В Плесе назвали победителей IX фестиваля «Зеркало»
16 июня 2015 ● Известия
Гран-при получил китайско-французский фильм «Райский уголок»
В Плесе Ивановской области завершился IX кинофестиваль «Зеркало» имени Андрея Тарковского. За Гран-при основного конкурса соревновались 11 картин.
В Плесе Ивановской области завершился IX кинофестиваль «Зеркало» имени Андрея Тарковского. За Гран-при основного конкурса соревновались 11 картин.
Кадр из фильма «Читай, читай» режиссера Евгения Коряковского. Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
Жюри под председательством Эммануэля Каррера отдало Гран-при фильму «Райский уголок» (Китай — Франция), денежный эквивалент награды — 1,5 млн рублей получил режиссер Мяоянь Чжан.
Приз за лучшую режиссуру достался Вуку Ршумовичу за фильм «Ничей ребенок» (Сербия). Приз за профессиональные достижения получил автор сценария индийского фильма «Суд» Чайтанья Тамхане.
В конкурсе документальных фильмов участвовало 12 картин. Этот конкурс предполагает два приза. Большое «Зеркало» Артдокфеста жюри под руководством Кшиштофа Жирата присудило российско-израильскому фильму «На пороге страха». Малое «Зеркало» Артдокфеста досталось датской картине «Человек живет для лучшего».
На IX «Зеркале» впервые присуждается премия молодых кинокритиков «Голос». Ее кураторы Антон Долин и Константин Шавловский выбрали пять критиков, регулярно пишущих о кино. Они наградили кинокартину «Дама с собаками» из Аргентины (реж. Лаура Ситарелья, Вероника Льинас). Программа 2015 года была очень плотной, и гостям часто приходилось выбирать между фильмами главного конкурса и документальным кино, между короткометражками и анимацией с видеоартом, между просмотрами фильмов и конференцией.
Очевидно, что фестиваль нацелен на расширение границ в плане не только географии (а в этом году «Зеркало» охватило четыре города Ивановской области), но также направлений и жанров. В этот раз, как и в прежние годы, программа — помимо фильмов основного конкурса, конкурса документальных работ, анимации, ретроспектив и других линий — включала в себя видеоарт и поэтические выступления. Но в этом году фестиваль дополнился еще и театром (это был всего один спектакль, но сама идея перспективна: имя Тарковского связано с театром); «прирос» I Чтениями Тарковского. Большой интерес вызвала выставка Нэлли Фоминой, создавшей костюмы к трем фильмам Тарковского; здесь представлены эскизы костюмов — все из личной коллекции художника.
Смысл «прирастания» и пополнения прошел сквозь весь фестиваль, найдя символическое и одновременно материальное выражение. Александр Сокуров, один из членов жюри основного конкурса, преподнес в дар музею Андрея Тарковского в Юрьевце рубашку, завещанную ему Тарковским перед смертью. Петербургский книжный магазин «Порядок слов» подарил библиотеке Плеса 250 книг об искусстве.
Говоря о фильмах в духе Тарковского, подразумевают, что это кино со сложным «элитарным» языком, кино метафизическое, отмеченное духовным поиском и философской глубиной, трудностью содержания. Побочные программы фестиваля — это заведомо понятно — выходят за эти рамки, и порой очень далеко.
Программа короткометражек, снятых студентами и выпускниками разных учебных заведений, представила огромный диапазон. От фильмов учеников Джаника Файзиева (ВГИК), предназначенных самой широкой аудитории и рассчитанных на коммерческий успех, или учеников Владимира Грамматикова и Александра Бородянского (Высшие курсы сценаристов и режиссеров), мастерская которых «заточена» на семейное кино, — до сложных авторских высказываний молодых режиссеров курса Сокурова. Елена Слатина, куратор программы короткого метра, провела интересный круглый стол, на котором мастера и студенты обсуждали проблемы обучения кинорежиссуре и разных путей в профессии.
Но и диапазон кино основного конкурса был достаточно широк. Конечно, ожидать, что в конкурсе будут представлены строго режиссеры — последователи Тарковского, заведомо невозможно. Но при том, что у каждого фильма была своя авторская интонация, не каждый имел даже отдаленное отношение к его эстетике. Это стало очевидно сразу, после словацко-чешского фильма «Коза» Ивана Остроховского, драмы с социальным уклоном — о бывшем боксере и олимпийце по прозвищу Коза, который ныне еле сводит концы с концами. Вопреки инвалидности он участвует в боях на деньги, желая доказать жене, что сможет содержать будущего ребенка, и тем самым предотвратить аборт.
Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
При всей эстетической разности фильмов, отобранных куратором Андреем Плаховым, очевидно, что их сближают сквозные темы, образы и рифмы. Сквозной сюжет разных фильмов, общие болевые точки режиссерских высказываний — этим нынешняя основная программа и стала дорога. Сценарий часто держался на сочетании двух реальностей: социума, цивилизации, обыденности, с одной стороны, и природы или мира иллюзий — с другой. Героям предстояло пройти путь, чтобы открыть в себе нечто подлинное, вслушавшись в первозданный ритм.
Одну из сквозных тем основного конкурса можно назвать «трудности перевода». Сосуществование в фильме разных культур и языков само по себе рождало содержание. В индийской картине «Суд» Чайтаньи Тамхане (одной из лучших картин, у которой есть, кажется, все шансы на победу) звучит как минимум четыре языка. Социальная драма, остро критикующая неграмотность и абсурдность судебного процесса в Индии, состоит по большей части из эпизодов заседаний, где режиссер показывает, как фальсифицируется слово.
Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
Германская картина «Где-то там» Эстер Амурами — легкое и обаятельное кино, которое можно рекомендовать и для семейного просмотра. Главная героиня — израильтянка, давно живущая в Берлине, — оказывается со своим немецким бойфрендом на родине, в шумной еврейской семейке. Стык еврейской и немецкой культур становится причиной смешных и пронзительных ситуаций, а месседж фильма в том, что человеческие отношения шире любых слов и условностей.
Фильм «Райский уголок» китайского режиссера Мяояня Чжана принципиально скуп на слова. Зритель, как бы вместе с кинокамерой следуя за мальчиком, отправившимся на поиски мамы, становится свидетелем жестоких сцен, показанных без эмоционального нагнетания, в заторможенном темпоритме, что создает ощущение «магического реализма».
Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
Турецкой картине «Почему я не Тарковский» Мурата Дюзгюноглу, казалось бы, сам бог велел войти в программу «Зеркала». История о режиссере, видящем себя преемником русского гения, а в реальности снимающем заурядные телефильмы, пронизана цитатами из Тарковского. Но сценарий в любом случае связан с Тарковским формально, на назывном уровне. Фильм, вначале обещавший, несмотря на весь свой иронический заряд, глубокую рефлексию художника, тянется к плоской мелодраме, буксует из-за смысловых повторов.
Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
Если и можно говорить о влиянии Тарковского на режиссеров, представленных в основном конкурсе, то о влиянии опосредованном, скажем, через Ларса фон Триера, для которого Тарковский — один главных авторитетов и который посвятил ему фильм «Антихрист». Режиссер из Германии Тимм Крёгер представил «Царство птиц» — визуально красивую работу, отсылающую к немецкому романтизму через стилизацию. Герои, обнаружив пропажу своего друга, композитора-отшельника, отправляются в лес на его поиски. Постепенно они оказываются под магическим воздействием лесной стихии, совершая несвойственные им действия. Вслушавшись в пение птиц, один из персонажей распознает в нем мелодию, написанную другом. Музыка Вагнера (та, что звучит, кстати, в «Меланхолии»), тревожно проходящая сквозь фильм, усиливает напряжение таинственной истории, разворачивающейся в преддверии фашизма.
Влияние фон Триера обнаруживается и в болгарской картине «Исчезновение Созополя» Костадина Бонева — драме, выдержанной в ностальгической и элегической тональности. В фильме, разделенном на главы, рассказывается о герое, вернувшемся в родной Созополь — город, затопляемый бесконечным дождем. Мерцающая катастрофа показана как красивое умирание, как естественный процесс, вызывая в памяти божественное спокойствие, с которым у Триера Меланхолия надвигается на Землю.
В этом плане фестиваль открыл новое значение своего названия. «Зеркало» не только стремится отражать, с одной стороны, человека, жизнь, бытие, а с другой — кинематографический процесс. Оно позволяет рассмотреть одного режиссера «в отражении» других, новым взглядом увидев его через отзеркаленные смыслы. Через отзвуки, отголоски и зеркальные блики.
Жюри под председательством Эммануэля Каррера отдало Гран-при фильму «Райский уголок» (Китай — Франция), денежный эквивалент награды — 1,5 млн рублей получил режиссер Мяоянь Чжан.
Приз за лучшую режиссуру достался Вуку Ршумовичу за фильм «Ничей ребенок» (Сербия). Приз за профессиональные достижения получил автор сценария индийского фильма «Суд» Чайтанья Тамхане.
В конкурсе документальных фильмов участвовало 12 картин. Этот конкурс предполагает два приза. Большое «Зеркало» Артдокфеста жюри под руководством Кшиштофа Жирата присудило российско-израильскому фильму «На пороге страха». Малое «Зеркало» Артдокфеста досталось датской картине «Человек живет для лучшего».
На IX «Зеркале» впервые присуждается премия молодых кинокритиков «Голос». Ее кураторы Антон Долин и Константин Шавловский выбрали пять критиков, регулярно пишущих о кино. Они наградили кинокартину «Дама с собаками» из Аргентины (реж. Лаура Ситарелья, Вероника Льинас). Программа 2015 года была очень плотной, и гостям часто приходилось выбирать между фильмами главного конкурса и документальным кино, между короткометражками и анимацией с видеоартом, между просмотрами фильмов и конференцией.
Очевидно, что фестиваль нацелен на расширение границ в плане не только географии (а в этом году «Зеркало» охватило четыре города Ивановской области), но также направлений и жанров. В этот раз, как и в прежние годы, программа — помимо фильмов основного конкурса, конкурса документальных работ, анимации, ретроспектив и других линий — включала в себя видеоарт и поэтические выступления. Но в этом году фестиваль дополнился еще и театром (это был всего один спектакль, но сама идея перспективна: имя Тарковского связано с театром); «прирос» I Чтениями Тарковского. Большой интерес вызвала выставка Нэлли Фоминой, создавшей костюмы к трем фильмам Тарковского; здесь представлены эскизы костюмов — все из личной коллекции художника.
Смысл «прирастания» и пополнения прошел сквозь весь фестиваль, найдя символическое и одновременно материальное выражение. Александр Сокуров, один из членов жюри основного конкурса, преподнес в дар музею Андрея Тарковского в Юрьевце рубашку, завещанную ему Тарковским перед смертью. Петербургский книжный магазин «Порядок слов» подарил библиотеке Плеса 250 книг об искусстве.
Говоря о фильмах в духе Тарковского, подразумевают, что это кино со сложным «элитарным» языком, кино метафизическое, отмеченное духовным поиском и философской глубиной, трудностью содержания. Побочные программы фестиваля — это заведомо понятно — выходят за эти рамки, и порой очень далеко.
Программа короткометражек, снятых студентами и выпускниками разных учебных заведений, представила огромный диапазон. От фильмов учеников Джаника Файзиева (ВГИК), предназначенных самой широкой аудитории и рассчитанных на коммерческий успех, или учеников Владимира Грамматикова и Александра Бородянского (Высшие курсы сценаристов и режиссеров), мастерская которых «заточена» на семейное кино, — до сложных авторских высказываний молодых режиссеров курса Сокурова. Елена Слатина, куратор программы короткого метра, провела интересный круглый стол, на котором мастера и студенты обсуждали проблемы обучения кинорежиссуре и разных путей в профессии.
Но и диапазон кино основного конкурса был достаточно широк. Конечно, ожидать, что в конкурсе будут представлены строго режиссеры — последователи Тарковского, заведомо невозможно. Но при том, что у каждого фильма была своя авторская интонация, не каждый имел даже отдаленное отношение к его эстетике. Это стало очевидно сразу, после словацко-чешского фильма «Коза» Ивана Остроховского, драмы с социальным уклоном — о бывшем боксере и олимпийце по прозвищу Коза, который ныне еле сводит концы с концами. Вопреки инвалидности он участвует в боях на деньги, желая доказать жене, что сможет содержать будущего ребенка, и тем самым предотвратить аборт.
Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
При всей эстетической разности фильмов, отобранных куратором Андреем Плаховым, очевидно, что их сближают сквозные темы, образы и рифмы. Сквозной сюжет разных фильмов, общие болевые точки режиссерских высказываний — этим нынешняя основная программа и стала дорога. Сценарий часто держался на сочетании двух реальностей: социума, цивилизации, обыденности, с одной стороны, и природы или мира иллюзий — с другой. Героям предстояло пройти путь, чтобы открыть в себе нечто подлинное, вслушавшись в первозданный ритм.
Одну из сквозных тем основного конкурса можно назвать «трудности перевода». Сосуществование в фильме разных культур и языков само по себе рождало содержание. В индийской картине «Суд» Чайтаньи Тамхане (одной из лучших картин, у которой есть, кажется, все шансы на победу) звучит как минимум четыре языка. Социальная драма, остро критикующая неграмотность и абсурдность судебного процесса в Индии, состоит по большей части из эпизодов заседаний, где режиссер показывает, как фальсифицируется слово.
Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
Германская картина «Где-то там» Эстер Амурами — легкое и обаятельное кино, которое можно рекомендовать и для семейного просмотра. Главная героиня — израильтянка, давно живущая в Берлине, — оказывается со своим немецким бойфрендом на родине, в шумной еврейской семейке. Стык еврейской и немецкой культур становится причиной смешных и пронзительных ситуаций, а месседж фильма в том, что человеческие отношения шире любых слов и условностей.
Фильм «Райский уголок» китайского режиссера Мяояня Чжана принципиально скуп на слова. Зритель, как бы вместе с кинокамерой следуя за мальчиком, отправившимся на поиски мамы, становится свидетелем жестоких сцен, показанных без эмоционального нагнетания, в заторможенном темпоритме, что создает ощущение «магического реализма».
Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
Турецкой картине «Почему я не Тарковский» Мурата Дюзгюноглу, казалось бы, сам бог велел войти в программу «Зеркала». История о режиссере, видящем себя преемником русского гения, а в реальности снимающем заурядные телефильмы, пронизана цитатами из Тарковского. Но сценарий в любом случае связан с Тарковским формально, на назывном уровне. Фильм, вначале обещавший, несмотря на весь свой иронический заряд, глубокую рефлексию художника, тянется к плоской мелодраме, буксует из-за смысловых повторов.
Фото предоставлено пресс-службой фестиваля
Если и можно говорить о влиянии Тарковского на режиссеров, представленных в основном конкурсе, то о влиянии опосредованном, скажем, через Ларса фон Триера, для которого Тарковский — один главных авторитетов и который посвятил ему фильм «Антихрист». Режиссер из Германии Тимм Крёгер представил «Царство птиц» — визуально красивую работу, отсылающую к немецкому романтизму через стилизацию. Герои, обнаружив пропажу своего друга, композитора-отшельника, отправляются в лес на его поиски. Постепенно они оказываются под магическим воздействием лесной стихии, совершая несвойственные им действия. Вслушавшись в пение птиц, один из персонажей распознает в нем мелодию, написанную другом. Музыка Вагнера (та, что звучит, кстати, в «Меланхолии»), тревожно проходящая сквозь фильм, усиливает напряжение таинственной истории, разворачивающейся в преддверии фашизма.
Влияние фон Триера обнаруживается и в болгарской картине «Исчезновение Созополя» Костадина Бонева — драме, выдержанной в ностальгической и элегической тональности. В фильме, разделенном на главы, рассказывается о герое, вернувшемся в родной Созополь — город, затопляемый бесконечным дождем. Мерцающая катастрофа показана как красивое умирание, как естественный процесс, вызывая в памяти божественное спокойствие, с которым у Триера Меланхолия надвигается на Землю.
В этом плане фестиваль открыл новое значение своего названия. «Зеркало» не только стремится отражать, с одной стороны, человека, жизнь, бытие, а с другой — кинематографический процесс. Оно позволяет рассмотреть одного режиссера «в отражении» других, новым взглядом увидев его через отзеркаленные смыслы. Через отзвуки, отголоски и зеркальные блики.