«Поддержки в Минкульте не получили, поэтому решили снимать без денег»

Российский участник Берлинале Даниил Зинченко — о своем фильме «Эликсир», актуальном искусстве и безбюджетном производстве.
Фото предоставлено пресс-службой РОСКИНО


В Берлине с аншлагом прошла премьера «Эликсира» россиянина Даниила Зинченко, отобранного в программу Forum, — экспериментальный фильм, замешенный на сюжетах и архетипах отечественного масскульта, рассказывает о поисках бессмертия. 

В фильме снялись легенды отечественного авангарда: Глеб Алейников, один из основателей «параллельного кино», и Николай Копейкин, художник, участник объединения «Колдовские художники» и рок-группы НОМ. Стоит отметить, что в соседней программе Forum Expanded показали короткометражку «Картошка» матери режиссера, известного фотографа Людмилы Зинченко (которая скрылась под псевдонимом Люся Матвеева). Корреспондент «Известий» поговорил с режиссером «Эликсира» о российской мифологии, актуальном искусстве и о том, как снимать фильм без бюджета. 


РОСКИНО


— Начнем с того, как бы вы сами определили жанр «Эликсира»? 

— Я бы сказал, что это современная сказка. Все эти герои — выжимка из нашей современной российской мифологии. Ученый придумал эликсир для воскрешения мертвых, и ему недостает всего нескольких ингредиентов — ДНК космонавтов, партизан и Плотника, который умеет превращать воду в нефть (кто скрывается за этим образом, думаю, говорить не надо). Ученый отправляет их искать своего помощника Серафима. За Плотником, в свою очередь, охотятся чиновники-злодеи, которые хотят использовать его дар в своих целях.


РОСКИНО


— Какое прочтение фильма вам кажется более приемлемым — аллегорическое или буквальное?

— А оба варианта сосуществуют параллельно. Вот если взять предводителя чертей — образ получился психологически очень объемный. Или тот же Серафим — он сын Родины-матери, наивный, свято верящий в дело Ученого, и эта вера его в конце концов и губит. 

Сама история довольно узнаваемая. Каждый из этих образов вызывает набор подсознательных ассоциаций. Другое дело — иностранный зритель. Интересно, что отборщики усмотрели в фильме, ведь для них эти образы и персонажи мало что значат. Хотя мне бы лично хотелось верить в универсальную силу искусства, что оно имеет влияние вне зависимости от культурного или бытового бэкграунда.

— Скажите, а вам важно политическое измерение фильма? Чиновники, нефть и т.д. 

— Цели высказаться как-то по повестке дня я перед собой не ставил. Но многие, кто фильм видел, говорят, что получилось очень актуально, чего не предполагалось. Актуальность сохранится на каком-то промежутке времени, но мне лично здесь принципиальнее вопросы киноязыка, образы. Хочется работать с непреходящими, вневременными вещами. 



— Расскажите, как вообще вас занесло в экспериментальное кино. В этом есть родительское влияние? 

— Повлияла скорее просто творческая атмосфера, в которой рос. Я окончил Школу имени Родченко и уже там начал делать экспериментальные фильмы. Это был не видеоарт в прямом смысле — у меня всегда есть сюжет, часто были диалоги. То есть я с самого начала делал что-то пограничное. Еще у нас с товарищами есть объединение — называется «Вверх». Несколько лет назад на ММКФ даже была ретроспектива наших работ. 

Два года назад я написал сценарий «Эликсира» и показал Андрею Сильвестрову (один из основателей объединения «Синефантом». — «Известия»). Он сказал, что круто, надо запускать. И мы начали искать деньги.

— В Минкульт обращались за поддержкой?

— Обращались, но безрезультатно. Поэтому потеряли год. Ждали решения, пока время, благоприятное для съемок, не прошло. Ну и на следующий год никакого ответа. Поэтому махнули рукой, решили делать как есть, без денег. Если откладывать и откладывать, весь заряд ушел бы впустую. Поэтому мы собрались всей группой вместе, объяснили: так мол и так, денег не предвидится, давайте делать бесплатно, кто не захочет, всё поймем. Но согласились все.


РОСКИНО


— При этом фильм не выглядит сделанным на коленке.

— Да, в том и дело — нам никто не верит, что снимали без бюджета. Да, где-то скидывались, продюсеры залезали в свой карман, часть собрали за счет краудфандинга, при этом поблажек себе не делали. Фильм почти весь снят крупными статичными кадрами — это сильно экономило и время, и деньги, но мы так решили снимать, еще когда надеялись на поддержку. Это часть концепции, что у нас в фильме нет главных персонажей — поэтому и крупных планов быть не должно. 

— Что планируете делать дальше? Большое кино, может быть?

— Сейчас наша «Лига экспериментального кино» заканчивает работу над фильмом «Прорубь», где я выступил в качестве режиссера монтажа. В конце лета планируем закончить фильм «Россия как сон», который снят участниками Канского видеофестиваля (проходящего в городе Канск в Красноярском крае), а мы с Андреем Сильвестровым делаем монтаж. И думаю к концу весны дописать свой сценарий, но про него пока ничего не буду говорить, чтоб не сглазить.


РОСКИНО
Автор
Николай Корнацкий
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе