеца в Нью-Йорке составлял $8 тыс. за вечер. Таким образом, сыграв три концерта, Яша мог себе позволить купить эту скрипку. Сейчас гонорары совершенно несоизмеримы с ценами на инструменты.

— Недавно крупнейшего торговца скрипками Страдивари Дитмара Махольда посадили на шесть лет за махинации: некоторые проданные им инструменты оказались поддельными. Как вы думаете, не слишком ли велик священный трепет современного общества перед рынком легендарных скрипок?

— Мой инструмент действительно легендарный, потому что на нем играл сам Крейцер. Но единственным критерием в выборе скрипки для меня является звук.

— Значит, если вы найдете еще более совершенный инструмент никому не известного мастера, вы променяете Страдивари на него?

— Конечно. Но трудно представить, что может существовать инструмент лучше, чем мой.

— Насколько вы безразличны к политике?

— Я очень счастлив, что не отношусь к числу людей, которым приходится каждый день соприкасаться с политикой.

— Что в ваших перелетах вы успеваете слышать о событиях в России?

— Слышал, что Россия сейчас активно борется с коррупцией. Вообще, мне кажется, что в России все идет к лучшему. Здорово, что есть стремление к настоящей демократии. Музыка всегда будет этому способствовать.
Фото: pixpix.be
Известия