О жизни и историях

7 ВОПРОСОВ РОБЕРТУ МАККИ, ПРЕПОДАВАТЕЛЮ СЦЕНАРНОГО МАСТЕРСТВА


В конце ноября в Москве прошел четырехдневный семинар  Роберта Макки - наверное, самого знаменитого преподавателя искусства сторителлинга, автора учебника-бестселлера «История на миллион долларов». Макки, у которого в разное время учились Джон Клиз, Питер Джексон, Пол Хаггис с одинаковым презрением относится и к сегодняшнему Голливуду, и к высоколобому артхаусу. Он постянно  призывает сценаристов вновь освоить утраченное после 50-х искусство рассказывания историй о живых людях.


- Чем сегодня является для фильма сюжет, история? Это просто скелет, мертвая структура или в ней по-прежнему может скрываться мессидж фильма?

Я предпочитаею слово «meaning», значение. Message — это слишком дидактично.  Проблема современных сценаристов - особенно сценаристов арт-фильмов - в том, что они не могут выразить свои чувства и мысли, они их только предполагают. Поэтому тут все часто заканчивается бесконечным монологом себе под нос, в котором как раз и обсуждаются мессиджи, вербальная формулировка чувств. Сценаристы не могут или не хотят выражать этот смысл через действия героев, через выборы, которые они делают. Они закапывают смысл истории так глубоко, что уже сами боятся того, что публика ничего не поймет. Вот и приходится все разъяснять устами персонажей.


- А как быть с жанровыми фильмами? Мы же смотрим их - скажем, боевики - как историю, которую уже видели миллион раз, как какую-нибудь греческую трагедию.


Вы думаете, есть истории, которые нельзя назвать жанровыми? Это ерунда. Все истории -жанровые. Даже арт-фильм - это четкий стиль, кторый заключается в  нарушении правил. Это не делает их более глубокими, более умными. Фактически, арт-фильмы сейчас безбожно переполнены клише. А большинству тех, кто делает коммерческие фильмы, тоже плевать на людей. Они впаривают массовой аудитории как раз те самые сто раз рассказанные истории о победе добра над злом, о которых вы и говорите. Трагедия сегоняшнего кинематографа в том что режиссеры разбились на два враждующих  лагеря - артхаус тут, коммерческое кино - там. А посредине почти никого не осталось. И я говорю - хватит делать фильмы о фильмах!Давайте уже снимать о жизни.


- Но что значит снимать о жизни? История ведь всегда структурирована,  действия героев в ней имеют определенное значение. А жизнь - хаотична, бесструктурна...


Это неправда!!!! (ударяет ладонью по столу). «Жизнь не струкутрирована» - что за гребаная ерунда! Это самое ужасное интеллектуальное клише на свете! Конечно у нее есть структура!Смотрите - вы пришли сюда, находясь в негативной позиции: вам нужно взять интервью, вот сейчас идет интервью, и когда оно закончится, вы окажетесь в позитивной ситуации - у вас будет материал для работы. Если это не структура, то что, блин, тогда вообще структура?


- А что тогда, по-вашему, реализм? Этот термин вообще имеет смысл?


Реализм - это форма изложения, в которой соблюдены законы физики, законы течения времени, и имеется причинно-следственная связь - как мы их ощущаем. Реализм отражает общепринятую норму. Нереалистическое произведение нарушает эти законы - по нашим субъекивным оценкам. Существуют формы нереалистической истории в которых автору приходится вообще заново изобретать все, например, мюзиклы, где герой сразу пускается в пляс. Существует также натурализм - это ультрареализм, тут зрителя тычут носом в грязь.


- Как в документальном кино?


Нет, как в фильме Балабанова «Брат».


- Но «Брат» - это далеко не реализм...


Именно! Это преувеличение  ужасных сторон жизни. Так вот, граница между реализмом и не-реализмом - подвижна. И вот тут-то - самое интересное: когда люди движутся в сторону нереалистических историй, они часто объясняют это стремлением прорваться к высшему реализму. Мол, жизнь фрагментарна, в ней всегда чего-то недостает, у нас есть сны, есть паузы, когда мы просто сидим и ничего не происходит. А те, кто практикует аллегорический подход, говорят: аллегория - это и есть зеркало мира. Власть, рабство, коварство, героизм! Короче, все кто сочиняет истории, в конечном счете претендуют на реализм.


- А чем определяется профессиональный успех сценариста в Америке?


Зависит от того, что для вас - успех. Мой друг Стивен Пресфилд написал 36 киносценариев, шесть из котрорых были взяты в производство. Это считается очень хорошим результатом. Но все они были «бэшками», фильмами в духе Роджера Кормана. А потом он решил перестать быть сценаристом и стать писателем. И вот сейчас пишет исторические драмы. Так вот, как сценарист, у котрого в производство попадала каждая шестая работа, он зарабатывал гораздо больше, чем как писатель. Но сам Стивен считает, что именно романы сделали его успешным. Короче, все это очень субъективно, что считать успехом - деньги, критику или самоощущение. Я сам считаю, что успех - это когда ты перестаешь завидовать коллегам.

Текст: Василий Корецкий

СТЕНГАЗЕТА.NET

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе