«Сейчас уже не делают так, чтобы кино можно было досматривать до конца»
24 апреля 2022 ● "Известия"
Актриса Ольга Лапшина — о любви к черному юмору, инвестициях в русскую культуру и смехе сквозь слезы.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
Раньше, чтобы фильм пропустили, надо было юмор как-то закамуфлировать, говорит актриса Ольга Лапшина. Сегодня в кино можно практически всё, но юмору это не на пользу, считает она. Несмотря на это, Ольга Георгиевна ждет новую роль в комедии, снимается в боевиках и триллерах и номинируется на «Нику». А параллельно занимается фирменным фольклором и нематериальным наследием. О том, как всё успевать, Ольга Лапшина рассказала в интервью «Известиям» накануне выхода в прокат двух картин, где она сыграла главные роли.
— Вас можно поздравить с такой результативностью. В прокат одновременно вышли два фильма с вашим участием — триллер «Казнь» Ладо Кватании и боевик «Оторви и выбрось» Кирилла Соколова. Чем вас заинтересовал сценарий последнего?
— Успела ли я прочесть весь сценарий, сейчас не помню. Но к этому моменту я уже посмотрела фильм Кирилла Соколова «Папа, сдохни» и он мне так понравился, что я не то что согласилась — я молила Бога, чтобы подфартило и меня взяли.
Были сложные пробы, Кирилл Соколов меня долго мучил, не был уверен, смогу я или нет. А я пыталась максимально быть самой собой. Но тут мне пришло на ум и так совпало, что мы играли спектакль «Пленные духи» в Центре Высоцкого, и я пригласила Кирилла. Он был настолько под впечатлением, что сразу меня утвердил.
— Любите черные комедии?
— Черные комедии — мой любимый жанр. Когда ты смеешься, а потом вдруг: «Ой, это же так страшно. Чего же я смеюсь?!» Смех и грех. Но смешно, и ты ничего не можешь с собой поделать.
— В фильме очень красиво снята природа. Видимо, режиссер задумал на контрасте сыграть: внешняя красота, а рядом жестокие отношения между людьми?
— Там несколько психологических тем: человек и его семья, мать и дочь, мать и сын. В фильме подняты важные вопросы и предложены неожиданные решения.
У моей героини отец был надзирателем в тюрьме, муж, она сама надзиратель, сын ее тоже стал надзирателем. Они, не задумываясь, выбирают эту профессию, потому что так повелось в их семье. И только когда сын признается матери, что он дал своей беременной девушке в глаз, у нее вдруг закрадывается сомнение: может быть, он мог бы заниматься чем-то другим? Может, необязательно быть надзирателем в колонии и он еще изменит свою жизнь? Когда моя героиня говорит об этом сыну, тот недоумевает: «Да ты что, всё нормально. А что такое? Что случилось? Всё ж в порядке».
Кадр из фильма «Оторви и выбрось»
Фото: Кинокомпания «САГа»
— Ваша героиня там тоже не сидит барыней, может и в челюсть дать, и по почкам.
— Конечно! Она привыкла это делать, это ее работа. Кстати, за эту роль меня номинировали на «Нику». И это моя работа (улыбается).
— И каково вам в роли надзирательницы?
— А я люблю удивлять. Самое лучшее, что актер может быть разным. В жизни я могу быть одной, а на экране — играть героинь с совершенно противоположными характерами. Это же здорово!
— Но не много ли жестокости на экране?
— Несмотря на хлещущую кровь, фильм добрый, с гуманистическим, жизнеутверждающим концом.
Это же человек выбирает, что ему смотреть, что не смотреть. Я телевизор, наверное, уже лет пятнадцать не смотрю. Отвыкла. Дети умеют подключать YouTube на большой экран. Когда есть время, смотрю шедевры, которые когда-то пропустила. Закрываю белые пятна. Или выбираю платформы. Там смотрю новое кино, сериалы. В некоторых я снималась. Из недавнего — «Везет», «Обоюдное согласие».
Кадр из фильма «Оторви и выбрось»
Фото: Кинокомпания «САГа»
— Зритель не возьмется за нож, посмотрев жестокое кино?
— Мне кажется, он не пойдет убивать, а наоборот, должен ужаснуться. У меня сейчас есть предложение сняться в кино, где главный герой наркоман. Он делает «закладки». Я раньше не знала, что у этого слова может быть двойной смысл. Оказывается, «закладки» — это спрятанные наркотики. Прочитав сценарий, поняла, что фильм про ужас, который входит в жизнь человека вместе с зависимостью от запрещенных препаратов. И вместе с этим всё остальное летит в тартарары — и родной сын, и вся семья. Такое кино — точно не призыв к наркомании.
«Комедиографов — раз, два и обчелся»
— А в фильме «Казнь» кто ваша героиня?
— Мать жертвы маньяка, которая вершит самосуд. Подробнее говорить не буду, лучше посмотреть. Сама еще не видела. Очень хочется сходить в кинотеатр, потому что на площадке я была под впечатлением от вдумчивой и подробной работы режиссера Ладо Кватания и талантливого кастинга. Мое открытие — Нико Тавадзе. А Женя Ткачук — вообще давнишний любимый партнер.
Я параллельно снималась в двух фильмах — в «Казни» и сериале «Коса» Игоря Волошина, где я тоже играла мать жертвы. Моих героинь даже звали одинаково — Инна, что меня насторожило немного.
— А в «чистой» комедии не хочется сняться?
— Очень бы хотелось. Вот мои любимые комедиографы —– Кирилл Соколов, Виктор Шамиров, Борис Хлебников. Мне с ними смешно. Но вот если, например, взять комедии Гайдая — такого уже никто не делает, чтобы кино можно было смотреть с любого момента и всегда досматривать до конца.
— То есть комедий много, а режиссеров комедийных мало?
— Мало, раз-два и обчелся.
Кадр из фильма «Казнь»
Фото: Hype Film
— А всё, над чем смеются сейчас, вам не смешно?
— Мне не смешно, да. Не буду называть даже фильмы или какие-то программы, но это не мое.
— Отчего такая деформация произошла?
— Может быть, какое-то вырождение, недоразвитость, вседозволенность. Раньше, чтобы фильм пропустили, надо было юмор как-то закамуфлировать. Такой слалом проделать для шутки. Это стимулировало юмор, делало его интереснее. А сейчас всё можно, но юмору это не на пользу.
«Народная музыка всю мою жизнь переменила»
— Ваш супруг Сергей Старостин — известный музыкант-фольклорист. У него армия поклонников. Иногда и вы с ним в концертах участвуете. Как вы формируете программу выступлений? Как пришла идея смешать джаз с фолком?
— Это Сережа смешивает джаз с фолком! Его всемирно известный проект Moscow Art Trio начался со знакомства с Мишей Альпериным и Аркадием Шилклопером.
Миша Альперин был величайшим музыкантом, пианистом! Он ушел от нас четыре года назад… Джазмены говорят: «Все мы из шинели Миши Альперина», как из «Шинели» Гоголя. Он — великий. 11 мая в Еврейском культурном центре Сергей Старостин, Аркадий Шилклопер и Владимир Волков дадут концерт его памяти. Надеюсь, я буду на этом вечере.
— Мне рассказывали, что Сергей ездил в экспедиции, был собирателем фольклора.
— Мы с ним так и познакомились.
Ольга Лапшина и Сергей Старостин на церемонии закрытия VI Сахалинского международного кинофестиваля «Край света» в Южно-Сахалинске, 2016 год
Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова
— Получается, вас свела народная музыка?
— Да. Народная музыка вообще всю мою жизнь переменила, и его — тоже. Сергей был студентом Московской консерватории, учился на кларнете, играл и пел классические произведения. А с 1982 года он начал ходить в фольклорные экспедиции, собирать народную музыку. Я примкнула к ним в 1986 году. Думаю, я была бы другим человеком.
— …если бы его не встретили?
— Если бы не встретила Сережу, не стала бы ходить в эти экспедиции, не увлеклась бы фольклором. До этого я пела авторскую песню, романсы, что-то на гитаре бренькала. А после 1986 года я запела фольковые песни. И лучше этого для меня, пожалуй, никакого звукоизвлечения нет.
Хотя очень люблю эстраду 1960–1970-х, это песни моего детства и молодости. Но для меня это домашние радости для застольного пения. А наша дочь Маша составила программу из песен этого периода и талантливо с ней концертирует.
— Где вы встретились с Сергеем?
— В Московской консерватории. Меня к нему подвел Виталик Мошев, актер «Театра на досках», в котором я тогда работала. Он параллельно учился в консерватории. Когда выдавалась свободная минутка, то мы с ним пели фольклор.
Однажды он предложил мне пойти с компанией консерваторских студентов в экспедицию на весь август. Они ходили на байдарках в труднодоступные места Тверской, тогда Калининской области. А я с двенадцати лет ходила в семейные байдарочные походы.
Ольга Лапшина и Сергей Старостин во время морской прогулки по Охотскому морю, 2016 год
Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова
— Сложно было в экспедиции?
— В экспедиции было классно. Мы жили в палатках, готовили на костре и ходили в близлежащие деревни с кассетными магнитофонами на «сеансы» — записывали песни и наигрыши. Бесценный опыт общения с народными исполнителями, подключения к своему культурному коду.
Мне было очень интересно с этими талантливыми ребятами, которые еще и пели так, что ничего другого после этого слушать и любить не могла. С того момента я переключилась на народную песню.
А собранные материалы расшифровывались, и из них составлялись картотеки, что-то вошло в консерваторские учебники. Я чувствовала себя сопричастной делу сохранения этих текстов, этой традиции и всего того, что называется корневой культурой.
— А материалы из экспедиции пригодились вам самим?
— Конечно. Мы до сих пор поем эти песни. А наша экспедиционная компания через много лет, разъехавшаяся по городам и странам, обросшая семьями, собралась вновь. Ансамбль назвали «Виртуальной деревней», и успешно выступали с ним на многих международных фестивалях в Америке, Франции, Голландии, Польше, на Украине и в России. Но главное, общались, дружили, пели, напивались как чистой водой этими богатейшими по тексту и звучанию песнями.
Весь этот опыт пригодился мне и в актерской профессии, окрасил и наполнил роли. Зачастую мои зрители не подозревают, что я коренная москвичка, считают простой деревенской бабой. Для меня это только похвала.
— Вы можете говорить как те бабушки, на местном диалекте?
— Да. Когда я готовлюсь к роли, мне нужен какой-то диалект, говорок, я обращаюсь к моему главному консультанту. Сережа много поездил по Руси-матушке. У него большая фонотека. К нему часто и режиссеры обращаются, если надо показать какой-то музыкальный срез эпохи.
Ольга Лапшина и Сергей Старостин в поселке Горячий Пляж Южно-Курильского района Сахалинской области, 2016 год
Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова
— Получается, он сделал инвестицию в историю российской культуры?
— Безусловно. Я считаю, что это была инвестиция, в том числе и в русский театр, и в русское кино, опосредованно и через меня. Сергей Старостин создает фонд нематериального наследия. Мне тоже это очень близко и дорого. И в этом мы с ним смотрим в одну сторону, что меня очень радует.
Справка «Известий»
Ольга Лапшина в 1993 году окончила ГИТИС (мастерская Галины Волчек и Игоря Кваши). Участвовала в Международном фестивале женщин-клоунесс, во Франции выпустила диск фолк-музыки Яaduyssia. Работала в театрах Москвы.
В 2003-м удостоена премии «Чайка» за спектакль «Пленные духи». Лауреат фестивалей «Новая драма», «Созвездие», «Текстура».
Сыграла около сотни ролей в кино: «Изгнание», «Дети Арбата», «Палач», «Елена», «Раскол», «Жить», «Хождение по мукам», «Левиафан» и др.
Раньше, чтобы фильм пропустили, надо было юмор как-то закамуфлировать, говорит актриса Ольга Лапшина. Сегодня в кино можно практически всё, но юмору это не на пользу, считает она. Несмотря на это, Ольга Георгиевна ждет новую роль в комедии, снимается в боевиках и триллерах и номинируется на «Нику». А параллельно занимается фирменным фольклором и нематериальным наследием. О том, как всё успевать, Ольга Лапшина рассказала в интервью «Известиям» накануне выхода в прокат двух картин, где она сыграла главные роли.
— Вас можно поздравить с такой результативностью. В прокат одновременно вышли два фильма с вашим участием — триллер «Казнь» Ладо Кватании и боевик «Оторви и выбрось» Кирилла Соколова. Чем вас заинтересовал сценарий последнего?
— Успела ли я прочесть весь сценарий, сейчас не помню. Но к этому моменту я уже посмотрела фильм Кирилла Соколова «Папа, сдохни» и он мне так понравился, что я не то что согласилась — я молила Бога, чтобы подфартило и меня взяли.
Были сложные пробы, Кирилл Соколов меня долго мучил, не был уверен, смогу я или нет. А я пыталась максимально быть самой собой. Но тут мне пришло на ум и так совпало, что мы играли спектакль «Пленные духи» в Центре Высоцкого, и я пригласила Кирилла. Он был настолько под впечатлением, что сразу меня утвердил.
— Любите черные комедии?
— Черные комедии — мой любимый жанр. Когда ты смеешься, а потом вдруг: «Ой, это же так страшно. Чего же я смеюсь?!» Смех и грех. Но смешно, и ты ничего не можешь с собой поделать.
— В фильме очень красиво снята природа. Видимо, режиссер задумал на контрасте сыграть: внешняя красота, а рядом жестокие отношения между людьми?
— Там несколько психологических тем: человек и его семья, мать и дочь, мать и сын. В фильме подняты важные вопросы и предложены неожиданные решения.
У моей героини отец был надзирателем в тюрьме, муж, она сама надзиратель, сын ее тоже стал надзирателем. Они, не задумываясь, выбирают эту профессию, потому что так повелось в их семье. И только когда сын признается матери, что он дал своей беременной девушке в глаз, у нее вдруг закрадывается сомнение: может быть, он мог бы заниматься чем-то другим? Может, необязательно быть надзирателем в колонии и он еще изменит свою жизнь? Когда моя героиня говорит об этом сыну, тот недоумевает: «Да ты что, всё нормально. А что такое? Что случилось? Всё ж в порядке».
Кадр из фильма «Оторви и выбрось»
Фото: Кинокомпания «САГа»
— Ваша героиня там тоже не сидит барыней, может и в челюсть дать, и по почкам.
— Конечно! Она привыкла это делать, это ее работа. Кстати, за эту роль меня номинировали на «Нику». И это моя работа (улыбается).
— И каково вам в роли надзирательницы?
— А я люблю удивлять. Самое лучшее, что актер может быть разным. В жизни я могу быть одной, а на экране — играть героинь с совершенно противоположными характерами. Это же здорово!
— Но не много ли жестокости на экране?
— Несмотря на хлещущую кровь, фильм добрый, с гуманистическим, жизнеутверждающим концом.
Это же человек выбирает, что ему смотреть, что не смотреть. Я телевизор, наверное, уже лет пятнадцать не смотрю. Отвыкла. Дети умеют подключать YouTube на большой экран. Когда есть время, смотрю шедевры, которые когда-то пропустила. Закрываю белые пятна. Или выбираю платформы. Там смотрю новое кино, сериалы. В некоторых я снималась. Из недавнего — «Везет», «Обоюдное согласие».
Кадр из фильма «Оторви и выбрось»
Фото: Кинокомпания «САГа»
— Зритель не возьмется за нож, посмотрев жестокое кино?
— Мне кажется, он не пойдет убивать, а наоборот, должен ужаснуться. У меня сейчас есть предложение сняться в кино, где главный герой наркоман. Он делает «закладки». Я раньше не знала, что у этого слова может быть двойной смысл. Оказывается, «закладки» — это спрятанные наркотики. Прочитав сценарий, поняла, что фильм про ужас, который входит в жизнь человека вместе с зависимостью от запрещенных препаратов. И вместе с этим всё остальное летит в тартарары — и родной сын, и вся семья. Такое кино — точно не призыв к наркомании.
«Комедиографов — раз, два и обчелся»
— А в фильме «Казнь» кто ваша героиня?
— Мать жертвы маньяка, которая вершит самосуд. Подробнее говорить не буду, лучше посмотреть. Сама еще не видела. Очень хочется сходить в кинотеатр, потому что на площадке я была под впечатлением от вдумчивой и подробной работы режиссера Ладо Кватания и талантливого кастинга. Мое открытие — Нико Тавадзе. А Женя Ткачук — вообще давнишний любимый партнер.
Я параллельно снималась в двух фильмах — в «Казни» и сериале «Коса» Игоря Волошина, где я тоже играла мать жертвы. Моих героинь даже звали одинаково — Инна, что меня насторожило немного.
— А в «чистой» комедии не хочется сняться?
— Очень бы хотелось. Вот мои любимые комедиографы —– Кирилл Соколов, Виктор Шамиров, Борис Хлебников. Мне с ними смешно. Но вот если, например, взять комедии Гайдая — такого уже никто не делает, чтобы кино можно было смотреть с любого момента и всегда досматривать до конца.
— То есть комедий много, а режиссеров комедийных мало?
— Мало, раз-два и обчелся.
Кадр из фильма «Казнь»
Фото: Hype Film
— А всё, над чем смеются сейчас, вам не смешно?
— Мне не смешно, да. Не буду называть даже фильмы или какие-то программы, но это не мое.
— Отчего такая деформация произошла?
— Может быть, какое-то вырождение, недоразвитость, вседозволенность. Раньше, чтобы фильм пропустили, надо было юмор как-то закамуфлировать. Такой слалом проделать для шутки. Это стимулировало юмор, делало его интереснее. А сейчас всё можно, но юмору это не на пользу.
«Народная музыка всю мою жизнь переменила»
— Ваш супруг Сергей Старостин — известный музыкант-фольклорист. У него армия поклонников. Иногда и вы с ним в концертах участвуете. Как вы формируете программу выступлений? Как пришла идея смешать джаз с фолком?
— Это Сережа смешивает джаз с фолком! Его всемирно известный проект Moscow Art Trio начался со знакомства с Мишей Альпериным и Аркадием Шилклопером.
Миша Альперин был величайшим музыкантом, пианистом! Он ушел от нас четыре года назад… Джазмены говорят: «Все мы из шинели Миши Альперина», как из «Шинели» Гоголя. Он — великий. 11 мая в Еврейском культурном центре Сергей Старостин, Аркадий Шилклопер и Владимир Волков дадут концерт его памяти. Надеюсь, я буду на этом вечере.
— Мне рассказывали, что Сергей ездил в экспедиции, был собирателем фольклора.
— Мы с ним так и познакомились.
Ольга Лапшина и Сергей Старостин на церемонии закрытия VI Сахалинского международного кинофестиваля «Край света» в Южно-Сахалинске, 2016 год
Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова
— Получается, вас свела народная музыка?
— Да. Народная музыка вообще всю мою жизнь переменила, и его — тоже. Сергей был студентом Московской консерватории, учился на кларнете, играл и пел классические произведения. А с 1982 года он начал ходить в фольклорные экспедиции, собирать народную музыку. Я примкнула к ним в 1986 году. Думаю, я была бы другим человеком.
— …если бы его не встретили?
— Если бы не встретила Сережу, не стала бы ходить в эти экспедиции, не увлеклась бы фольклором. До этого я пела авторскую песню, романсы, что-то на гитаре бренькала. А после 1986 года я запела фольковые песни. И лучше этого для меня, пожалуй, никакого звукоизвлечения нет.
Хотя очень люблю эстраду 1960–1970-х, это песни моего детства и молодости. Но для меня это домашние радости для застольного пения. А наша дочь Маша составила программу из песен этого периода и талантливо с ней концертирует.
— Где вы встретились с Сергеем?
— В Московской консерватории. Меня к нему подвел Виталик Мошев, актер «Театра на досках», в котором я тогда работала. Он параллельно учился в консерватории. Когда выдавалась свободная минутка, то мы с ним пели фольклор.
Однажды он предложил мне пойти с компанией консерваторских студентов в экспедицию на весь август. Они ходили на байдарках в труднодоступные места Тверской, тогда Калининской области. А я с двенадцати лет ходила в семейные байдарочные походы.
Ольга Лапшина и Сергей Старостин во время морской прогулки по Охотскому морю, 2016 год
Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова
— Сложно было в экспедиции?
— В экспедиции было классно. Мы жили в палатках, готовили на костре и ходили в близлежащие деревни с кассетными магнитофонами на «сеансы» — записывали песни и наигрыши. Бесценный опыт общения с народными исполнителями, подключения к своему культурному коду.
Мне было очень интересно с этими талантливыми ребятами, которые еще и пели так, что ничего другого после этого слушать и любить не могла. С того момента я переключилась на народную песню.
А собранные материалы расшифровывались, и из них составлялись картотеки, что-то вошло в консерваторские учебники. Я чувствовала себя сопричастной делу сохранения этих текстов, этой традиции и всего того, что называется корневой культурой.
— А материалы из экспедиции пригодились вам самим?
— Конечно. Мы до сих пор поем эти песни. А наша экспедиционная компания через много лет, разъехавшаяся по городам и странам, обросшая семьями, собралась вновь. Ансамбль назвали «Виртуальной деревней», и успешно выступали с ним на многих международных фестивалях в Америке, Франции, Голландии, Польше, на Украине и в России. Но главное, общались, дружили, пели, напивались как чистой водой этими богатейшими по тексту и звучанию песнями.
Весь этот опыт пригодился мне и в актерской профессии, окрасил и наполнил роли. Зачастую мои зрители не подозревают, что я коренная москвичка, считают простой деревенской бабой. Для меня это только похвала.
— Вы можете говорить как те бабушки, на местном диалекте?
— Да. Когда я готовлюсь к роли, мне нужен какой-то диалект, говорок, я обращаюсь к моему главному консультанту. Сережа много поездил по Руси-матушке. У него большая фонотека. К нему часто и режиссеры обращаются, если надо показать какой-то музыкальный срез эпохи.
Ольга Лапшина и Сергей Старостин в поселке Горячий Пляж Южно-Курильского района Сахалинской области, 2016 год
Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова
— Получается, он сделал инвестицию в историю российской культуры?
— Безусловно. Я считаю, что это была инвестиция, в том числе и в русский театр, и в русское кино, опосредованно и через меня. Сергей Старостин создает фонд нематериального наследия. Мне тоже это очень близко и дорого. И в этом мы с ним смотрим в одну сторону, что меня очень радует.
Справка «Известий»
Ольга Лапшина в 1993 году окончила ГИТИС (мастерская Галины Волчек и Игоря Кваши). Участвовала в Международном фестивале женщин-клоунесс, во Франции выпустила диск фолк-музыки Яaduyssia. Работала в театрах Москвы.
В 2003-м удостоена премии «Чайка» за спектакль «Пленные духи». Лауреат фестивалей «Новая драма», «Созвездие», «Текстура».
Сыграла около сотни ролей в кино: «Изгнание», «Дети Арбата», «Палач», «Елена», «Раскол», «Жить», «Хождение по мукам», «Левиафан» и др.