Под крылом самолёта

Слышал, что актёры, когда им положено изображать на сцене оживлённо разговаривающую толпу, непрерывно произносят одну и ту же фразу: «О чём говорить, когда не о чем говорить? О чём говорить, когда не о чем говорить?» В зале – полное впечатление, что на сцене обсуждается что-то очень важное. Вот точно такое же впечатление – от телевидения последних дней. Телеобозреватели и аналитики, ведущие всяких телешоу лихорадочно осваивают последние дни отпуска, а их невезучие помощники, коим отдых положен в январе, крутят сериалы.

А что делать? Война перестала быть событием номер один, у телезрителей мочи нет снова и снова видеть на экране осетинских стариков, выражающих бурную радость по поводу российских танков у них во дворе, или постные лица депутатов, призывающих громы на головы грузинских агрессоров. Поневоле приходится гнуть ложки вместе с Ури Геллером и под бурные аплодисменты зала обсуждать заявление телезрителя о том, как после лицезрения на экране знаменитого мага у него (у зрителя, не у мага) улучшилась семейная атмосфера и домашние стали чаще улыбаться. Вообще интересно было смотреть на лица тех, у кого, по их словам, с помощью магии великого Ури пошли сломанные часы и заиграли плееры: люди испытывали настоящее наслаждение от мысли, что про них теперь все соседи будут с завистью говорить: «Их по телевизору показывали!»

«Поверьте в чудо, и оно свершится!» – восклицали ведущие. И правда. Всем нам так хочется чудес, чтобы в этой скучной жизни цветами расцветало что-нибудь такое-этакое!

Но какие бы чудеса нам ни показывало наше родное ТВ, настоящие события очень даже происходили. Самое острое из них, которое несколько раз промелькнуло-таки на экране, – многодневная задержка вылета самолётов и толпы пассажиров в аэропортах. Недавно я сам провёл лишних два часа в накопителе Берлинского аэропорта Шёнефельдт, было тесно, многим не хватало места посидеть, но два часа – не двое-трое, а в Екатеринбурге даже пятеро суток, да ещё без обещания скорого отправления. В одном Домодедове было до двух с половиной тысяч таких вот заложников у собственного государства. Камера выхватывала кучки малышей, усталые лица людей, раздражённых клиентов опозорившегося альянса «Эрюнион», у которого, видите ли, «вдруг» не оказалось денег на авиационный керосин и аренду самолётов, и откуда их взять, никто сказать не может, и непонятно, о чём они там думали, когда продавали билеты. Рушатся отпускные планы, расстраиваются деловые свидания, опаздывают в школу дети, волнуются родственники, наконец, кончаются деньги и взятые в дорогу лекарства… В общем, напрасно старушка ждёт сына домой. А денежки за давно купленные билеты не возвращают, их, надо полагать, уже на что-то потратили. А у компании, владельцами которой являются братья Борис и Александр Абрамовичи (никакой связи с бывшим губернатором Чукотки!), долгов знаете сколько? Миллиард долларов, сообщили на НТВ. Сперва они не платили за топливо, потом перестали платить за лизинг самолётов, ну вот и настал судный день.

Нельзя сказать, что ничего по этому поводу не делалось. Страдальцам в конце концов разрешили бесплатно позвонить домой, предложили ночлег в гостинице и прочее. Генпрокурор Чайка грозит пальцем, сам премьер Путин хотел бы знать, как там дела. Сергей Степашин со своей Счётной палатой собирается взять авиакомпании за шкирку. А люди сидят себе на чемоданах и сидят. Одна компания из сострадания капнула другой керосина, его хватило на полёт в одну сторону, а на полёт обратно всё равно горючего нету, самолёты стоят где-то там за Полярным кругом, а их напрасно ждут тут, в Москве и Екатеринбурге. Какой-то дурной сон, кафкианская ситуация абсурда. Конечно, постепенно всё там как-то устроится, но очень хочется знать, как это могло произойти и что будет ворам и головотяпам, устроившим соотечественникам весь этот срам. Будет создан новый холдинг, но кто заплатит этот пресловутый миллиард, не знает никто.

Между прочим, обанкротившаяся компания-то – не только част-ная лавочка господ Абрамовичей, а в значительной мере ещё и госпредприятие, так что чиновники беспокоятся не напрасно. Правда, как-то «спокойно беспокоятся», сидя в удобных кожаных креслах и изображая озабоченность перед услужливой телекамерой.

Но всё-таки самое интересное – это реакция самих пострадавших. Дальше возмущённых тирад перед камерой телевизионщиков гнев попавших в беду людей не шёл. Не приехали бы с телевидения, все так бы и сидели, негромко обмениваясь между собой мнениями о моральном облике родителей руководства авиакомпаний. Мы настолько привыкли к разгильдяйству устроителей нашего счастья и наглости чиновников, что воспринимаем подобные вещи как нечто неизбежное, вроде цунами: ну, что тут сделаешь? Надо втянуть голову в плечи и терпеливо переждать, пока всё не образуется. И не такое случалось, правда ведь? Ну не рассчитали малость, не учли подорожание топлива – с кем не бывает?

А ведь произойди подобное в какой-нибудь там Франции, люди вышли бы на улицы, разнесли офис злосчастной компании, побили стёкла на вилле директора и подожгли его машину. И бунтовали бы не только оскорблённые пассажиры, но и сотни тысяч сочувствующих: нельзя так издеваться над людьми!

Нет-нет, я не хочу, чтобы такое произошло тут у нас, но и смотреть, как терпеливо мы переносим унижения, тоже сил нет. О, это вековечное русское долготерпение!

Оказывается, о том, что у авиакомпании давно плохи дела, там, наверху, прекрасно знали. Знали и ничего никому не говорили. Как выразился один чиновник, компания ходила на коротком поводке у всей страны. А другой сказал еще жёстче: «Эрюнион» вобрала в себя все проблемы гражданской авиации нашей страны. И то сказать: мы летаем на латаных-перелатаных драндулетах без всякой гарантии, что мы вылетим куда нам надо и именно туда прилетим. Что мы заплатим огромные деньги и за эти деньги получим минимальный комфорт. Для тех, кто не знает: билет из Красноярска в Москву стоит нынче больше, чем из Москвы в Нью-Йорк. Этак ведь родственники, живущие в одной стране, десятилетиями будут общаться разве что по телефону. Запрета на перемещение по стране нету, а вот поди переместись, с нашими-то зарплатами.

И кабы это издевательство было частным случаем. Да, нас непрерывно оплёвывают, а мы только покорно утираемся. На днях ворочающий миллиардами Росбанк призвал к сбору народных средств в помощь семьям двух инкассаторов, убитых бандитами. Вы только вдумайтесь: могущественный банк сам не может найти, на что поддержать семьи тех, кто отдал жизнь за этого банка благополучие. И при этом без тени стыда обещает, что соответствующие благотворительные взносы не будут облагаться налогами. Какое благородство! Ну, прям Робин Гуд! Было бы интересно узнать, какая зарплата у директора Росбанка, и сильно ли бы он пострадал, если бы вдовы инкассаторов получали пособие непосредственно из его кармана. Да куда там, такие цифры – тайна за семью печатями.

А лекарства? На эту давно набившую оскомину тему в одном телеобзоре проскочила любопытная цифровая информация: фальцифицированных лекарств у нас продаётся ни много ни мало – до сорока процентов, доходов от производства бесполезных снадобий выходит до тридцати миллионов долларов в год. И с чего это у нас смертность такая высокая? Давайте будем рожать больше, а потом наши дети будут умирать, глотая бесполезные таблетки.

Нет, решительно не хочется про это думать, лучше переключиться на НТМ и посмотреть на международный конкурс стриптизёрш, очень профессионально демонстрирующих свои эффектные попки перед телекамерой. Опять же бесконечные «Голые и смешные» на ДТВ, в самом деле смешные – не столько, конечно, голые, сколько те, кто оцепенел, этих голых неожиданно увидев. Расхохотался над чужой обескураженностью, и в самом деле стало легче. И не нужно уныло вспоминать, что за окном – то дождь, то снег, и спать пора, и никак не уснуть. Всё тот же двор!! Всё тот же смех!!!

И только умных программ не хватает чуть-чуть…

Северный край

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе